Король русалочьего моря - Т. К. Лоурелл

улыбкой, делавшей ее похожей на ожившего древнего сфинкса. – Теперь беги. Мальчикам твоего возраста вредно сидеть так долго под крышей, и много учиться тоже вредно.

– А что полезно? – пробормотал Ксандер, с неохотой откладывая ступку. Ступка была тяжеленная, судя по цвету, из какого-нибудь базальта и снаружи сплошь украшенная рисунками лотосов и неведомыми ему иероглифами. В ней полагалось толочь почему-то изумруды; он, кстати, быстро понял, почему изумруд считался одним из самых прочных камней на земле.

Мерит-Птах бросила ему искоса взгляд своих огромных, щедро подведенных сурьмой глаз.

– Полезно гулять, – сказала она невозмутимо, – полезно играть, плавать, драться, бегать. А вот пить пиво, – она наставительно подняла тонкий палец с выкрашенным зеленым лаком ногтем, – нужно умеренно.

Ксандер, который из алкогольных напитков пока в их столовой обнаружил только сухое вино, вечно казавшееся ему кислятиной, и медовуху, с тоской подумал про пиво своей родины и возражать не стал.

– Еще не стоит растрачивать силы на танцовщиц и певичек, – все так же флегматично продолжила она. – Хотя здесь они не водятся, а ты все-таки самую капельку слишком юн для этого, так что забудем пока про эту напасть.

Ксандер вспомнил танцующих Беллу и Одиль и поющую Алехандру, но рассудил, что сил и то, и другое зрелище отняли у него немного, так что и в этом он не погрешил против правил своей новой учительницы.

– Немножко водятся, – признал он, – но я не растрачивал, госпожа профессор. Только смотрел.

С минуту Мерит-Птах его изучала, медленно, как сова, моргая своими непроницаемыми глазами, а потом вдруг рассмеялась, весело, до слез.

– Беги, мой хороший, – отдышавшись, сказала она. – Можешь даже петь и танцевать. Как врач, я разрешаю. Делай что хочешь, главное, чтобы с друзьями.

Замечательное условие, мрачно думал он, бредя от лазарета назад, к Башне Воды. Где бы их еще найти, нормальных стоящих друзей, чтобы не заискивали перед его врагами или не стонали ему про то, как ужасна и несправедлива жизнь, которую он теперь должен в угоду им исправить. Все-то он!

Когда он наконец дошел, во дворе не было ни певичек, ни танцовщиц, а в столовой, куда его повел голод, никаких следов пива. На горячую еду он не надеялся – за эти дни все они выучили, что завтраки, обеды и ужины накрываются в строго определенные часы, – но и из холодного остались только медовые вафли, дымящиеся чайник и кофейник, просто мед вместо сахара и неизменная медовуха. Мысленно выругавшись, он пошел спать.

Сосед его, отметил он не без раздражения, уже удовлетворенно и наверняка сыто сопел.

– Всем доброе утро, господа.

Ксандер не мог бы сказать, кого он ожидал увидеть в роли преподавателя искусства боя, но точно не ту, кто явилась их взорам следующим утром. Новая учительница оказалась невысокой, стройной, неуемной как ртуть и жилистой. В большой зал, в который они с некоторым сомнением заявились в первый раз после дня вступления в Академию, она ворвалась как ураган, окинула притихших учеников проницательным властным взглядом узких глаз и подняла руку, требуя внимания.

Ученики отозвались на ее приветствие нестройным хором. Некоторые чуть ежились под ее ястребиным взором, некоторые, наоборот, едва не выпрыгивали из ботинок, желая под него попасть, отметил про себя Ксандер, не испытывавший пока желания делать ни того, ни другого.

– Меня зовут Му Гуин, – сообщила она, когда приветствия умолкли. – Сейчас мы начнем, но перед этим я вам кое-что скажу. Заранее, чтобы потом не было глупых вопросов.

Она сделала небольшую паузу. Тишину нарушала только бившаяся в окно пчела.

– Я так полагаю, среди вас найдутся те, кто решит – главным образом завтра, когда будут ныть даже те мышцы, о которых вы до сих пор не подозревали, – что им боевая подготовка не нужна. Учтите, умники, что это на курсе Огня вы сможете послать этот предмет к чертовой матери, а до того вы в моем распоряжении. Ясно?

– Простите, профессор, – поднял руку Клаус, – а на самом деле, зачем? Ведь…

– Ведь у вас есть и что получше, да? – Она развернулась в его сторону, свистнул в воздухе клинок, и у самого горла Клауса затрепетала хищная сталь. Клаус с усилием сглотнул, таращась на замершее едва в сантиметре от его кожи острие. – Вот поэтому. Потому что оружию можно противопоставить многое, но лучше всего – таки оружие. А если нет, то хотя бы знать что.

Клинок свистнул снова, на этот раз прочь от Клауса.

– Для того, чтобы использовать неортодоксальные методы в бою, господин фон Бабенберг, надо знать ортодоксальные. Для того, чтобы применять в бою особые умения, надо владеть обычными. Да-да, управлять сталью, свинцом и деревом. А для того, чтобы продумать стратегию и тактику боя, надо быть привычным к самому бою, без опыта этого не получается. Вот так.

Класс переглянулся, и по некоторому ошеломлению на лицах Ксандер понял, что не он один не увидел, когда и как Му Гуин успела достать шпагу. Впрочем, ошеломление было скорее приятным: немало парней были явно о своих способностях недурного мнения и готовились их на славу показать. Иберийцы критически оглядели стойку с клинками, Мигель даже потрогал один и важно кивнул остальным, одобряя; Джандоменико хмыкнул в их сторону и приосанился, а Франсуа решил изобразить непринужденную позу и изящно облокотился о стойку с луками, но та предательски покачнулась, и он быстро передумал.

Профессор на эти манипуляции фыркнула.

– Вторые, кто наверняка тут найдутся, – это те, кто считает, что сейчас я вам выдам разнообразное и смертоносное, и они тут же поразят меня своими умениями. Эти господа тоже промахнулись, скажу я вам, потому что начнем мы вовсе не с этого. Ноги в руки, господа ученики, и бегом три круга вокруг донжона!

– З-зачем это? – успел спросить первым Франсуа.

Му Гуин дернула плечом.

– Главное оружие, которое у вас есть – и которое есть всегда, – это ваше тело. Чтобы нормально воевать, надо уметь им управлять в совершенстве. В здоровом теле здоровый дух, слышали такое, господин де Шалэ?

– Дома, – заметила в воздух Алехандра, – мы для здоровья обходились верховой ездой.

– А у меня будете бегать, – безжалостно отпарировала профессор. – Вперед!

Бегать Ксандер был не против, в отличие от доброй половины однокурсников, если по кислым физиономиям судить, и потому только глянул на всякий случай на Беллу – та только досадливо махнула рукой – и припустил легкой трусцой по указанному маршруту вслед за могучим и безропотным Францем. В зал он вернулся одним из первых: компанию ему составил