Солнечный свет - Робин Маккинли

Еще хуже, наверное, ситуация складывается у полукровок, которые живут спокойно до поры полового созревания. Эти бедолаги неожиданно обнаруживают, что Другая кровь – о которой они могли и не знать – жива-здорова и вот-вот начнет рушить их мир. Время от времени это случается и со взрослыми. Несколько лет назад произошел знаменитый случай, когда тридцативосьмилетний менеджер банка неожиданно отрастил рога. Его уволили. До этого момента его карьера была исключительно удачной. Бедолага подал апелляцию. Дело привлекло широкое внимание общественности. Но его все равно уволили.

ООД находился в самом верху списка «секретных» отраслей. И демон-полукровка никаким образом не мог попасть на службу туда.

Даже кто-то вроде Мэри получил бы отказ, обратись он с просьбой о базовой тренировке в ООД – если бы нашелся какой-нибудь стукач и сообщил комиссии по набору, что подаваемый ею кофе всегда горячий. Мэри не зарегистрирована. Вздумай правительство настаивать на регистрации каждого, кто способен сделать шов, который никогда не разойдется, или наливать всегда горячий кофе, или залатать велосипедную шину так, что она не лопнет через сотню футов, то регистрировать пришлось бы шестьдесят процентов населения. Как бы правительство ни любило бумажную волокиту и налогообложение, такая перспектива приводит в ужас даже их крошечные умишки. Люди с примесью крови пери иногда получают глубокие вдовьи пики[3] – это стало настолько модно, что модели и актеры ради них идут на пластические операции. Так вот, если бы один из таких людей посередине жизни захотел сделать карьеру в ООД, ему бы пришлось приходить со свидетельством на лбу или сразу же получить от ворот поворот. ООД не обманешь.

Пат сверкнул синими глазами и улыбнулся мне. Для демона у него была приятная улыбка. Зубы тоже оказались синими.

– ООД кишит полукровками, – сказал Джесс. – Я… Тео. Джон – тоже. А еще Кейт, Милисента и Майк. Мы, похоже, как-то находим друг друга, чтобы работать вместе. Как можно более безопасно, конечно. «Слушай, тебе не кажется, что этот синий парень сильно смахивает на Пата? Кстати, а где Пат?» «Похож на Пата? Шутишь. В любом случае, он дома с простудой». Но Пат – самый эффектный из нас, потому мы и вызвали его этим вечером.

У меня, кажется, почти получилось удержать челюсть на месте, пока Пат синел – на это ушло несколько минут, я успела взять себя в руки, – но это было уже слишком. Примерно как выяснить, что президент Глобального Совета – кровопийца, луна сделана из зеленого сыра, а солнце встает по утрам только с помощью сложной системы рычагов и циферблатов, за которыми присматривает база высшей расы с Антареса, расположенная на Марсе…

– Что это, черт возьми, значит – «ООД кишит полукровками»? А как насчет той идиотской проверки крови при приеме?

Все трое улыбнулись. Медленно. На какой-то момент я была единственным человеком в комнате, и они все были больше и сильнее меня. Я застыла. Не в спокойствии и понимании – скорее как кролик под взглядом удава.

Момент прошел.

– Должно быть, началось все с чьего-то внебрачного дитяти, – задумчиво сказал Джесс.

– Когда единственное лекарство, которое работало, делало твою мочу зеленой на неделю, – продолжил Пат.

– Или синей, или фиолетовой, – заметил Тео.

– Ну да, – кивнул Пат. – Смотря, что ты за полукровка.

– Но лабораторию сейчас вполне можно обойти, – продолжил Джесс. – А если прошел через это – можешь считать, что ты уже дома.

Последовала еще одна пауза. Может, они думали, что я спрошу, что означает «ты уже дома», но я не хотела больше ничего знать. Я не бывала в таком шоке с тех пор, как очнулась возле костра, окруженная вампирами. Тишина продолжалась, и я поняла, что уровень напряжения снова растет, а многозначительных взглядов стало даже больше. Я попыталась разозлиться. Но я так устала. Наконец Пат заговорил.

– О'кей, – сказал он. – На чем мы остановились? Хмм. Мы какое-то время думали, что на озере с тобой стряслось что-то вроде… посинения. Или… где-то еще. Но у нас не было подходящего повода, ну, спросить тебя об этом в спокойной обстановке. Где-то, где можно закрыть двери, когда я задерживаю дыхание.

– До сегодняшнего вечера мы все равно не были полностью уверены, что именно это искали, – подхватил Джесс. – Возможно, не уверены до сих пор.

Они с надеждой посмотрели на меня.

Я подумала о том, что могу сказать. Они рискнули поднести мне свои карьеры на блюдечке с голубой каемочкой. Все, что мне нужно было сделать – выйти отсюда и рассказать кому-нибудь – к примеру, мистеру Ответственная Пресса, – что Пат синеет, становится трехглазым и двенадцатипалым, если задерживает дыхание, а несколько ближайших его коллег, включая напарника, знают об этом. После этого Пата привяжут к стулу, наденут на голову пластиковый пакет и примутся наблюдать за последствиями. Даже если главная шишка, босс ООД с двадцатью четырьмя звездами сам (или сама) чистокровный демон и знает имя каждого полукровки в организации, общественное возмущение заставит их это сделать. Несертифицированный магодел – мышиный помет по сравнению с этим.

Мой мозг медленно вымучивал следующий, совершенно логичный вывод. Ой-й…

– Вы знаете о моем отце? – еще не веря, спросила я. Все трое фыркнули. Фырканье Пата прозвучало, как гудок локомотива или фургона для перевозки мебели. Уу-уфф-ф.

– А солнце всходит по утрам? – усмехнулся Джесс. Да, вот только с помощью ребят с Антареса или нет?

– Тогда вы, наверное, знаете, что мама воспитывала меня, э-э-э, не как дочь моего отца.

– Да, – кивнул Пат. – Нас это весьма заинтересовало, если хочешь знать.

Я уставилась на него:

– Только не говорите мне, что пятнадцать лет ходили в кофейню ради шанса застать меня… синеющей.

Конечно, я не синела бы. В отличие от демонической крови, магоделие приветствовалось и правительством, и корпоративным бюрократизмом в служащих – по-своему. Им нужно милое, корпоративное, послушное магоделие. Что-нибудь между троюродной кузиной, способной на карточные фокусы, и колдуном. Проблема в том, что, когда магодельный дар начинает доминировать в человеке, магодел скатывается на противоположный конец шкалы послушания. Но, наверное, бывали и послушные Блейзы. И никто так и не доказал, что мой отец был колдуном. Впрочем, я так не думала.

– Мы ходили в кофейню потому, что подсели на твои, Светлячок, булочки с корицей и неповторимые десерты. Особенно те, социальную значимость коих невозможно переоценить, – заверил Пат. – Ты не видела нас и вполовину так же часто до того, как Чарли построил пекарню. Наличие у тебя отца не считалось оправданием для больших расходов, когда мы подавали финансовый отчет.