Время отмщения - Алексей Волков

Алексей Алексеевич Волков

Время отмщения

ПРОЛОГ

Нас не существует.

Нет, не все так плохо, и мы не списаны со счета. Мы состоим на всех видах довольствия, партийные и комсомольские организации исправно собирают с нас положенные взносы — вернейший признак, что мы есть на белом свете. И в то же время даже полкач, которому по должности надлежит ведать все, не знает, в каких краях сейчас официально находится полк с нашим номером.

Странно. Любой желающий может удостовериться, что знамя, как ему и надлежит, стоит в штабном модуле под охраной часового. А какая часть без знамени? Тем не менее, где-то на бескрайних пространствах страны стоит воинская часть без положенного по Уставу святого символа, старательно изображая нас. А мы…

И небо здесь такое же, и пейзажи похожи на родные, вернее — на иные, но вполне земные, никаких зеленых солнц и оранжевых закатов, да только Родина где-то в ином измерении. Вроде, рядом, и одновременно — страшно далеко. Чужой мир, и как признать наше здесь пребывание? Ни мира, ни нас — сплошная тайна.

Так где же мы? Здесь, где находятся наши бренные тела и, возможно, бессмертные души, или там, куда указывают документы без грифов? Ибо с грифами — да еще какими! — не доступны большинству даже очень высоких чинов. Да что там чинов, если далеко не каждый из престарелых членов всемогущего Политбюро в курсе нынешней операции. Той, которая при удаче может изменить баланс сил на нашей планете.

Не все так плохо. Когда задаются вопросы, есть какое-то свободное время. Вон даже снаружи звенит гитара и звонкий голос Колокольцева поет песню, которую мы принесли с той стороны Ворот.

А быть может ветер, что траву качает,Унесет за горы все наши печали,Где мы с легким сердцем свежий воздух пили,Среди трав звенящих на лугах России…

Только где она, Россия?..

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Не нравился мне этот отрезок пути.

Дорога здесь скатывалась со скального массива вниз прямиком в зеленку и терялась в той на добрый десяток километров. Мощный подлесок местами подходил вплотную, а листва основных деревьев кое-где создавала своеобразный зеленый свод. Даже странно, что само покрытие нигде не было пробито вездесущими растениями. Но тут уж местные умели строить. Не знаю, какой химией они в свое время пропитали то, что заменяет здесь асфальт, хотя, какой асфальт выдержал бы прохождение тяжелой гусеничной техники, тут требуется нечто попрочнее бетона, но нигде не было видно ни следа травинки, или цветка. Разве что, валялись опавшие листья и ветки, напасть, с которой можно справиться одним-единственным средством — уборкой.

Дорогой не пользовались очень давно, может, несколько десятков лет, и, тем не менее, она отнюдь не производила впечатление заброшенной. Технологии, мать их! Даже недавний марш полка со всей положенной по штату, а сверх того — еще и приданной техникой, не оставил никаких следов.

Посмотрел бы я на какую-нибудь магистраль, нашу ли, европейскую, после прохода по ней танков! Такое было возможно только в одной южной стране, лежащей по пути сюда.

Впрочем, нам от этого было не легче. Броня в зеленом царстве ничем помочь не могла, а в такой зеленке можно сжечь не одну, а десяток колонн, и попробуй их защитить от огня в упор!

Как не помянуть добрым словом некогда проклинаемые горы!

Сигарета подходила к концу, а с ней — время, отведенное на решение. Стой или нет, однако все равно придется спускаться, и уж лучше сделать это побыстрее. Скоро вечер, а темнота опускается здесь едва не мгновенно. Хотя, часа четыре еще было.

Не нравился мне этот отрезок. Еще с первого раза, но тогда мы проходили всем полком, а сейчас позади меня была колонна наливников. Не наших, армейских, выделенных специально, чтобы подбросить нам вожделенную горючку.

Горят же они при случае…

Сигарета обожгла пальцы, и я отбросил ее останки прочь.

— Спешиваемся. Колокольцев, берешь одно отделение и обеспечиваешь проводку слева. Бандаев — справа. Расстояние от дороги — не менее двухсот метров. Двигаться, стараясь не терять визуальный контакт между людьми.

Рота, как всегда, не дотягивала до полного штата. Мелькнула мысль — дать моим лейтенантам хотя бы еще по отделению, очень уж маловато людей для серьезного прочесывания зарослей, однако колонна, учитывая необходимые дистанции, растянется среди зеленки на пару километров, и чем ее защищать, если случится худшее?

