По большому счету - Евгения Письменная

подобное было сначала, многое можно было бы сделать. И может быть, все пошло бы по-другому», – подумал Дубинин.

Глава 4. На сломе

Новый премьер Евгений Примаков просит Геращенко вновь стать председателем ЦБ. – Возвращение Геракла. – Антикризисные меры. – Ужесточение валютного регулирования. – Помощь банкам. – Премьерская лихорадка: за год Белым домом поруководили трое. – Ельцин тоже уходит. – Путин становится президентом. – Борьба с правительством за росзагранбанки. – Центральный банк отказывается отдавать контроль над ВТБ правительству. – Путин отправляет строптивого Геращенко в отставку

1998, август – отставка правительства Сергея Кириенко

1998, сентябрь – премьером становится политический тяжеловес Евгений Примаков

1998, сентябрь – Геращенко вновь утвержден председателем Центрального банка

1999, май – правительство Примакова уходит в отставку, премьером становится министр внутренних дел Сергей Степашин

1999, август – правительство возглавляет малоизвестный широкой общественности глава ФСБ России Владимир Путин

1999, декабрь – отставка первого президента России Бориса Ельцина

2000, май – победа на выборах преемника Ельцина – Путина

2000, май – премьером утвержден замминистра финансов Михаил Касьянов

2001 – Геращенко критикует правительство Путина за реформы

2001 – Геращенко тормозит вывод российских заграничных банков из-под влияния ЦБ

2002, март – Геращенко уходит

Для того чтобы защититься от политического и экономического кризиса, президент Ельцин приглашает руководить правительством политического тяжеловеса советской эпохи Евгения Примакова. Примаков уговаривает Виктора Геращенко вернуться в Центробанк. В короткий срок – за год – ситуация стабилизируется. В 1999 году ВВП уверенно растет, а в 2000 году рост достигает небывалой для современной России величины – 10 %. Этому помогли девальвация и происходившее на ее фоне импортозамещение. Цена на нефть потихоньку растет.

Двухтысячный год россияне начинают с шокирующей новости: президент Борис Ельцин решает уйти в отставку, об этом он сообщает в новогоднюю ночь. Достаточно быстро президентом становится преемник Ельцина Владимир Путин, до того руководивший Федеральной службой безопасности. Путин начинает экономические реформы. Виктору Геращенко они не нравятся, он критикует молодого президента. Геращенко не хочет делиться полномочиями с правительством, как считает нужным Путин. В результате Геращенко уходит с поста главы ЦБ – на этот раз навсегда.

«Не пирожками ж торговать?»

Свет фар скользнул по темной кухне. Нина Александровна встрепенулась и быстро направилась к дверям встречать мужа. Хотя было уже очень поздно, свет не включала. Так и сидела в полумраке, ждала своего супруга Виктора Геращенко. Решила: не ляжет спать, пока не поговорит. Дождется, даже если это будет глубокой ночью.

К Нине Александровне вновь вернулась тревога, такая знакомая по прежним временам. Она отлично знала: раз он принял решение, значит, на попятную не пойдет. Но в глубине души надеялась: вдруг передумает. «А вдруг… вдруг и не решил еще…» – она отчаянно себя успокаивала, пока сидела в ожидании.

Геращенко тихонько закрыл за собой дверь и хотел неслышно снять туфли. Он старался проскользнуть незамеченным, рассчитывая, что жена уже спит. Нина Александровна, поняв, что муж ее не замечает, тихо позвала:

– Витя!

Геращенко обернулся, увидел супругу и, перестав конспирироваться, громко бухнулся на стул. Не смог скрыть того, что расстроился при виде жены. Значит, будет беседа, а ему ничего не хотелось говорить. Во всяком случае, сейчас. Геращенко растянул лицо в вынужденной улыбке и с досадой спросил:

– Что не спишь?

– Уснешь тут…

– А-а-а, знаешь уже?

Он неторопливо снимал туфли и ворчал:

– Ты, похоже, вперед меня узнала. А откуда узнала-то?

Нина Александровна с обидой в голосе продолжала:

– Какая разница, откуда. Позвонили, сказали.

