Любовь и другие мысленные эксперименты - Софи Уорд

Пока его жизненные показатели не вызывали вопросов, у него еще оставалась возможность отключить компьютер. Заглушка здравого смысла для «внутреннего голоса». Помнится, во время учебы им рассказывали, какую опасность таит в себе искусственный интеллект. И фильмы прошлого века о роботах, захвативших мир, Артур тоже смотрел. Технологическая сингулярность была мифом, но Зевсу, видимо, методички не выдали.

— Включи мой космический сборник.

Когда заиграли первые аккорды Once in a Lifetime, Артур отключил проводки и перебрался обратно в кабину пилота. Состояние было какое-то муторное, он никак не мог сосредоточиться. В корабле сила гравитации была слабее, и, казалось бы, это должно было смягчить удар о камни при приземлении, и все равно у него болела каждая мышца. Зевс мог бы хоть обезболивающее ему влить. Артур уселся в кресло пилота, пристегнулся и принялся изучать поступающие данные. Аспирин он у Зевса просить не будет — не дождется!

Самый большой прорыв в науке за последние десять лет произошел, когда ученые поняли, что искусственный интеллект может развиваться только в качестве дополнения к человеческому. Конечно, это был своего рода симбиоз, однако многие прекрасно жили и без встроенной операционной системы. Сам Артур тоже предпочитал имплантам съемные устройства. Помнил, как мать перед смертью говорила, что кто-то «вторгся» ей в мозг.

Он задал программе последовательность действий, чтобы открыть воздушные шлюзы между кораблем и посадочным модулем. Из динамиков теперь звучала запись выступления «Квалии» на фестивале в долине Коачелла. Зевс выдал серию визуальных команд, но слушать не мешал. Инструкции высветились на линзах очков и на панели управления.

Требуется 15 минут на отладку систем экологического контроля.

Может, это Рейчел из-за опухоли казалось, что к ней в мозг кто-то вторгся? В детстве Артур думал, что она имеет в виду пришельцев. Они вроде умели вторгаться в мозг, как он слышал. Или вот еще зомби. Он обожал книжку «Как пережить зомби-апокалипсис». Вечерами часто просил родителей показать ему свои зубы, чтобы убедиться, что они — именно те, за кого себя выдают. «Покажите зубы!» Ну и жутко же было ждать, пока они послушаются. Грег корчил рожи и пытался показывать по одному зубу за раз. Хэл хохотал, демонстрируя сразу весь блестящий ряд. А Элиза, пользуясь случаем, принималась допытываться, «все ли у него хорошо» и «не хочет ли он о чем-нибудь поговорить». Ей он о том, что в мозг Рейчел вторглись пришельцы, никогда не рассказывал, и все равно она откуда-то знала, что его страхи связаны с матерью. Хотя, возможно, она просто считала, что все в его жизни связано с ней.

Приготовьтесь к изменению атмосферы через Е минус 10 минут.

Он сунул ноги в прикрепленные к креслу ботинки с утяжелителями, отстегнул ремни и, тяжело дыша, навалился на панель управления. Мать мертвая и мать живая. Мамуля и мама. Они, в свою очередь, звали его «малыш» (мамуля) и «милый» (мама). Сейчас «мама» нравилось ему больше, не так интимно звучало. Вскоре после смерти Рейчел учительница в школе сказала, как Артуру повезло, что у него есть «запасная мать». Наверное, это должно было его приободрить, и, в принципе, он понимал логику, однако в итоге стал сильно переживать за других детей, у которых было только по одному родителю каждой категории, а иногда и того меньше. Ну что за безответственность, ведь взрослые могут умереть в любой момент! Вот и в книжках — в сказках, у Роальда Даля, Лемони Сникета и у Джоан Роулинг — родители героев либо умирали, либо исчезали куда-нибудь под разными дурацкими предлогами. Артур долго еще тревожился за своих менее удачливых друзей и каждый день расспрашивал их, как поживают родители. Тех самых друзей, которым дома твердили, что Артуру сейчас очень грустно и тяжело, потому что его мамуля больна, а затем — потому что она умерла, и которые старались не козырять перед ним своим семейным благополучием. Он даже обрадовался, когда в старших классах его начали травить, потому что внезапно выяснил, что почти у всех детей никаких запасных родителей нет. А значит, можно расслабиться. Это он тут был не такой, как все, а не наоборот.

Е минус 5 минут до завершения третьей фазы и окончательной стыковки с посадочной площадкой Деймоса.

Дышать было все еще трудно. Артур отцепил от стула ботинки с утяжелителями и застегнул их на ногах. На мониторах и в иллюминаторах теперь было темно, лишь смутно виднелись очертания стенок кратера Вольтера. Артур зажмурился и постарался сосредоточиться на следующем этапе операции. Что бы там Зевс в него ни влил, нормализовать давление это не помогло. Пульс грохотал, казалось, даже в кончиках пальцев.

— Капитан Прайс? Аудиосвязь восстановлена.

— Отлично. Мне нужно нормализовать давление.

— Артериальное давление больше не повышено, капитан Прайс. Все ваши жизненные показатели в норме. Вы можете выйти на посадочную станцию сразу по завершении фазы три.

Артур потряс головой.

— Не может быть. Запусти диагностику снова.

— Запускаю диагностику. Шестьдесят секунд до полной стыковки с…

— Деймосом.

— Прошу прощения, капитан Прайс?

— Ты не закончил предложение. Шестьдесят секунд до полной стыковки с Деймосом.

— Сорок пять секунд.

Это из-за проклятого кратера у него кружилась голова. Болтаться в титановой консервной банке по космосу — еще куда ни шло, но оказаться в ней под землей — просто невыносимо. К горлу начала подкатывать тошнота.

— Зед, включи внешние фонари для мониторов и подключись к трансляции с базы на Марсе.

— У меня сейчас нет связи с Марсом, капитан Прайс. Фаза три будет завершена через четыре, три, две, одну секунду.

Голову словно стиснуло обручем. Перед глазами потемнело. Артур выставил вперед руку, чтобы удержать равновесие, но ботинки тянули к полу, и он начал заваливаться. Будто издалека увидел, как янтарные огни на мониторах сменились зелеными, когда открылась дверь посадочной станции. Тут свет погас, и на корабль опустилась кромешная тьма. А он все же упал.

В себя Артур пришел от того, что над ухом пронзительно верещала сирена. Он, обутый в ботинки, сидел за панелью управления, уронив голову на руки. В «Духе» свистел сквозняк. Пахло гнилью, меловой пылью и озоном из системы фильтрации воздуха. Артур вдохнул поглубже. Сердце теперь билось ровнее: два размеренных удара вместо заполошных трех.

— Добро пожаловать домой, капитан Прайс!

Ага, домой. Если, конечно, опасность, одиночество и отсутствие права на ошибку вообще имеют что-то общее с домом. Вспомнилось, сколько раз он, прилетая в США, протягивал на погранконтроле грин-карту или новенький блестящий паспорт. Добро пожаловать домой! Хмурые офицеры. Двусторонние зеркала, за которыми