Бойся Кошек - Эдгар По

Я не особенно удивился, услышав все это. Уже в прошлый свой приезд я начал подмечать первые признаки нарождающегося раскола, да и старик тоже постепенно осознавал складывающиеся реалии.

— А что, мистер Фостер, может, в следующий раз мне привезти какую-нибудь отраву для них? — предложил я.

— Яд?! — Как я и ожидал, он резко вздрогнул, потом закрыл глаза и нервными пальцами стиснул лоб. Затем старик снова посмотрел на меня. — Нет, ни в коем случае. Я не могу совершить подобную жестокость. Их пребывание здесь является плодом моих трудов, сами они ни в чем не виноваты. Надо найти какой-то иной выход.

Я улыбнулся и похлопал старика по плечу:

— Надеюсь, мистер Фостер, вы простите меня, но я предвидел, что когда-нибудь кошки станут основательно докучать вам. Так вот, на этот раз я привез с собой несколько собак.

Теперь и он не на шутку разволновался.

— Собак? — воскликнул он и в глазах его промелькнул луч надежды.

— Именно, мистер Фостер. Я подумал, что вы сможете привязать их у дверей своей хижины. Уж с ними-то кошки будут вести себя поспокойнее.

Его определенно обрадовало мое известие. Глаза его заблестели ярче, а на лице расцвела знакомая мне улыбка. Он схватил мою ладонь и принялся энергично трясти ее. Я молча поздравил себя с тем, что мне вовремя пришла в голову эта идея. Даже если бы он не позволил оставить их на острове, я намеревался сбросить их за борт где-нибудь неподалеку от берега, чтобы они сами вплавь добрались до суши. Мне слишком был симпатичен этот маленький человечек, чтобы я спокойно позволил каким-то кошкам разрушить им же созданный рай.

— Кстати, я позаботился о том, чтобы это были кобели, добавил я, поворачиваясь, чтобы сходить за обоими псами. — Так что с их размножением на острове проблем у вас не будет.

Мое сообщение о собаках мигом облетело все Папете. Я специально постарался подобрать самых что ни на есть злобных собак, которых только можно было отыскать на Туамоту. Они, похоже, не нравились даже самим себе и оба просто впадали в безумную ярость при появлении кошек. Тем не менее, ход дальнейших событий показал, что я оказался не столь смекалистым как предполагал: двух псов явно не хватало для двух сотен оголодавших кошек.

К тому времени, когда я следующий раз достиг атолла, кошки полностью заполнили остров и завладели его территорией. Я услышал их отчаянное завывание еще тогда, когда только входил в лагуну. При этом я пытался, было, разобрать в этом реве отголоски собачьего лая, но так и не услышал ни малейшего намека на него.

Приближаясь к причалу, я разглядел за закрытым окном хижины лицо старика. За несколько секунд до того, как я достиг дощатого настила, его дверь громко хлопнула, после чего появилась его фигура, бегущая ко мне и угрожающе размахивавшая тростью. Прыгающие, вопящие кошки нехотя уступали ему дорогу, но вели себя при этом неимоверно дерзко, совсем нагло. Они попросту вздымались над землей от раздиравшей их ярости, пытаясь уклониться от ударов трости, и останавливались на безопасном расстоянии, выгнув спины и пронзительно шипя на него.

Фостеру пришлось скинуть в воду не меньше дюжины кошек, прежде чем он смог подхватить конец троса. Наконец, нам удалось пробиться в его хижину. Входя в дверь, я успел разглядеть у порога цепи и пустые собачьи ошейники. Вопли голодного зверья буквально заглушали все остальные звуки.

Когда я наконец отдышался и повнимательнее присмотрелся к старику, то тут же едва не отпрянул в изумлении. Пожалуй, мне никогда еще не доводилось, и, упаси Господи, чтобы довелось впредь, увидеть такое затравленное выражение человеческого лица. Глаза его ввалились, кожа обтянула острые скулы, а губы как-то съежились, превратившись в тоненькую полосочку, окаймлявшую желтоватые зубы. Вид у него был крайне неопрятный и он, похоже, уже несколько дней не брал в руки бритву.

Ему не было необходимости пересказывать мне, что он пережил за истекшие месяцы. Кошачье завывание, доносившееся из-за окна, было красноречивее любых слов. Меня охватывал ужас при мысли о том, чтоб прожить здесь хотя бы один день, не говоря уже о нескольких неделях. Бедняга прозябал в аду, который сам же и сотворил. Я понимал, что он еще не окончательно помешался — в противном случае он не отважился бы распахнуть передо мной дверь своей хижины, а перед этим встретить меня у причала.

— Собаки! — прокричал я. — Где собаки?

Кошатник уставился на меня как последний идиот — можно было предположить, что он не понимает смысла сказанных ему слов.

