Фейри Чернолесья - Алан Григорьев

— Скажи «да»! — Рявкнул фейри онемевшей от ужаса Джинли. — Или я раздавлю твоих друзей, переломаю им все кости, сокрушу внутренности. Решай быстро, а то от них мокрого места не останется.

— Молчи, Джинли! — выкрикнул из-под стола Элмерик.

Он почти дотянулся до флейты, но проклятая ветка обвила его запястья и дёрнула назад. И почему все фейри так любят призывать на помощь хищные корни? Не то, чтобы он или Джерри не могли выбраться, всё-таки они уже были не совсем новичками в чародействе, но драгоценное время уходило… Где там эта копуша Розмари? И для чего её только позвали?

— Да, я пойду с тобой, только отпусти их, — слова Джинли прозвучали громче грома.

— Не-е-ет! — бабка взвыла так истошно, что у барда заложило уши.

Она силилась подобраться к Ивару, но её по-прежнему сносило ветром.

Просиявший фейри цапнул девушку за руку и расхохотался.

— Моя взяла! Слово девицы — закон.

Он дунул в свою флейту, не зажимая отверстий, и та отозвалась резким скрежещущим звуком. Джинли замерла, закатив глаза: того и гляди упадёт.

Ивар подпёр обмякшую девушку плечом и заиграл ту же мелодию, которую Соколята слышали на кладбище. Элмерик сперва не понял, что фейри собирается сделать, а когда понял, принялся вырываться ещё неистовей.

Призрак Шеллиди притянуло, закружило, скрючило. Старуха завыла в голос, её силуэт начал сжиматься, пока не превратился в маленький сияющий шарик, который влетел Джинли в раскрытый рот. Девушка тут же перестала закатывать глаза и шататься, её щёки порозовели, взгляд прояснился.

— Что ты наделал? — голос был чужим, но знакомым.

Элмерик задумался, где же слышал его прежде. Но Джеримэйн оказался догадливее.

— Это кто ещё? Шеллиди, что ль?

— А ты смышлёный, чародей, — фейри отнял от губ флейту и подмигнул ему. — Даже жаль тебя убивать. Но ведь иначе ты от меня не отлипнешь.

Джерри ничего не ответил, только злобно сверкнул глазами. Элмерик не понимал, почему тот молчит: уж кто-кто, а Джеримэйн обычно за словом в карман не лез. А тут на тебе — как будто даже вырваться не пытается.

— Ненавижу тебя, Ивар! — выплюнула Джинли голосом Шеллиди. — Будь ты проклят!

В её глазах больше не было слёз.

Фейри расхохотался.

— Ты опоздала, моя дорогая. Я давно уже проклят. А теперь и ты вместе со мной. Идём, — он грубо дёрнул её за руку.

— Но я не давала согласия!

— Мне оно больше не нужно: теперь ты в теле своей внучки, а она сказала «да». Этого достаточно, чтобы привязать нас друг к другу крепко-накрепко. Холмы ждут, не противься. Сама посуди: ты была мертва, но я открыл тебе дорогу к вечной жизни. Посадил бессмертник, который не дал тебе уйти во владения Хозяина Яблок, произнёс заклятие, подарившее тебе красивое и сильное тело, вернул молодость. Да ты меня за это благодарить должна! — Ивар потащил упирающуюся девицу к выходу.

Уже в дверях он обернулся и добавил:

— Ах да, совсем забыл! Надо замести следы.

Элмерик услышал сухой щелчок пальцев: фейри сбросил несколько ещё горевших лучинок на пол, устланный соломой. Искры побежали по сухим стебелькам, разгораясь на глазах. Похоже, Ивар всерьёз вознамерился спалить дом.

— Эй, ты совсем спятил? — Элмерик сбросил с запястья ветку, схватил свою флейту и высунул голову из-под стола. — Твоё дерево сейчас сгорит вместе с нами. И твоя служанка тоже, — он кивнул на спящую кукушку.

— Тису ничего не сделается, — беспечно отмахнулся фейри, даже не взглянув на Элмерика. — Он надёжно защищён чарами. А от дома давно следовало избавиться. Он мешает веткам расти свободно, да и ствол начал кривится — это нехорошо. За подругу мою тоже не беспокойся: почуяв жар, она непременно проснётся и улетит. Прощайте, глупые смертные! Вряд ли мы когда-нибудь ещё встретимся.

Ивар занёс ногу над порогом и вдруг ойкнул — Шеллиди-Джинли не нашла ничего лучшего, как впиться зубами ему в руку повыше запястья.

Элмерик немедленно воспользовался этой заминкой — выпрямился, приложил к губам флейту и заиграл. Эту мелодию он знал от отца — вообще-то чары изначально были придуманы, чтобы успокаивать детей, плачущих в колыбели, но Элмерик осмелился добавить вариаций от себя, рассудив так: этот фейри всё равно, что ребёнок, хоть и выглядит взрослым. Если получится задержать его в доме, негодяй будет вынужден потушить огонь, чтобы не сгореть заживо.

Сперва ему удалось застать Ивара врасплох: тот пошатнулся и, выпустив руку девушки, ухватился за дверной косяк, чтобы не упасть. Его колени подкашивались, губы хватали воздух. К сожалению, на большее заклятия не хватило: негодяй удержался на ногах и тоже выхватил флейту.

— Хочешь поединка, бард? — прошипел он. — Да будет так. Посмотрим, кто из нас более искусен в музыкальных чарах. Но учти: у меня в запасе были сотни лет, чтобы совершенствовать своё мастерство, щенок.

Пока он это говорил, Шеллиди успела отбежать на несколько шагов назад — теперь их с фейри разделяли стол и пара табуретов, но эта защита, увы, не выглядела надёжной. И хищные ветви тиса уже тянулись к ней, чтобы поймать, скрутить, притащить обратно…

Элмерик заиграл громче, фейри ответил. Их чары слились — теперь это была одна песня, разложенная на два голоса, которые не пытались поддерживать друг друга, а спорили, кто будет ведущим, а кто — ведомым.

У Элмерика на висках выступил холодный пот. Он понимал, что не продержится долго, и мысленно клял Джеримэйна за то, что тот ничего не делал, а просто стоял столбом. Досталось и Розмари, которая с момента появления Ивара вообще никак не давала о себе знать. Они там что, оба заснули что ли?

Он украдкой бросил взгляд в угол, где подруга довязывала плед, — но девушки там больше не было. И колдовского вязания тоже. Только две перекрещенные спицы остались лежать на пыльном топчане, а рядом — клубочек шерстяных ниток размером не больше дикого яблока.

Позади вдруг скрипнул подоконник. Элмерик не стал оборачиваться, но в сердце вновь шевельнулась надежда: наверняка это Розмари с уже готовым пледом пыталась вылезти через окно.

Ему хватило ещё одного короткого взгляда в сторону, чтобы понять: Джеримэйн всё это время тоже не бездействовал. Он лишь делал вид, что покорился судьбе, а сам чертил колдовские знаки прямо на полу носком сапога. Соломы у кровати не валялось, только пыль, в которой линии были отчётливо видны. Некоторые знаки Элмерик успел даже прочесть и понял, что Джерри творил чары отвода глаз. Значит, не просто покорно висел в ловушке, а прикрывал Роз.