Бойся Кошек - Эдгар По

Я подхватил стопку подготовленных им рукописей и пообещал, что сразу же по возвращении отправлю их самолетом в Нью-Йорк. Он сделал заказ на обычное продовольствие, удвоив, однако, размер «кошачьей еды». Две из его кошек разрешились от бремени и он с гордостью показывал мне маленьких котят. Можно было заметить, что он испытывал неподдельную радость, находясь в их обществе. В отношении крыс он также оказался прав — пожалуй, на островке не осталось ни одного грызуна.

При следующей моей остановке он вручил мне очередную пачку рукописей и показал новых котят. Похоже, жизнь на атолле пришлась им явно по душе; то же самое можно было сказать и про самого старика. Я не мог закрывать глаза на то обстоятельство, что он попросту наслаждался своей добровольной ссылкой на этом богом забытом пальмовом острове-тюрьме, и моя оценка его личности продолжала расти буквально на глазах. Я привез ему деньги, полученные по его предыдущему чеку, и он сразу же выписал мне новый. Наличность он сложил в металлический ящик, который стоял у него в хижине. Как и в прошлый раз, перед отплытием он попросил меня удвоить размеры заказа на еду для кошек.

Когда три месяца спустя я снова ступил на этот проклятый атолл, он уже буквально кишел кошками. Еще только входя в лагуну, я услышал нестройный хор их пронзительного мяуканья: они знали, что я везу с собой продовольствие для них. Фостер встречал меня, стоя у причала в окружении самой настоящей толпы кошек. Впервые за все это время я обратил внимание на то, что черты его лица несколько напряглись, а в манерах проскальзывала некоторая нервозность. У меня возникло недоброе предчувствие по поводу того, что мой волшебный уединенный странник начинал постепенно разочаровываться в своей затее.

Приветствие его, тем не менее, оказалось еще более теплым и сердечным, чем когда-либо раньше.

— Добрый день, капитан Роджерс. Как же я рад видеть вас!

Нам пришлось буквально продираться сквозь кошачью массу, чтобы добраться до его хижины. Старик непрерывно кричал на них и угрожающе размахивал тростью. Мое любопытство не ослабевало.

— Мистер Фостер, — проговорил я, — как вы считаете, сколько у вас сейчас здесь кошек?

— О, я даже не знаю, — ответил он как-то без энтузиазма в голосе. — Думаю, чуть больше сотни.

— Ну что ж, по крайней мере теперь вам не приходится беспокоиться относительно крыс, — проговорил я, коротко рассмеявшись.

Он повернулся ко мне и с явным изумлением улыбнулся.

— Крыс? — переспросил он. — Мне теперь вообще ни о ком не приходится беспокоиться. Они забрались на пальмы и уничтожили все птичьи гнезда. Теперь птицы сюда даже не залетают. Потом они переловили и сожрали практически всех насекомых на атолле. Еда кончилась примерно неделю назад, и теперь эти маленькие дьяволы не дают мне ни минуты покоя. Пришлось даже на время прекратить работу над книгой и всерьез заняться рыбалкой, чтобы хоть как-то прокормить их.

Я понял, что эти животные, когда сильно проголодаются, действительно могли создать немало проблем. Что до меня самого, то регулярные поставки на остров кошачьей еды приносили мне немалый доход, и все же я не мог не заметить, что ситуация начинала выходить из-под контроля.

— Похоже на то, что вы с самого начала переборщили с количеством кошек, — проговорил я. — Может, я перед отплытием погружу половину этого отродья на шлюп и сброшу где-нибудь за борт?

Кошатник буквально отпрянул в ужасе.

— О Боже, ни в коем случае! — судорожно воскликнул он. Я о подобном и мысли не допускаю.

Затем лицо его, однако, несколько просветлело и на нем вновь проступило прежнее доброе выражение. Он наклонился и поднял с земли мурлыкающего котенка.

— А знаете, капитан, мои ребятишки — довольно интересные, прямо-таки забавные существа. Разумеется, сейчас их здесь слишком много, а потому они во многом утратили присущую им индивидуальность, однако кошачья община, которую они здесь создали, просто поразительна.

Фостер улыбнулся и указал рукой в сторону окна. — Видите вон того большого кота с разорванным ухом, который трется об оконную раму?

Я сразу приметил шелудивого на вид зверюгу; вид у него был такой, словно он, как боксер, провел тысячу боев и в каждом из них потерпел сокрушительное поражение.

