Время отмщения - Алексей Волков

Тут была лишь небольшая часть армии. Те, кто обязан был проложить дорогу остальным в цветущий край. Кое-кто уже занимался точно таким же делом в иных местах, остальные прошли у них обучение, и теперь на огромном расстоянии мины были аккуратно извлечены из своих лежбищ и теперь лежали кучками, дабы затем послужить новым хозяевам.

Мина — глупый и примитивный механизм, и ему все равно, где лежать в ожидании своего часа, и кого унести с собой в далекие края, откуда не возвращаются.

Конечно, не все и не всегда было гладким. Иногда кто-то совершал ошибку. Грохот и столб взвившейся к небу земли и дыма извещали в тот миг о неудачнике, сам же человек отправлялся в волшебные кущи прямо к Неназываемому, и там садился за пиршественный стол, где сидели воины и прелестные девы, услаждающие мужественных воинов.

Таких случаев было немного. Люди действовали осторожно, заранее заготовленные флажки отмечали границы безопасного участка, ведь не было никакого смысла пытаться лишить начинки все бескрайнее поле.

Смешно — по ту сторону границы явно не знали, что защита потихоньку истончается. Дураков не учит даже судьба иных стран, тоже пытавшихся укрыться за минами и излучателями, а в итоге павших, как падает созревший фрукт. Хотя тут намного вернее сравнение с фруктом, изгрызенным червями.

Солнце с неба старалась вовсю, и работать было трудно. Обычно в такой час полагалось отдыхать в тени, чтобы не пасть жертвой льющихся с неба лучей. Но сейчас полоса песка была уже недалеко. Потому копошившиеся на поле мужчины лишь отвлеклись на положенные молитвы и обед, а затем вновь терпеливо принялись за кропотливую работу.

Что излучатели? Против животных они действовали безотказно, только сейчас тут собрались люди.

Чуть позади уже стояли наготове широченные блестящие щиты. Они были изготовлены с таким расчетом, чтобы нижний край не задел поверхности. Длинные балки с массивными противовесами в хвостовой части, колеса, причем, даже передние достаточно удалены от кромки щита, чтобы дать людям место старательно осмотреть землю на наличие в ней сюрпризов… Изготовление подобных устройств было делом трудным и весьма дорогим, потому Бхану весьма бы не хотелось, чтобы хоть одно из них было повреждено взрывом.

О людях же, разумеется, не думалось. Все мы смертны, и раз Неназываемому угодно вознести в свои чертоги кого-то из доблестных воинов, то кто дерзнет попытаться изменить Предначертанное?

К Бхану подошел Стет. Халат на минере был засален и местами рван, лицо покрыто перемешанной с потом пылью. С виду — босяк босяком, и не скажешь, что перед тобой лучший из возможных под солнцем минер, да продли до бесконечности Неназываемый его дни!

Стет вежливо коснулся рукой головы и сердца, и Бхан повторил жест ближайшего помощника.

— До вечера дойдем до решетки. Пора вызывать людей.

Бхан не торопился кинуть клич по всем окрестным и дальним землям, пока не проделаны проходы. Время было самое рабочее — неотвратимо приближалась уборка урожая, и не стоило отрывать селян от подступающих ежегодно забот. Что будут значить любые богатства, если пусты амбары? Да и вооружены поселяне были таким старьем, что толку в боях от них было мало. Вот будут захвачены склады, тогда все переменится. А пока…

Потому в отдалении ждали лишь те, кто обязан был первым пройти границу. Они же являлись самыми закаленными, умелыми и вооруженными воинами. Тут важно не число, а оружие и руки, которые умеет им владеть. А там по проторенной дороге уже хлынут все, кто хочет улучшить собственное благосостояние и послужить Неназываемому на поле брани.

— Хорошо, — Бхан склонил голову, соглашаясь со Стетом, и лишь потом сделал знак свите.

Воины подскочили. У каждого на лице читалось желание поскорее выполнить любое пожелание повелителя.

— Ты и ты, — выбрал Бхан. — Скачите к Джану. Пусть поднимает воинов. К заходу солнца он должен быть здесь.

Двое всадников сорвались с места и стремительно погнали лошадей вдоль расчищенной дороги.

Мужчины проводили взглядом умчавшихся вестников. Было в их скачке нечто обнадеживающее, показывающее, что время возмездия неотвратимо наступает, и теперь никто и ничего уже не изменит.

— Пора выдвигать щиты, — произнес Стет, привычно смерив расстояние до излучателей.

