Поллианна взрослеет - Элинор Портер

В тот последний день, утром, они все вместе отправились пешком к реке, что протекала в трех километрах от бивака.

– Перед отъездом сможем устроить роскошный рыбный обед, – пообещал Джимми.

Все охотно поддержали эту идею.

Прихватив с собой завтрак и рыболовные снасти, вся компания рано утром отправилась в путь. Смеясь и перекликаясь, они пошли по узкой лесной тропинке во главе с Джимми, который лучше всех знал дорогу.

Сначала Поллианна шла сразу за Джимми, но понемногу отстала, чтобы присоединиться к Джеми, который шел в хвосте группы. Поллианна заметила на его лице то выражение, которое появлялось у него, когда он брался за излишне тяжелое для него дело, испытывая себя на выносливость. Она очень хорошо изучила это его выражение, но знала также, что от нее он охотно примет дружескую помощь, чтобы перебраться через особенно неудобную расселину, камень или бревно. Поэтому с самого начала, не выказывая своих истинных намерений, она стала понемногу отставать, пока не оказалась около Джеми. Наградой для нее стало то, как осветилось спокойной уверенностью его лицо, когда он смог опереться на руку Поллианны. И все благодаря созданной ею иллюзии, будто это он помогает ей перешагнуть через поваленное дерево.

Выйдя из леса, они должны были идти вдоль невысокой каменной стены. По обе стороны от нее раскинулись просторные, залитые солнцем, склоны и пастбища, а вдали виднелись живописные фермерские домики. Там, на склоне, Поллианна заметила куст золотарника, который ей сразу же захотелось сорвать.

– Джеми, подожди! – нетерпеливо воскликнула она. – Я хочу собрать букетик этих цветов. Он замечательно украсит наш стол на пикнике.

С этими словами Поллианна проворно вскарабкалась на каменную ограду и спрыгнула с другой стороны.

Какими же привлекательными были цветы золотарника! Нарвав веток с одного куста, девушка увидела чуть дальше другой, еще более пышный, а там – еще один, лучше того, что она уже ободрала. С радостными возгласами, прося Джеми еще немного подождать, Поллианна в своем алом свитере носилась от куста к кусту, добавляя новые цветущие ветви к своему букету. Она уже держала в руках целую охапку, когда услышала рев разъяренного быка, отчаянный вопль Джеми и топот, сотрясающий, казалось, все пастбище.

Что произошло дальше, Поллианна потом не могла четко вспомнить. Очевидно только, что она бросила свой букет и помчалась так, как никогда раньше не бегала. Она мчалась назад, к ограде, за которой оставила Джеми. Топот за спиной слышался все ближе. Он все приближался и приближался. Где-то далеко впереди она увидела искаженное отчаянием лицо Джеми и услышала его хриплый крик. Затем откуда-то с другой стороны послышался другой крик. Это были подбадривающие возгласы Джимми.

Она бежала, не разбирая пути, и с ужасом слышала тяжелый топот уже прямо у себя за спиной. Она споткнулась и чуть не упала, но отчаянным усилием удержалась на ногах и помчалась дальше. Девушка чувствовала, что ей не хватает сил. Именно в этот момент голос Джимми послышался рядом с ней. В следующее мгновение какая-то посторонняя сила подхватила ее и прижала к чему-то, где неистово колотилось, как она успела понять, сердце Джимми. Дальше в ее сознании все слилось в хаотичное чередование ощущений и образов: крики, тяжелое дыхание, гул. И, когда она уже готовилась почувствовать на себе острые рога взбешенного быка, резкое движение отбросило ее далеко в сторону, но не настолько далеко, чтобы она не почувствовала горячее дыхание разъяренного животного, промчавшегося мимо нее. И почти сразу после того она поняла, что находится уже по другую сторону каменной ограды, а Джимми, склонившись над ней, умоляет подтвердить, что она жива.

С нервным смехом, напоминающим всхлипы, она высвободилась из его объятий и резко встала.

– Жива ли? Еще бы! Но лишь благодаря тебе, Джимми! Со мной все в порядке. О, как же я была счастлива, когда услышала твой голос! Это было что-то невероятное! Как тебе удалось? – затараторила она без пауз, глубоко и тяжело дыша.

– Ух! Не знаю, что и сказать. Я лишь…

Неожиданно чей-то сдавленный крик заставил его замолчать. Он обернулся и увидел Джеми лежащим ничком на земле. Поллианна бросилась к юноше.

– Джеми! Джеми! Что случилось? – запричитала она. – Ты ушибся? Тебе больно?

Ответа не последовало.

– В чем дело, старик? Ты поранился? – повторил ее вопрос Джимми.