Геращенко устало усмехнулся:

– Все добрые вокруг. «Позвонили, сказали»…

Нина Александровна отбивалась:

– Звонят, поздравляют. А мне эти поздравления как соболезнования. Вить, ты ж себя губишь.

Нина Александровна как никто знала, что работа в Центробанке ответственная и жесткая. Она поедает. Чем больше отдаешься ей, тем сильнее можешь пострадать. И никогда не знаешь, когда долбанет, но долбанет обязательно. И не раз. Мир денег не признает ни любви, ни отдачи. Только расчет.

Геращенко снял туфли и сидел на стуле молча. Нина Александровна не выдержала:

– А мог бы и сам позвонить, сказать.

Она расстроилась, когда узнала, что ее муж опять – уже в третий раз – согласился возглавить Центральный банк. Стойкое ощущение дежавю: вновь принял должность, когда все рушилось. Как разруха – так зовут Геращенко, как дело налаживается – прогоняют. В первый раз, в 1989 году, Геращенко согласился возглавить Госбанк СССР. Тогда его пытался отговорить отец, который проработал всю жизнь в Госбанке. Он знал, что говорит. Во второй раз, в 1992 году, – жена, помнившая сложный период ликвидации Госбанка СССР в политических дрязгах крушения Советского Союза. Она отлично знала, что такое для семьи руководство Госбанком. Повторять тот опыт вновь не хотелось. И сейчас Нина Александровна заладила то же. Она помнила вторую крутую черновторничную отставку. Геращенко, не глядя на жену, бросил:

– Не успел.

Нина Александровна закипела, но, не повышая голоса, почти шепча, стала сыпать вопросами:

– Витя, как же так? Ну почему ты опять согласился? Сколько раз это было? Вспомни, как в прошлый раз тебя выбросили. Ну разве можно так?

Геращенко молча прошел в кухню, сел на табурет, положил руки на стол. Нина Александровна последовала за ним, устроилась напротив и точно так же положила руки на стол. Свет включить забыли, так и сидели в полумраке. Горела лишь одна лампа, где-то в коридоре. Молчание было кратким и долгим одновременно. За эти пять минут как будто поговорили. Нина Александровна смотрела на мужа и по выражению уголков глаз поняла, что он настроен серьезно. Она первой прервала молчание, повторив вопрос:

– Как же так?

Геращенко вздохнул и тихо ответил:

– Как так? Вот так. А что мне делать, Нина, не пирожками ж торговать?

Помолчали еще минут пять. Нина Александровна не стала больше расспрашивать: и так все ясно.

– Ладно, давай спать.

Геращенко не стал пересказывать свой разговор с Евгением Примаковым, будущим новым премьер-министром, который просил помощи. Он не мог отказать Примакову, которого знал уже очень много лет. Впервые они встретились в конце 1960-х в Бейруте, когда Геращенко возглавлял там отделение Московского народного банка[174]. Потом еще много раз сталкивались, и всегда было что обсудить. Хоть Геращенко и не питал теплых чувств к КГБ и всему, что с ним было связано, как любой воспитанный в советской системе представитель номенклатуры он принимал его существование. Кагэбэшники всегда были рядом, и среди них часто попадались интересные собеседники. Примаков был как раз из таких.

И когда он огорошил вопросом, вернется ли Геращенко в Центробанк, тот не смог сдержать удивления:

– А как же Ельцин? Неужели эти… семья… и все, кто там вокруг крутится, согласны?

Примаков ответил только:

– Виктор, это сейчас неважно. Они примут всех кандидатов, которых я предложу. Даже Маслюкова из коммунистов приняли. Я его замом к себе беру. И тебя примут. Сейчас всем не до торга. Разгребать надо.

Геращенко хмыкнул:

– Ага, разгребать – это по моей части. Я большой специалист в этом деле.

Примаков как будто не услышал шутки.

– Вить, ты думаешь, я хотел? Но сейчас такая ситуация, что нельзя думать только о себе[175].

Геращенко опять хмыкнул:

– Так я и не знаю, какой выход предложить. Эта вся августовская