Сотворение мира за счет ограничения пространства, занимаемого Богом - Ханох Левин

ГИД. Книги? (Усмехаясь, Шоферу.) Он не понимает, как мы туда книги засовываем.

ШОФЕР (с ухмылкой). Щас как дам ему по башке, сразу поймет.

ТУРИСТ. Почему он все время нервничает?

ГИД. Он — шофер. Ему хочется — он и нервничает.

ШОФЕР. Где это ты видел, чтобы в спичечную коробку книги засовывали, а? Какого размера коробка и какого размера книга?! Ты что, нас за кретинов принимаешь?

ТУРИСТ. Но вы сказали, что это библиотека.

ШОФЕР. Конечно, библиотека. А ты думал, что это бордель твоей мамаши-проститутки?

ТУРИСТ. Он назвал мою мамочку проституткой!

ГИД. Он — шофер. Если он говорит, что она проститутка, значит, проститутка.

ТУРИСТ. Моя мамочка не проститутка. Она — туристка. А я — турист.

ШОФЕР. Цып-цып-цып….

ТУРИСТ. А библиотекари?

ГИД. Что библиотекари?

ТУРИСТ. Как они… (Взглянув на Шофера, опасливо делает шаг назад.) Да нет, ничего.

ГИД. Нет, вы спрашивайте, спрашивайте, я здесь специально, чтобы отвечать на ваши вопросы.

ТУРИСТ (прячась за спиной Гида). Как библиотекари туда заходят?

ГИД (Шоферу). Он спрашивает, как библиотекари туда заходят?

ТУРИСТ (Шоферу). Только не по голове!

ШОФЕР (злобно). Библиотекари?! В спичечную коробку?! Ты что, издеваешься?! Наши библиотекари, они, по-твоему, кто? Карлики? Микробы? Ах ты, хмырь заморский!

ТУРИСТ. Я не хмырь. Я — турист. И я не виноват, что ваша Национальная библиотека такая маленькая.

ГИД (добродушно улыбаясь). Он говорит, что она маленькая.

ШОФЕР. Маленькая, говоришь, да? Если рабби Акива[5] постановил, что она маленькая, значит, она маленькая. Ты что — рабби Акива? У тебя есть к нему вопросы? Ты здесь жил? Строил? Болота осушал? Поживи тут с нами лет десять, тогда и задавай свои вопросы. Почему она маленькая? Как туда книги засовывают? Как туда библиотекари заходят? Поц! Знаешь что? (Кладет «Национальную библиотеку» в карман.) Нет больше Национальной библиотеки. Ку-ку!

Весенняя операция «Возмездие»

АРАБ сидит и пьет кофе. Входит ЕВРЕЙ с чемоданчиком в руках. Он одет как коммивояжер. Не замечая Араба, ставит чемоданчик, открывает его и, весело насвистывая, достает провода и взрывчатку. Араб смотрит на него с возрастающим удивлением.

Наконец не выдерживает и подходит.

АРАБ. Извини…

ЕВРЕЙ. Что?

АРАБ (отшатывается). Да нет, ничего.

ЕВРЕЙ. Что ты тут делаешь?

АРАБ (смущенно). Ничего… Живу.

ЕВРЕЙ (встает, приветливо). A-а, живешь? Прости, я тебя не заметил. (Протягивает Арабу руку.) Рад познакомиться. (Жмут друг другу руки.) Я — Зильберман. Армия обороны Израиля. Стройбат.

АРАБ. Очень приятно. Хасан.

ЕВРЕЙ (достает из кармана удостоверение). Операция «Возмездие. 67/Огонь/411». Вот. (Показывает Арабу удостоверение.)

АРАБ (рассматривает удостоверение, возвращает). Хорошо. (Садится.) Выпьешь чашку кофе?

ЕВРЕЙ. Спасибо, нет, я очень спешу. Мы сегодня поздно начали. (Продолжает вынимать провода из чемодана и соединять их.)

АРАБ. Что-то особенное на этот раз?

ЕВРЕЙ. Да нет, как всегда.

АРАБ. Дома?

ЕВРЕЙ. Дома.

АРАБ (беспокойно). Ага… дома. С людьми или без людей?

ЕВРЕЙ. Слюдь… нет, без лю… Постой, сейчас посмотрим, я сегодня что-то совсем запутался. (Достает из кармана документ, смотрит.) Без.

АРАБ (облегченно вздохнув). Это хорошо.

ЕВРЕЙ. А?

АРАБ. Я говорю, это хорошо.

ЕВРЕЙ. Да, это гуманно. (Араб смотрит на него, не понимая. Еврей чертит в воздухе круг, чтобы объяснить.) Гуманно.

АРАБ (все еще не понимая). То есть надо будить детей?

