За пеленой лжи - Евгения Горская

На это у жены и без него ума бы хватило. Она никогда не давала советов, за которые ее можно было бы потом упрекнуть.

Илья сунул телефон в карман куртки, посмотрел на стоянку.

Стоянка была полупуста. То ли основная масса сотрудников имеет возможность работать дома, то ли офисов в здании мало, то ли сотрудники предпочитали добираться на метро. Впрочем, последнее казалось маловероятным, фирмы, располагающиеся в новом здании недалеко от Третьего кольца, едва ли платят работникам зарплаты, которых хватает только на еду.

Он посмотрел вовремя, из только что въехавшей на стоянку машины вышли мужчина лет сорока и Нина.

Спрятаться было негде и незачем, он продолжал сидеть на месте для курения.

Пара прошла мимо. Нина и незнакомый мужик не смотрели друг на друга и, кажется, даже не разговаривали, но Илья с болью и недоумением понял, что Люба опять оказалась права.

Они двигались так, словно между ними существовала осязаемая связь.

У двери мужчина пропустил Нину вперед, пара скрылась.

Показалось, предостерег себя Илья. Она не могла так быстро завести любовника.

Он потянулся за телефоном, но достал сигареты, закурил.

На соседней лавочке две молодые женщины, смеясь, показывали друг другу что-то в своих телефонах.

Нина не могла так быстро успеть завести любовника. Если он прав в своих подозрениях, Нина завела его раньше.

И поэтому ушла от Гены.

Он не знал, что мир может стать еще безнадежнее, чем казался до того, как он увидел пару.

Илья бросил окурок в урну и позвонил Нине.

* * *

Как обычно, уложив детей, Маша достала телефон. Пропущенный вызов был один, от Нины.

Маша заглянула в спальню, прикрыла дверь и нажала кнопку вызова. Узнать, зачем она понадобилась Нине, было любопытно.

– Илья Никитич передал для тебя тридцать тысяч, – объяснила Нина.

– Зачем? – опешила Маша.

– На похороны. Он жалеет, что раньше не догадался. Возьми, Маша, он искренне это делает. Ты его обидишь, если не возьмешь. Правда. Он такой несчастный, – Нина вздохнула. – Постарел. Я недавно его видела, он не казался таким старым, а сейчас…

– Не хочу. Мне это… неприятно.

Если у нее маленькая зарплата, это не повод, чтобы подавать ей милостыню.

И вообще… Маша хорошо помнила, как на похоронах родители Геннадия не замечали Юлю.

– Возьми, пожалуйста. Ты правда его обидишь.

Маше показалось, что Нина угадала ее мысли.

Она не высокомерная и не злая, она хорошая, неожиданно подумала Маша.

– Хочешь, я отправлю тебе деньги онлайн? А хочешь, передам наличные при встрече? Я сделала для тебя запасные ключи, но их пришлось отдать Илье Никитичу. Жаль, сразу не догадалась две копии сделать. Сделаю еще копию и отдам тебе ключи и деньги. Там, в квартире, наверняка еще много Юлиных вещей осталось. На самом деле там моего-то ничего нет. Позвони, когда решишь приехать.

– Можно завтра?

В квартире действительно еще оставались Юлины вещи. Косметика в ванной, несколько детективов на книжной полке. Едва ли дамские детективы читал Геннадий.

Неожиданно Маше захотелось побыть одной там, где сестра провела последние часы. Посидеть в тишине, подумать.

– Можно. Договорились, – с облегчением закончила разговор Нина.

Обрадовалась, что Маша перестала отказываться от денег, угадала Маша. Наверное, она действительно сочувствует отцу Геннадия.

Она снова заглянула в спальню, прикрыла дверь и открыла в телефоне электронную карту. В карту можно было и не смотреть, она хорошо знала свой город.

Улица, на которой живет Федор, упиралась одним концом в парк.

Алина встретила Федора с женой в парке…

Маша сунула телефон в сумку, вернулась в спальню.

За два дня до смерти Юли Федор ночевал в ординаторской.

Ушел из семьи?..

Потом Юли не стало и он вернулся?..

Очень хотелось с кем-то посоветоваться. Посоветоваться было не с кем.

* * *

Машину Илья оставил недалеко от дома сына. Сообщил электронной системе, что закончил поездку, и медленно пошел к подъезду.

Впервые они с Любой попали в квартиру, доставшуюся Нине от родственницы, спустя не то полгода, не то год после того, как молодые стали здесь жить. Дом тогда произвел на Илью удручающее впечатление. Унылая панельная девятиэтажка с ободранными в подъезде стенами никого не могла порадовать.

Ему казалось, что в таких домах могут жить только мигранты, и он очень удивился, когда вышедшая из лифта интеллигентного вида женщина заговорила в телефон по-английски.

И квартира не могла его порадовать, хотя в ней было чисто и уютно. В его родительской квартире только кухня по площади была чуть меньше всего нового Гениного жилья.

Впрочем, сын перед этим снимал такую халупу, по сравнению с которой его новая квартира выглядела элитным жильем.

– У меня от этих салатов изжога, – пожаловалась Люба, когда они ехали домой.

Тогда у них была машина.

– Да? – посочувствовал Илья. – Приедем домой, прими какую-нибудь таблетку.

Салаты, которыми их угощала Нина, на его взгляд, были вполне съедобными.

– Она доведет Гену до гастрита!

Кажется, Илья тогда попытался вяло защитить Нину.

Тогда они еще не знали, что больной желудок был бы для сына счастьем.

Порыв ветра поднял с асфальта редкие опавшие листья, потащил их, скрутив в клубок.

Они долго не хотели верить, что в семью пришло горе.

Люба не верила в это до самого последнего дня.

Илья вошел в подъезд, остановился у лифта. Когда тот подошел, из него выпорхнула молодая девушка, не посмотрев на Илью, поздоровалась.

Он поздоровался в ответ, вошел в тесный лифт.

Отперев квартиру, постоял, прислонившись спиной к входной двери. Тронул рукой висевшую в прихожей Генину куртку. Подступила тоска, боль. Захотелось уткнуться в куртку лицом.

Не раздеваясь, Илья прошел в комнату, оглядел книжные полки. Книги успели запылиться, нужно отобрать те, которые наверняка принадлежали сыну, и отвезти их домой. Поставить в Гениной бывшей комнате.

Илья наклонился и принялся просматривать лежащие в тумбочках бумаги.

Ни одной фотографии не нашел. Впрочем, он и не надеялся, что Юлия хранила фото сестры, теперешняя молодежь держит снимки в облаках и на аккаунтах.

Нашел копию паспорта Юлии, положил на место.

В папке-конверте увидел Генино свидетельство о рождении, сунул в карман.

Больше делать здесь было нечего. Он сел на стоявший рядом с диваном стул.

Время тянулось медленно. Он не выдержал, потянулся к телефону часа на полтора раньше, чем следовало.

На этот раз ближайшей к дому свободной машиной оказалась корейская. Ничего плохого о корейском автопроме Илья не слышал, но почему-то поколебался перед тем, как решился ее взять.

Машина оказалась неплохой, послушной.

К Нининому офису он приехал слишком рано, ждать, когда