До песка было не столь близко, но минер решил заранее перестраховаться. Зачем нужны обожженные люди?

— Пора, — согласился Бхан.

В отличие от помощника, он никогда не пересекал таким способом границ, и всецело полагался на мастерство и знания Стета. Вот по другую сторону роли изменятся. Пока же…

Повинуясь командам, мужчины проворно собрались за сооружениями, впряглись и с натугой стронули их с мест.

— Куда? — немедленно заорал Стет. — Сказано же — крайний чуть вперед, за тем следующий, и так далее! Вы что, с рождения обиженные? Ну, взялись! Пошли!

Едва не сцепившиеся поначалу щиты тронулись в указанном порядке. Скорость была невелика. Сразу за прикрытием шли те, в чью обязанность входил поиск мин, и при первом же обнаружении смертоносного предмета движение останавливалось, а все свободные немедленно отходили чуть назад.

Бывают моменты, когда мужчина должен остаться один на один со смертью. И тут уж один Неназываемый знает, кто одержит вверх в извечном споре.

Вечность наступает лишь по иную сторону бытия.

Выбор дури в баре впечатлял. Здесь было пусть не все, но очень многое, что человек придумал себе для удовольствия за тысячелетия своей истории, от вполне стандартного, известного с глубокой древности, до ультрамодного, лишь раскручиваемого очередными рекламами. Каждый мог выбрать себе что-нибудь на свой вкус, в зависимости от того, хочется ли выпить, уколоться, понюхать, пожевать. Лишь возьми — да оттянись в полную меру.

Главное же — все это, вплоть до самых диковинных редкостей, было абсолютно бесплатным, без какого бы там ни было высчитывания кредитов с карточки. Государство старалось хоть как-то привлечь своих граждан к делам, и пусть халявной дури для этого было недостаточно, однако нельзя же ограничивать в удовольствиях тех, кто нашел в себе желание не просто жить, но и немного поработать на благо всего общества.

Гаарон невольно застыл у стойки, выбирая себе средство, способное помочь скоротать грядущее дежурство.

Все было бы ничего, если бы условием контракта не подчеркивалось обязательное выполнение порученных обязанностей. Так что, хочешь, или нет, но придется всю ночь торчать в зале в окружении разнообразных пультов. И пусть затем ожидают трое суток безделья, но это будет потом, а заступать придется сейчас.

— Привет! — Хаат, друг и ветреный любовник, выдвинулся откуда-то из полумрака бара, попробовал приблизиться, но качнулся и завалился на ближайший столик.

Хорошо, что там никто не сидел. Позапрошлый раз при точно таком же падении здесь случилось самое натуральное побоище. Нажевавшийся дури склонный к агрессивным вспышкам Будаль решил, будто прямо перед ним материализовалось некое чудище из ночных кошмаров, и так врезал Хаатику, что последний был вынужден несколько дней замазывать синяки.

Поделом, с оттенком злорадства подумал Гаарон. Он был слегка недоволен выходками своего партнера, особенно по части любовных похождений. Нет, каждый имеет право на удовольствие, но не стоит после этого демонстративно превозносить новых любовников до небес.

— Мне на дежурство, — Гаарон все же помог подняться упавшему, однако от объятий уклонился.

— На дежурство? — язык уже плохо слушался любовника. — А как же я?

Начальство категорически возражало против нахождения в пультовой свободных от службы лиц. Даже отменило парные бдения под предлогом, что вдвоем люди найдут чем заняться и перестанут следить за многочисленными индикаторами.

Как будто кому-то очень нужна эта слежка! Нормальные люди живут на минимуме, ни мало не заморачиваясь всякими защитами и обязанностями. Благо, минимум сейчас такой, что обеспечивает практически все потребности человека, кроме разве что каких-нибудь вообще экстравагантных. Если же хочешь гламурной жизни — старайся, выбивайся в свет. А то и иди в какую-нибудь фирму специалистом по рекламе или на иную необходимую обществу профессию.

Но — вот беда! — ни особыми способностями, ни необходимыми связями Гаарон не обладал, и потому заключил типовой контракт на два года службы. Не столь велик срок, однако по окончании получаешь гарантированных два минимума на всю оставшуюся жизнь, и можешь чувствовать себя отъявленным богачом посреди таких же бездельников.

Хаата окликнули. Там, в углу, собралась довольно порядочная компания. Не в смысле каких-то моральных качеств, а исключительно в смысле величины.

— Пойдем, — Хаат вцепился в руку Гаарона и потащил его к центру веселья.