Гарри Поттер и Принц-полукровка - Джоан Роулинг

– Морфин нарушил закон волшебного сообщества, – сурово ответил Огден.

– Морфин нарушил закон волшебного сообщества! – кривляясь, нараспев передразнил Мракс. Морфин снова зашёлся хохотом. – Поучил маленько распоясавшегося магла, это что теперь, преступление?

– Да, – сказал Огден. – Боюсь, что так.

Он извлёк из внутреннего кармана сюртука маленький свиток пергамента и развернул его.

– Это что, приговор? – спросил Мракс, злобно повысив голос.

– Это вызов в Министерство на слушание дела…

– Вызов? Вызов?! Да кто вы такой, чтобы вызывать куда-то там моего сына?

– Я начальник Группы обеспечения магического правопорядка, – сказал Огден.

– А мы, по-вашему, так, помои? – вскричал Мракс, наступая на Огдена и тыча ему в грудь палец с грязным жёлтым ногтем. – Мелкие шавки, чтобы бегать на задних лапках перед Министерством? Да знаешь ли ты, с кем разговариваешь, грязнокровка сопливая?

– Я полагал, что говорю с мистером Мраксом, – ответил Огден настороженно, но не сдавая позиций.

– Это точно! – загремел Мракс.

На мгновение Гарри почудилось, что Мракс делает неприличный жест, но потом он разглядел, что старик суёт Огдену под нос безобразное кольцо с чёрным камнем, надетое у него на среднем пальце.

– Видели это? Видели? Знаете, что это такое? Знаете откуда? Несколько столетий хранилось в нашей семье, вот из какой древности мы ведём свой род, и всё это время храним чистоту крови! На камне вырезан герб Певереллов! Знаете, сколько мне предлагали за эту вещицу?

– Понятия не имею, – ответил Огден, поморщившись, когда кольцо промелькнуло у него перед самыми глазами. – Всё это к делу не относится, мистер Мракс. Ваш сын нарушил…

Мракс взвыл от ярости, бросился к дочери и схватил её за горло. Гарри подумал было, что он хочет её задушить, но старик потащил девушку к Огдену, держа за золотую цепочку, висевшую у неё на шее.

– Видели вот это? – заревел он, размахивая тяжёлым золотым медальоном, в то время как Меропа задыхалась, ловя ртом воздух.

– Вижу, вижу! – поспешно ответил Огден.

– Эта вещь принадлежала Слизерину! – выкрикнул Мракс. – Салазару Слизерину! Мы – его единственные потомки из ныне живущих, что вы на это скажете, а?

– Мистер Мракс, ваша дочь! – воскликнул Огден в тревоге, но Мракс уже выпустил Меропу; она вернулась в свой угол, шатаясь, потирая шею и еле переводя дух.

– Вот! – с торжеством сказал Мракс, как будто только что неопровержимо доказал какую-то необыкновенно сложную мысль. – Не смейте разговаривать с нами, будто мы грязь у вас на башмаках! Незнамо сколько поколений чистокровных волшебников – вы-то небось такого о себе сказать не можете!

И он плюнул под ноги Огдену. Морфин опять захохотал. Меропа молчала, съёжившись у окна, опустив голову, так что свисающие волосы закрывали лицо.

– Мистер Мракс, – упрямо повторил Огден, – боюсь, что ни ваши, ни мои предки не имеют никакого отношения к вопросу, о котором идёт речь. Я здесь из-за Морфина; Морфина и магла, ставшего жертвой его хулиганской выходки этой ночью. По нашим сведениям, – он заглянул в пергамент, – Морфин осуществил по отношению к маглу наговор или заклинание, от которого тот покрылся крайне болезненной сыпью.

Морфин захихикал.

– Потише, мальчишка, – прошипел Мракс на змеином языке, и Морфин примолк. – Ну и что такого? – с вызовом спросил Мракс у Огдена. – Надо думать, вы этому маглу морду-то подчистили, да и память заодно…

– Дело совсем не в этом, мистер Мракс, – сказал Огден. – Произошло ничем не оправданное нападение на беззащитного…

– Вот я сразу так и почуял, что вы любитель маглов, – хмыкнул Мракс и снова плюнул на пол.

– Эти разговоры никуда не ведут, – решительно ответил Огден. – По поведению вашего сына ясно, что он нисколько не раскаивается в своих поступках. – Огден снова заглянул в свиток. – Морфин должен явиться четырнадцатого сентября на слушание по обвинению в колдовстве, осуществлённом в присутствии магла, с причинением ущерба и неудобств вышеупомянутому маглу…

Огден прервал чтение. Через открытое окно до них донеслось звяканье сбруи, конский топот и громкие весёлые голоса. По-видимому, дорога в деревню, петляя, проходила совсем близко от рощицы, где стоял дом. Мракс застыл на месте, прислушиваясь, с расширенными глазами. Морфин зашипел и с кровожадным выражением повернулся на звук. Меропа подняла голову. Гарри увидел, что лицо у неё совершенно белое.

