Смерть в Сонагачи - Рижула Дас

— Приходите позже, — бросила она им по-английски и закрыла дверь.

Выпроводив женщин, Лали порылась в сумочке в поисках телефона. На экране высветилось сообщение: два пропущенных звонка от Рэмбо и один от мадам Шефали.

Она раздвинула тяжелые кремово-золотистые шторы на прозрачной стеклянной стене. Открывшиеся за толстыми портьерами прозрачные белые занавески мягко колыхались в циркулирующем воздухе, пропуская в комнату мягкий призрачный свет. На улице было плотное движение, но она слышала только тихий, умиротворяющий гул кондиционера. Прошлась по шкафам и ящикам, порылась в туалетном столике в ванной, подумывая прихватить с собой всякие мелочи — бутылочки с шампунем, пластмассовую зубную щетку, мягкие белые тапочки, похожие на полотенце. А вдруг ее обвинят в воровстве? Что, если те женщины обнаружат кражу и погонятся за ней? В итоге оставила все на месте, бросив взгляд на ванну, которой так и не воспользовалась.

Зазвонил ее телефон. Мадам. Лали поиграла с мыслью не брать трубку, запереться в этой прекрасной беззвучной комнате и насладиться еще несколькими минутами покоя и передышки, прежде чем снова вернуться к реальности. Но она все равно ответила на звонок — когда случались неприятности, единственным человеком, к кому она могла обратиться, была мадам Шефали.

— Напряженное утро? — спросила мадам.

— Нет, — ответила Лали. — Просто поздно проснулась.

— Что ж, это хорошо. Собирай свои вещи и спускайся вниз. Чинту встретит тебя в лобби отеля.

— В лобби? — повторила Лали.

— Да, — ответила мадам с уверенностью женщины, которая сама когда-то была озадачена термином. — Это большой холл внизу, у главного выхода. Ты можешь сидеть и ждать там. Никто ничего не скажет.

— А когда он приедет?

— Ему нужно… уладить кое-какие дела. Приедет, как только закончит. А теперь убирайся из номера. Твой тариф не окупит еще одну ночь в таком отеле.

Лали подозревала, что это не так. Мистер Рэй был богатым клиентом, и мадам Шефали знала, как трясти толстосумов. Она не упомянула о банкноте, что нашла на кровати, и мысленно поблагодарила мистера Рэя за щедрые чаевые, которые намного превышали ее тариф в Сонагачи.

Лали вышла из лифта и ступила на белые мраморные полы лобби. Она заметила Соню, которая неторопливо двигалась ей навстречу. Соня идеально вписывалась в приглушенный золотисто-бежевый интерьер отеля, бесконечно отражаясь в зеркалах, украшающих стены. Лали огляделась в поисках Чинту. За эти годы она насмотрелась его грубых выходок: Чинту одинаково жестко расправлялся и с непослушными клиентами, и с работающими девушками, исполняя приказы мадам без вопросов и раздумий. Лали ненавидела его всеми фибрами души, но приходилось терпеть этого подонка. Именно Чинту стоял с ножом между ней и клиентом, который мог выбить ей зубы или придушить просто ради удовольствия. Газеты пестрели сообщениями о том, как для забавы мучают бездомных собак, сдирают с них кожу и поджигают, и Лали хорошо знала, какой импульс побуждает людей искать именно такое удовлетворение. Она видела его чаще, чем хотелось бы, в глазах клиентов, в глазах друзей клиентов, когда они приходили группой. Иногда Чинту оказывался единственным спасителем. Это была сложная арифметика — арифметика выживания в Сонагачи.

Но сейчас она не в Сонагачи, Чинту нигде не просматривался, зато Соня набросилась на нее, как акула, выслеживающая добычу по запаху:

— Пойдем, моя прелесть, машина уже здесь. Хорошо провела ночь? Я — замечательно.

Соня уже направлялась к двери, но Лали не двинулась с места.

— Я должна дождаться Чинту, — сказала она. — Мне звонила мадам.

— Чинту уже здесь, ждет в машине. Mere saath chalo[51], — медленно проговорила девушка, жестом приглашая Лали следовать за ней.

Лали бесило то, что Соня как будто знала, что происходит, в то время как ее держали в потемках. Но оставаться в лобби тоже было невозможно — на нее уже поглядывали, догадываясь, как и она сама, что здесь ей не место.

Она последовала за Соней, чувствуя прилив гнева. Мадам и Чинту явно вывели ее из равновесия. Не в первый раз она подумала о том, что, возможно, совершила ошибку, приняв предложение мадам. Но выбирать не приходилось. У нее был долг перед мадам — цена, которую та заплатила за Лали, когда отец ее продал. Она старалась не думать об этом. Возможно, пресловутое «наверху» могло бы стать средством спасения или, по крайней мере, более комфортным способом выживания.

Соня достала гигантские солнцезащитные очки из жесткой светлой кожаной сумки, элегантно свисающей с плеча. Рядом с ней Лали чувствовала себя более уверенно, как будто она по праву занимает место в этом мире, даже средь бела дня. Перед ними остановилась черная машина. За рулем сидел Чинту.

Соня подошла к задней пассажирской двери и сказала:

— Залезай.

В машине Лали обнаружила, что Рэмбо занимает большую часть заднего сиденья. Рядом с ним забились в угол две девочки, которым едва исполнилось двенадцать, одна сидела на коленях у другой. Обе выглядели испуганными и полуголодными. Лали сразу поняла, что это значит. Сонагачи каждый день глотал и выплевывал таких девчушек. Когда-то давно и она была одной из них. Но теперь Лали — совсем другое животное. Ее шкура огрубела, когти стали острее, она могла порвать весь Сонагачи ради того, чтобы выжить. Но сердце сжалось, когда она увидела лица этих двух малышек.

Лали догадалась, что они близнецы. Обе довольно симпатичные, несмотря на перепачканные мордашки и спутанные волосы. Она почувствовала тошноту, прекрасно понимая, что их ждет. Соня, сидевшая впереди, включила радио. Чинту, как обычно, ничего не сказал.

Что-то будто пронзило ее, прокатилось волной гнева, так хорошо знакомой. Лали резко повернулась к Рэмбо и прошипела:

— Что все это значит? Почему ты здесь и куда везешь этих девочек?

Рэмбо отшатнулся от нее в притворном ужасе:

— Эй, притормози. Они едут туда же, куда и ты. Приказ мадам Шефали.

— Сейчас же расскажи мне, что происходит, Рэмбо. Иначе я расцарапаю тебе яйца. Куда, черт возьми, мы направляемся?

Соня, чье лицо было наполовину скрыто темными очками, повернулась к пассажирам на заднем сиденье и сказала:

— Успокойся. Скоро все узнаешь. Ты прошла проверку прошлой ночью. Поздравляю.

Лали закричала:

— Выпустите меня сейчас же! — Она попыталась открыть дверь, но та была на замке и не поддавалась.

Чинту громко вздохнул на водительском сиденье. Соня открыла окно и закурила. Сигаретный дым медленно смешивался с обжигающим летним воздухом, врывающимся внутрь. Девочки закашлялись, но Соня продолжала курить как ни в чем не бывало.

В отчаянии Лали толкнула Рэмбо и замахнулась на него рукой. Рэмбо