— Они сожрали их, — проговорил он странным, каким-то металлическим голосом. — Две недели назад. Убили и сожрали — не оставили даже коготка или клочка шерсти. Прежде собакам удалось загрызть несколько кошек и те сожрали их трупы. С тех пор они стали преследовать даже меня.

Несмотря на его вид, я понимал, что старик продолжает держаться изо всех сил. Первое, что мне предстояло сделать, это накормить толпу алчущих тварей, прежде чем они разорвали нас на куски. Я подхватил его трость и направился к двери.

Несколько зверюг прыгнули мне на спину, пока я прорывался к пристани. Они нанесли мне несколько довольно болезненных укусов и царапин, прежде чем я успел стряхнуть их с себя. Пятерых я прикончил ударами трости, пока они, наконец, не усвоили, что замах у меня подлиннее и покрепче, чем у старины Фостера. Каждая сраженная кошка немедленно пожиралась ее оголодавшими братьями и сестрами.

Добравшись до шлюпа, я перенес в легкую лодку несколько ящиков кошачьей еды и метров на шесть отплыл от берега. Затем я минимум два часа беспрерывно орудовал консервным ножом, открывая банки, пока мои пальцы не покрылись волдырями.

Когда последняя кошка отвалилась в сторону, наконец-то насытившись всласть, я подтянул лодку к берегу и стал пробираться к хижине старика. Он по-прежнему сидел за столом, опустив голову на скрещенные руки — и спал!

Несколько часов отдыха, душ, бритье — и выражение страха на его лице несколько ослабло. Бедолага стал хоть немного походить на себя самого. Мы выпили кофе и принялись обсуждать ситуацию. На сей раз я решил говорить с ним начистоту.

— Полагаю, мне не удастся уговорить вас покинуть остров?

Он покачал головой:

— Ни за что, капитан.

Я стал просчитывать про себя варианты. Люди типа Фостера обладали такой силой воли, которая была способна сдвинуть горы. Возможно, именно поэтому он мне и нравился.

— Ну что ж, — продолжал я, — тогда нам надо что-то придумать в отношении кошек. В следующий раз я привезу с собой добрую порцию отравы для этих тварей.

Несмотря на весь пережитой кошмар, при слове «отрава» лицо Фостера невольно исказилось гримасой боли.

— Скажите, капитан, а без яда нам никак не обойтись? — с надеждой в голосе спросил он.

— Только не пытайтесь меня отговорить, — твердо заявил я. — На сей раз я постараюсь избавить вас от этого кошачьего отродья, и сделаю это даже в том случае, если мне придется привязать вас к пальме.

С некоторой неохотой Фостер все же согласился с моим предложением:

— Пожалуй, вы правы. Я уже не в состоянии сдерживать их. Ведь надо же когда-то и делом заниматься, я имею в виду свою книгу.

Мне была ненавистна мысль о том, что его придется оставить наедине с кошками, однако иного выбора у меня не было. В этот раз я привез с собой даже больше жратвы для кошек, но все равно ее было явно недостаточно. Проинспектировав свои запасы, я отдал ему все, без чего мог обойтись сам, а в придачу ко всему при последней ездке на лодке привез со шлюпа свой карабин.

— Возьмите-ка на всякий случай, — предложил я.

Он взял оружие с таким видом, словно уступал прихоти другого человека. Затем я извлек из кармана коробку патронов и также передал их Фостеру.

— С этим поосторожнее, — добавил я, — и постарайтесь не расходовать их понапрасну. Здесь ровно пятьдесят патронов, больше у меня просто нет.

Патроны он также принял с печальной, но определенно благодарной улыбкой на лице.

Отгребая от причала, я прокричал ему напоследок:

— Старайтесь целиться в котов!

Уже потом я поймал себя на мысли о том, что мне следовало бы самому пристрелить полсотни котов — это хотя бы отчасти облегчило его положение. Тем не менее, я уже принял решение совершить очередную почтовую поездку и как можно скорее вернуться с солидной порцией яда. Кроме того, мне была бы невыносима мысль стрелять в кошек на глазах у их несчастного хозяина. Он определенно боялся их, однако по-прежнему приходил в отчаяние, представляя, что кто-то может причинить им боль.

Я как можно быстрее завершил свои дела на Папете и уже через три дня вышел в море. В районе Тубуайи меня застал ураган. Это был не самый страшный шторм, который когда-либо обрушивался на эти острова, но худшего мне еще не доводилось переносить на своем шлюпе. Вместе с туземцами я пережидал его на одном из атоллов. К сожалению, мой шлюп врезался в причал и в конце концов его выкинуло прямо к стволам пальм. Можно сказать, что судна я лишился — от него оставались практически одни обломки.