– Боже, просто смотреть больно на эту лачугу! – послышался звонкий женский голос; он звучал так отчётливо, как будто девушка стояла в комнате. – Неужели твой отец не может распорядиться, чтобы её снесли, Том?

– Она нам не принадлежит, – ответил голос молодого человека. – На той стороне долины всё наше, но этот дом принадлежит старому бездельнику по имени Мракс и его детям. Сын абсолютно ненормальный, послушала бы ты, что о нём рассказывают в деревне…

Девушка рассмеялась. Звяканье и топот становились всё громче, всё ближе. Морфин приподнялся, словно хотел выбраться из кресла.

– Сиди на месте, – предостерегающе произнёс его отец на змеином языке.

– Том, – снова раздался голос девушки, на этот раз совсем рядом; очевидно, всадники приблизились к дому. – Может быть, я ошибаюсь, но, по-моему, там кто-то прибил к двери змею?

– Господи, так и есть! – воскликнул мужской голос. – Это, должно быть, сын, я тебе говорил, что он не в себе. Не смотри туда, Сесилия, любимая.

Звон и топот снова начали стихать.

– «Любимая», – прошептал Морфин на змеином языке, глядя на сестру. – Слышишь, он назвал её «любимая». Всё равно он не будет твоим.

Меропа побелела как полотно – Гарри был уверен, что она вот-вот упадёт в обморок.

– Что такое? – сурово спросил Мракс, тоже на змеином языке, переводя взгляд с сына на дочь и обратно. – Что ты сказал, Морфин?

– Она заглядывается на этого магла, – прошипел Морфин, злобно уставившись на сестру, вид у которой теперь был испуганный. – Вечно торчит в саду, когда он проезжает мимо, пялится на него через ограду, так, что ли? А нынче ночью…

Меропа умоляюще замотала головой, но Морфин безжалостно продолжал:

– Высунулась в окошко, всё поджидала, когда он поедет домой, так, что ли?

– Высунулась в окошко посмотреть на магла? – тихо переспросил Мракс.

Все трое как будто позабыли про Огдена, который смотрел на них озадаченно и раздражённо – он ничего не мог разобрать в этих шипящих и скрежещущих звуках.

– Это правда? – страшным голосом спросил Мракс, делая шаг или два к насмерть перепуганной девушке. – Моя дочь, чистокровная волшебница из потомков Салазара Слизерина по прямой линии, мечтает о мерзком грязном магле?

Меропа отчаянно затрясла головой, вжимаясь в стену. Говорить она, похоже, не могла.

– Ну да я его достал, отец! – хрипло засмеялся Морфин. – Подловил, когда он проезжал мимо. Не такой-то он был красавчик, как покрылся сыпью с ног до головы, а, Меропа?

– Ах ты, гнусная бездарь, сквиб несчастная, вонючая осквернительница крови! – заревел Мракс, окончательно потеряв контроль над собой, и схватил дочь за горло.

Гарри и Огден одновременно закричали:

– Не смейте!

Огден поднял волшебную палочку и выкрикнул:

– Релашио!

Мракса отбросило назад, он налетел на стул и шлёпнулся навзничь. Разъярённый Морфин с рёвом выскочил из кресла и кинулся на Огдена, размахивая своим окровавленным ножом и беспорядочно выстреливая заклятиями из волшебной палочки.

Огден бросился наутёк. Дамблдор дал знак, что нужно следовать за ним, и Гарри подчинился. Крики Меропы долго ещё звучали у него в ушах.

Огден как угорелый промчался по тропинке, прикрывая руками голову, и, выскочив на большую дорогу, врезался прямо в бок лоснящемуся гнедому коню, на котором ехал верхом очень красивый темноволосый молодой человек. И молодой человек, и девушка, ехавшая рядом с ним на серой кобыле, весело рассмеялись при виде Огдена, который отлетел от лошадиного бока и рысью побежал дальше, весь в пыли, с развевающимися фалдами сюртука.

– Достаточно, Гарри, – сказал Дамблдор.

Он взял Гарри за локоть и потянул. В следующий миг они взмыли в темноту, а потом снова приземлились в кабинете Дамблдора, где к этому времени наступили сумерки.

– Что стало с той девушкой из лачуги? – спросил Гарри, как только Дамблдор зажёг ещё несколько светильников при помощи волшебной палочки. – Меропа, или как там её звали?

– О, она выжила, – ответил Дамблдор, усаживаясь за свой стол и жестом предлагая Гарри сесть напротив. – Огден трансгрессировал в Министерство и через пятнадцать минут вернулся с подкреплением. Морфин с отцом пытались оказать сопротивление, но их одолели, забрали из дома, и в конце концов они были осуждены Визенгамотом. За Морфином уже числилось несколько нападений на маглов, его присудили к трём годам в Азкабане. Марволо, который ранил Огдена и ещё других сотрудников Министерства, получил шесть месяцев.