Плавать с дельфинами - Эрин Пицци

Маленький катер двинулся в открытое море. Пандора устроилась рядом с Джанин, которая, когда они проходили над верхушками рифов, вытянула вперед руку и указала на двух барракуд, проплывавших под ними.

— Вот, смотри, — рассказывала Джанин, — эти две живут тут с незапамятных времен. Здесь едят барракуду только после того, как дадут ее мясо попробовать муравьям. Если муравьи подыхают, значит, мясо барракуд ядовитое. Отравление местными видами рыб очень опасно. Был у меня дядя. Так вот, он съел как-то морскую щуку и отравился. Тогда он чудом остался жив. Но и сейчас, двадцать лет спустя, яд периодически дает о себе знать. Ну ладно, видишь те два треугольника на берегу, откуда мы отошли? Смотри — сейчас Бен как бы поравняется с ними, и только тогда, сохраняя этот курс, мы сможем выйти за границы рифов без проблем.

Пандора внимательно проследила за тем, как Бен сначала развернул катер, а затем выправил его. После этого маневра он дал полный газ, и катер стал набирать скорость. Пандоре очень нравилось лететь по волнам. По бокам катер опять сопровождали косяки летающих рыб.

В руке у Джанин Пандора заметила маленькую ракушку. Отойдя к корме, островитянка поднесла раковину к губам и дунула. Зазвучавший свист едва был слышен за ревом двигателя. Но Пандора его все же уловила. Свист этот был высоким, чистым и каким-то радостным. Под такой хороший свист все живые существа, подумала Пандора, должны захотеть собраться вместе и запеть.

Джанин перестала свистеть и повернулась к Пандоре.

— Сегодня не получится, — сказала она. — Еще слишком рано. Но они придут.

Пандора молчала.

Бен высадил Джанин у гостиницы.

— Джанин, ты не знаешь, с Ричардом все в порядке? — спросила Пандора, прощаясь.

Джанин покачала головой.

— Слушай, как ты можешь! Эта скотина променяла тебя на лучшую твою подружку, а ты еще беспокоишься о нем? Ну, ладно. Сегодня у Окто плохое настроение. Так что я приду к вам на ужин и заодно принесу с собой магическую чашу. Идет? В ней ты, может, и увидишь своего Ричарда.

— Где увижу? В чаше?

— Ну, там будет не просто вода, а еще кое-что.

— Что-нибудь волшебное, да? — не отставала Пандора.

Бен не дал Джанин ответить, шутливо выталкивая ее с катера.

— Не забывай, Пандора, она — дочь жрицы вуду.

Когда они отошли достаточно далеко от берега, Пандора вгляделась в лицо Бена.

— По-моему, ты немного боишься, Бен?

Бен мотнул головой.

— Нет, потому что Джанин — добрая колдунья. Не такая, как мисс Мейзи. Как бы то ни было, все острова вокруг полны волшебства, магии, демонов и духов. Скорее всего, так оно и есть. — Он пожал плечами. — Мистер Саливен когда-то рассказывал мне про Шекспира и про духов из его книжек. Помнишь, призрак Банко, а?

— Я не проходила Шекспира в школе, Бен. Да и вообще училась я неважно.

Они причалили, вылезли из катера и рука об руку пошли к хижине. Им казалось, что они побывали в каком-то далеком-далеком путешествии. Двор выглядел удивительно чистым, а сам дом буквально сверкал новыми чудными красками.

Пандора вздохнула.

— Как бы я хотела жить так всегда.

Бен поцеловал ее.

— Я тоже. — ответил он — Но так не бывает, Пандора. Просто не бывает, и все.

Последние слова он произнес почти с отчаянием.

Глава пятнадцатая

Разговор о Маркусе расстроил Пандору. Обычно она старалась не выставлять напоказ эту часть своей жизни. Хотя и с Норманом она не была счастлива, Пандора, по меньшей мере, понимала, что именно послужило мотивом для первого брака. С одной стороны, она, конечно же, хотела сбежать от матери. Но была и другая сторона — Пандоре было немного жаль Нормана, этого большого, сильного, но очень одинокого человека. При этом она до сих пор была уверена, что, окажись она действительно хорошей женой, Норман мог бы стать счастливым.

Маркус, однако, всегда был для Пандоры полной загадкой. И теперь, ожидая возвращения Бена, отправившегося к катеру за привезенной с Огненного острова рыбой, женщина решила попробовать припомнить, что в точности произошло тогда, в кабинете доктора Сазерленда, в их первую встречу.

Она вспомнила тот вопрос Маркуса: «Зачем вы ко мне обратились?» Вспомнила и длинные белые пальцы доктора, когда взмахом руки он указал ей на кресло, стоявшее рядом с массивным столом. Совершенно пустым, если не считать таблички с именем и фамилией хозяина кабинета.

— Меня к вам прислал сотрудник социальной службы нашей больницы. — Пандора открыла сумочку и попыталась отыскать там скрученный трубочкой талон на прием. Из этого, однако, ничего не вышло. Казалось, сумочка по каким-то причинам просто не хотела отдавать талон своей хозяйке. Более того, в самый неподходящий момент все содержимое сумочки вдруг высыпалось на пол. По кафельному настилу громко стукнула и покатилась помада, рядом распласталась пара запасных черных чулок. Пандора покраснела, так что ее обычно бледное лицо запылало ярко-красными пятнами. «Из-за этой помады да черных чулок доктор может принять меня за какую-нибудь шлюшку», — испугалась Пандора.

— Будь хорошей девочкой, подбери все, что уронила. А я пока прочту твою историю болезни. — Голос и выговор доктора Сазерленда явно не принадлежали обитателю города Бойсе. «Скорее всего, он из Нью-Йорка», — думала Пандора, ползая по полу в поисках разлетевшегося содержимого сумочки. Поднявшись, она стала исподтишка наблюдать за доктором, склонившим свою ухоженную голову над неизвестно откуда взявшейся папкой с бумагами. Она заметила, что ногти на его длинных и гибких руках аккуратно подстрижены, наманикюрены, до блеска отполированы и, возможно, хотя в этом она сомневалась, еще и подкрашены.

Еще ползая по полу, Пандора углядела на ногах у доктора черные шнурованные ботинки. В помещении больницы медицинский персонал носил спортивного вида туфли, а молодежь — та вообще тапочки. Ботинки доктора явно были очень дорогими. Так же внушительно выглядел и его костюм.

В конце концов ей все же удалось восстановить порядок в своей сумочке, и она, выпрямившись, замерла в кресле. Руки сжимали сумочку, ноги почти не касались пола. Последнее обстоятельство заставляло Пандору ощущать себя маленькой девочкой.

— Так, понятно, миссис Бэнкс. Вы, значит, неоднократно обращались в больницу, причем трижды были приняты на стационарное лечение. В последний раз у вас были обнаружены переломы на лице. Гм. — Доктор откинулся чуть назад в своем кресле, а затем сделал неожиданный и стремительный бросок вперед. — Вот здесь, да? Вот в этом месте. — Его пальцы надавили на левую скулу Пандоры. — А ведь здесь расположена самая прочная кость в теле человека. Над ней он, наверное, очень здорово поработал. Чем он это сделал? Кулаком?