ЕВРЕЙ. Детей? Почему детей. Каких детей?.. A-а, детей… (Чертит в воздухе круг. Смотрит в документ.) Разумеется. И побыстрей, пожалуйста. Я хочу все закончить поскорее и без проблем.

АРАБ. Не волнуйтесь, проблем не будет. Мы люди очень смирные.

ЕВРЕЙ. Это моя дипломная работа. Все должно пройти как по маслу. Понимаешь?

АРАБ. Понимаю.

ЕВРЕЙ. Спасибо. (Продолжает разматывать провода.)

АРАБ (подходит к двери своего дома, кричит). Фатима! Фатима!

ГОЛОС. Хасан? Что случилось?

АРАБ. Операция «Возмездие», Фатима.

ГОЛОС. Пусть приходят завтра!

АРАБ (сердито). Немедленно собери детей и уложи вещи! Это ЦАХАЛ[6]. У них мало времени.

ГОЛОС. Почему они приходят так поздно? Если бы пришли пораньше, не пришлось бы будить детей. Ну кто взрывает дома после полуночи?

ЕВРЕЙ. Она что, жалуется?

АРАБ. Нет-нет, она только немного беспокоится за детей. У них вчера была высокая температура… (Пауза.) Но не волнуйся, все будет в порядке. Она сейчас их выведет. (Пауза.)

ЕВРЕЙ (не переставая работать). А вы не пробовали таблетки АПЦ?

АРАБ. Таблетки АПЦ? Ты имеешь в виду — для дома? (Изображает руками взрыв.)

ЕВРЕЙ. Нет, для детей.

АРАБ. Но ты сказал, что сегодня только дома!

ЕВРЕЙ. Я имел в виду таблетки от температуры. Лекарство.

АРАБ. А-а.

ЕВРЕЙ. Сбивают температуру. Напомни мне, когда закончу. Дам тебе несколько таблеток.

АРАБ. Спасибо. Мы думали, это из-за погоды. Само пройдет.

ЕВРЕЙ. Ай-яй-яй. Так нельзя, Хасан. Здоровье нужно беречь.

АРАБ. Спасибо. (Пауза. Еврей запутывается в проводах.) Тебе помочь?

ЕВРЕЙ. Пожалуйста, если тебе не трудно, положи динамит возле каждой стены.

АРАБ. С удовольствием. (Раскладывает динамит.) Вы… прости мне, что я так много спрашиваю, вы… только мой дом или всю деревню?

ЕВРЕЙ. Весь район.

АРАБ. О! Видно, случилось что-то очень серьезное.

ЕВРЕЙ. Выборы.

АРАБ. А-а.

Еврей заканчивает подсоединять провода и смахивает платком пыль с динамита.

ЕВРЕЙ. Ну, вот и все. Ты закончил?

АРАБ. Да. (Оглядывается по сторонам.) Ты уверен, что этого хватит?

ЕВРЕЙ. Разумеется. (По-дружески кладет руку на плечо Араба.) Уходим.

АРАБ (останавливается). Может быть, еще немножко динамита? На всякий пожарный.

ЕВРЕЙ. Не волнуйся. Здесь камня на камне не останется. (Уходят. Взрыв. Затемнение. Свет. Дом разрушен. Валяется сломанный стул. Слышен плач ребенка. Возвращается Еврей. Разводит руками.) Ну вот, все можно сделать легко и просто, если только захотеть. (Возвращается Араб.) Посмотри, посмотри! Какой вид, а? Сколько теперь свободного места!

АРАБ. Да, теперь… Теперь стало просторнее.

ЕВРЕЙ. Пространственный дизайн — это моя профессия.

АРАБ (ставит ногу на стул). Хорошая работа.

ЕВРЕЙ. Когда я был ребенком, то увлекался скульптурой на пленэре, а в восемнадцать — заинтересовался взрывными устройствами.

АРАБ. У тебя хорошо получается.

ЕВРЕЙ. Хотя моя жена предпочитает летчиков. «В самолете, — говорит она, — более безопасно». В смысле, меньше шансов, что принесу домой клопов. (Достает из кармана фото, показывает Арабу.) Моя жена.

АРАБ (смотрит на фотографию). Симпатичная.

ЕВРЕЙ. Закончила филфак. Специализируется на Танахе[7]. В общем, Танах, трое детей…

АРАБ. Дай им Бог здоровья. (Слышен плач ребенка.)

ЕВРЕЙ (раздраженно). Почему он плачет?

АРАБ. Да нет, это так, ничего особенного. Просто ему осколком выбило глаз.

ЕВРЕЙ. Глаз? А, глаз… (Закрывает лицо руками, плачет.)

АРАБ. Не плачь, приятель. Это пустяки. У него все равно был ячмень. (Пауза. Еврей продолжает плакать.) Не плачь, прошу тебя, у меня сердце кровью обливается, когда ты плачешь.