Ответа все так же не было. Джеми медленно перевернулся на спину и сел. Они увидели его лицо и, ошеломленные, отшатнулись.

– Больно ли мне? – задыхаясь, хрипло спросил он, резко вытянув руки вперед. – А как вы думаете? Не больно мне видеть, как такое происходит, а я не в состоянии ничего сделать? Не больно мне быть беспомощным, прикованным к этим двум палкам? Знайте, что нет на свете боли сильнее этой!

– Но, Джеми, послушай… – запинаясь, начала Поллианна.

– Не надо! – прервал он ее почти грубо.

С трудом, но самостоятельно, Джеми встал.

– Ничего не говори. Я не нарочно устроил эту сцену, – буркнул он и, развернувшись, заковылял по узкой тропинке в сторону их лесного лагеря.

С минуту они стояли как вкопанные и смотрели ему в след.

– Ну, дела! – неуверенно проговорил Джимми. – Тяжело парню.

– А я не подумала! Восхваляла тебя прямо перед ним, – всхлипнула Поллианна. – Ты видел его ладони? Он до крови разодрал их себе ногтями, сжимая кулаки.

Она повернулась и, спотыкаясь, бросилась по тропинке вслед за Джеми.

– Поллианна, куда ты? – окликнул ее Джимми.

– За Джеми, конечно! Думаешь, я оставлю его одного в таком состоянии? Скорее! Надо его вернуть!

Джимми вздохнул, имея в виду не совсем то же, что Поллианна, но послушно последовал за ней.

Глава 24. Джимми прозревает

Разговаривая друг с другом, все они утверждали, что их поход был успешным и все прошло чрезвычайно удачно. Но на самом деле… Поллианна иногда спрашивала себя, действительно ли в их отношениях возникла некоторая напряженность или ей это только кажется? Сама она эту натянутость в отношениях чувствовала и замечала по словам и поступкам других, что они ощущают ее тоже. Какова могла быть причина? Не колеблясь, Поллианна винила во всем ту неудачную прогулку к реке в последний день их похода.

Конечно, они с Джимми тогда быстро догнали Джеми и сумели успокоить его и убедить, чтобы он вместе со всеми шел на реку. Но несмотря на все попытки вести себя так, будто ничего не произошло, никому из них это не удавалось. Поллианна, Джеми и Джимми, возможно, даже немного перестарались в своих отчаянных попытках казаться веселыми и беззаботными: остальные же, не зная об истории с быком, чувствовали, что с молодыми людьми что-то не так, и они пытаются скрыть какие-то обстоятельства. Понятно, что в подобных условиях отдых уже не был по-настоящему беззаботным. Даже рыбный обед, которого все так ждали, показался слишком уж постным, и почти сразу после обеда туристы отправились в обратный путь.

Поллианна надеялась, что по возвращении домой, в Белдингсвилль, неприятная история с разъяренным быком быстро забудется. Но она никак не хотела забываться. Поллианна сама не могла выбросить ее из головы и не имела оснований надеяться, что другие на это способны. Теперь, когда она смотрела на Джеми, она вспоминала, каким он был в тот день. Опять видела искаженное болью лицо, окровавленные ладони. Ее сердце разрывалось от сочувствия к юноше, отчего присутствие Джеми само по себе доставляло ей боль. Она вынуждена была признаться себе, что ей теперь не хочется оставаться с Джеми наедине, не хочется разговаривать с ним. Но это не означало, что они стали видеться реже. Напротив, угрызения совести заставляли ее уделять ему еще больше внимания и времени, чем прежде. Она опасалась, что он заметит ее угнетенное состояние, и поэтому живо откликалась на любое проявление товарищеских чувств с его стороны, а иногда умышленно искала повод для общения. Впрочем, такие поводы в последнее время случались все реже, поскольку Джеми, кажется, все реже обращался к ней за дружеской поддержкой.

С точки зрения Поллианны, причина этого опять же была в истории с быком. Правда, Джеми никогда напрямую о том случае не упоминал. Никогда. Более того, он теперь казался даже веселее обычного. Но Поллианне казалось, что за его напускным весельем она чувствует горечь, которой раньше не было. Наконец, не могла же она не заметить, как иногда он старается избегать общества, а оставшись наедине, вздыхает словно бы с облегчением. Она, возможно, поняла причину такого поведения после того, как он сказал ей, наблюдая вместе с ней, как другие играют в теннис:

– Все же, Поллианна, никто не может так понять меня, как ты.

– Понять? – она сначала даже не догадалась, о чем речь, поскольку перед тем они просто молча наблюдали за игроками.

– Да. Ведь ты, в свое время тоже… не ходила.

– Да… э-э-э… понимаю… – неуверенно отозвалась Поллианна.