— Это — вождь моего племени, и у него есть свой эскадрон молодых котов, которые оказывают ему всяческую поддержку. Им, можно сказать, принадлежит изолированная группа самок. Ну, а то, как мать ухаживает за своими котятами, о, это заслуживает самого пристального наблюдения и изучения. Я признаю, что они действительно создают некоторое неудобство, но без них жизнь здесь станет совсем скучной.

Меня как-то не особенно убедили его слова.

Я попытался зайти с другой стороны:

— А как вы отнесетесь к такому плану: я нахожу группу туземцев, которые не склонны проявлять повышенную веру во всякие там предрассудки, привожу их сюда, и они ловят для вас, а точнее, для кошек рыбу? Ведь рыбы в этой лагуне столько, что миллион кошек можно прокормить.

Старик яростно затряс своей седой головой.

— Нет-нет, капитан, я сюда приехал специально, чтобы избавиться от человеческого общества и спокойно поработать над книгами. Я скорее буду содержать тысячу кошек, чем расстанусь со своим уединением.

Настаивать я не решился. Это была его жизнь, его мир; он создал их для себя самого. Я оставил ему продовольствие, которое он заказывал, и присовокупил к нему ящик консервированной говядины из собственных запасов. «Немало пищи понадобится, чтобы в течение трех месяцев прокормить такую ораву», — подумал я. Перед отплытием я обнаружил, что пачка рукописей, которую он как обычно вручил мне, примерно в половину меньше своих обычных размеров.

История о Кошатнике и его племени быстро распространилась по островам Французской Океании. Теперь основную часть перевозимых мною грузов составляли запасы провианта для мохнатого зверья Фостера, а сам атолл Тао стал в Папете объектом самого пристального интереса. На пристани меня постоянно поджидала группа праздных гуляк, которым не терпелось получить самые свежие новости о старике и его кошках. Сам того не подозревая, он действительно стал знаменитостью во всей зоне южного Тихого океана, причем отнюдь не благодаря своей писательской деятельности.

Во время моего следующего рейса на Тао я обнаружил, что он начал постепенно сдавать. Как и в прошлый раз, ему не хватило пищи и кошки буквально изводили его. При этом я заметил в выражении его лица нечто такое, чего явно не было раньше — это было выражение страха.

Как и обычно, он встретил меня, стоя на причале, со всех сторон окруженный оравой завывающих, изголодавшихся кошек.

— Капитан, вы привезли еду для них? — прокричал он мне еще до того, как я бросил ему конец.

— Все, как вы заказывали, сэр, — ответил я, подводя шлюп к кромке причала.

Нам опять пришлось буквально продираться сквозь сплошную массу кошачьих тел, чтобы добраться до его хижины. Старик, похоже, сильно ошибался, оценивая численность их населения — мне показалось, что сейчас их здесь где-то под две сотни. На островке длиной всего в километр, а шириной не более сотни метров, подобный отряд мохнатого зверья смотрелся особенно внушительно.

Едва мы переступили порог хижины, он принялся жаловаться на своих подопечных, готовый признать, что они действительно превратились для него в серьезную проблему.

— Знаете, капитан, — сказал он, — последние две недели были для меня сплошным кошмаром. — И добавил почти жалобным тоном: — Рыбачить я начал примерно месяц назад, когда стало ясно, что запасов не хватит. Мне никогда не приходилось видеть столь охочего до еды зверья.

Лицо его избороздили тревожные морщины. Внешний вид Фостера утратил свою былую опрятность и аккуратность, на лице появилось какое-то затравленное выражение. Его островная Утопия довольно быстрыми темпами превращалась в ад. Получалось так, что здание его мечты грозило развалиться прямо у него на глазах.

— Боюсь, нам и в самом деле придется что-то придумать в отношении этих кошек, — скорбным голосом проговорил он. — На сей раз я вообще не приготовил для вас ни одного листа рукописей. Эти животные не дают мне ни минуты покоя. Слышали бы вы их вопли, особенно в периоды спаривания или когда домогаются еды! Взрослые коты даже начали пожирать новорожденных котят, а схватки между ними практически никогда не прекращаются. Надо что-то делать!

Я не особенно удивился, услышав все это. Уже в прошлый свой приезд я начал подмечать первые признаки нарождающегося раскола, да и старик тоже постепенно осознавал складывающиеся реалии.

— А что, мистер Фостер, может, в следующий раз мне привезти какую-нибудь отраву для них? — предложил я.

— Яд?! — Как я и ожидал, он резко вздрогнул, потом закрыл глаза и нервными пальцами стиснул лоб. Затем старик снова посмотрел на меня. — Нет, ни в коем случае. Я не могу совершить подобную жестокость. Их пребывание здесь является плодом моих трудов, сами они ни в чем не виноваты. Надо найти какой-то иной выход.