Командир наливников, капитан Ковалько, был тут же и с некоторым изумлением смотрел на зеленку. Похоже, он был не в курсе сущности Врат, и понятия не имел, где именно находится.

— Не представлял, что тут может быть что-то подобное, — признался он.

Тут — могло, там — нет.

Но гээсэмщик был профессионалом, и, удивившись на мгновение, дальше думал исключительно в деловом русле. Гореть-то кому!

— Птичкин, идешь замыкающим, — повернулся я к замполиту.

Вся политическая братия не вызывала особого доверия, но Сашка был малым боевым, и уж с таким нехитрым делом обязан был справиться.

— Мехмедов — головной, — после некоторого колебания добавил я. Командование выделило мне три танка, хотя какая от них польза в зеленке, я понять не мог.

Просто отправив двоих взводных с боковыми дозорами, я оставался при одном офицере, правда, самом опытном, успевшем получить третью звездочку на погон, только Лобанов, в просторечии — Лоб, был нужен мне самому.

Все разбрелись по местам, скрылись в зеленке две цепочки солдат, и только мы с Ковалько некоторое время стояли у спуска, оценивая предстоявший путь.

Ох, не нравилось мне это место! И капитану, уверен, тоже.

— Что, капитан? Поехали? — очередная сигарета догорела до фильтра и последовала к небольшой кучке окурков, уже валявшихся у обочины.

— Поехали, старлей, — отозвался Ковалько. А потом добавил. — С Богом!

Головная бээмэшка в сопровождении танка плавно скатилась вниз и скрылась в джунглях.

Эх, судьба солдатская!

Я выждал минуту. Рука сама привычно передернула затвор автомата.

— Ощетинились!

Лица сидевших на броне бойцов стали суровыми. Мгновенно клацнули затворы, и стволы уставились в разные стороны.

БМП плавно тронулась и мягко пошла под гору.

Минута — и вокруг оказалась сплошная масса зелени.

Сама дорога была широкой, машины вполне могли двигаться по четыре в ряд, зато и кусты с деревьями надвигались вплотную, до предела сужая обзор.

После пары небольших поворотов дорога выпрямилась, и впереди стал виден наш головной дозор. Позади нас двигалась еще одна боевая машина, а затем бесконечной лентой тянулись автоцистерны.

Вроде бы, перед нашим спуском слышались голоса птиц. Теперь же они умолкли. Хотя, может, слух просто отсек все лишнее, пытаясь найти в окружающем какую-нибудь угрозу, раз стало во многом бессильно зрение.

Напряжение буквально чувствовалось, зависало над нами, и единственное, чего хотелось, чтобы оно оказалось напрасным, не превратилось в бой на предельно коротких дистанциях. А время тянулось, как тянулись по сторонам бесконечные джунгли. Дабы не оставить собственные дозоры далеко позади, мы едва ползли в сплошном зеленом царстве, всматриваясь в каждый куст, готовясь немедленно открыть огонь по всему, что могло бы показаться подозрительным.

Каждые пять минут боковые дозоры выходили на связь и в двух словах сообщали, что все спокойно. Хотя в здешних чащобах вполне можно пройти в двух шагах от опасности, и ничего не заметить.

И особо зло на этом фоне прозвучала слева короткая и весомая очередь АКМ. И следом за ней ударила гораздо более продолжительная, на добрых полрожка, а затем резко оборвалась.

— Что, Колокольчик?

Бойцы на броне напряглись, готовясь немедленно спрыгнуть на землю. Башня повернулась, направив в сторону выстрелов длинный и тонкий ствол пушки. Малейшее шевеление в кустах — и ливень свинца обрушится на лес. Только поможет ли это в случае подлинной опасности?

Долгая томительная пауза, а потом в наушнике без позывных и прочей ерунды послышался голос:

— Померещилось…

По традиции, оставшейся еще с той стороны Врат, возвращение с операции всегда знаменовалось банно-рюмочным днем. И не важно, было ли при том столкновение, или все обошлось. Не драться же мы пришли! Главное, чтобы дело было сделано. Например, колонна проведена без потерь.

В лагере уже многое изменилось. Да что там многое? Пять дней назад я оставлял практически голое поле с временными палатками, а теперь меня встретил благоустроенный городок. Ряды аккуратных модулей выглядели даже получше, чем те, которые мы оставили между Вратами и речкой. Я недоверчиво потрогал стену. Судя по ощущениям, какой-то пластик.