За пеленой лжи - Евгения Горская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нина и мужчина вышли, когда стоянка наполовину опустела. На несколько секунд Илья их потерял, снова увидел Нину уже сидящей в выезжающей со стоянки машине.
Она смотрела на своего спутника, улыбалась и что-то говорила.
Илья тронул машину, стараясь не отставать и не приближаться.
На одном из светофоров испугался, что не успеет проскочить за едущей впереди машиной, но ему повезло, успел.
Только когда пара, оставив машину перед домом, вошла в подъезд, он понял, что слежка стоила ему больших сил и нервов. Возраст дает о себе знать. Впрочем, даже в молодости лучше избегать таких приключений.
Ему хотелось отдохнуть, но сзади посигналили, и он снова тронул машину. Мест, где можно было бы ненадолго припарковаться, было много, но он не стал впустую тратить время, мечтая поскорее оказаться дома.
22 октября, суббота
Маша проснулась, когда совсем рассвело. Полежала, слыша, как мама тихо возится в соседней комнате. Хорошо, что она договорилась встретиться с Ниной, иначе занять день было бы нечем, Толя сегодня дежурит, освободится поздно.
То есть дел было много – постирать, погладить, но заниматься этим Маше не хотелось.
– Проснулась? – заглянула в комнату мама.
– Проснулась, – улыбнулась Маша.
– У тебя телефон звонил.
– Да? Принеси, – попросила Маша. – Телефон в сумке. Жалко, забыла подзарядить.
Мама принесла телефон, вышла из комнаты. Чтобы не мешать Маше разговаривать.
Надо побольше с ней бывать, со стыдом подумала Маша. Она целыми днями одна.
Пропущенный звонок был от Нины. Маша быстро нажала на кнопку вызова.
– Я тебя разбудила? – вежливо покаялась Нина.
– Нет, что вы! – заверила Маша. – Просто не слышала звонка.
– Хотела узнать, когда ты приедешь.
– Можно к часу? – предложила Маша. К двенадцати она уже не успевала. Надо было поставить будильник.
– Можно. Я сегодня весь день свободна.
Маша положила телефон на тумбочку.
Она бессовестная, ей надо быть с мамой, а она использует каждый повод, чтобы убежать из дома.
Маша, вздохнув, встала с постели.
Через два часа она подошла к подъезду дома, где жила сестра. Нина ее уже ждала. Почему-то она стояла у подъезда, не поднялась в квартиру.
Юлиных мелочей оставалось еще много – домашняя одежда, косметика, кремы. Все это можно было выбросить, но Маша сложила полупустые баночки в целлофановую сумку.
Нина не уходила, стоя у книжных полок, листала книги. А могла бы уехать, запасные ключи и пачку денег она уже вручила Маше.
– Маша… – Нина сунула очередную книжку на полку и повернулась к Маше. – Ты знала свою сестру. Юля могла решиться кого-то шантажировать?
Спрашивать это Нине было неловко, она отводила глаза.
– Нет! – опешила Маша. – С какой стати! У нас в семье… У нас в семье все честно жили!
– Я понимаю, но…
Почему Нина казалась ей высокомерной? Она не высокомерная и не злая, она добрая и даже робкая.
– Понимаешь, Юля рассчитывала получить квартиру…
– Ну и что! – перебила Маша. – Да, квартира ей не досталась, наверное, она расстроилась. Но это не значит, что она могла кого-то шантажировать! С чего вообще вы такое взяли?
– У Геннадия был компромат на некоторых людей.
– Юля не стала бы заниматься шантажом! – Маша помолчала и неожиданно с тоской подумала, что плохо знала сестру и на самом деле совсем не уверена, что сестра не сделала какой-нибудь глупости.
– Но ведь почему-то ее убили…
Маша помялась и неожиданно призналась:
– У Юли был мужчина, которого она любила. Давно, еще до Геннадия.
– Я знаю. Юля рассказывала о нем своему прежнему подопечному. Подопечный отпускал ее на свидания, но в целом этой связи не одобрял.
– Я поняла… Поэтому Юля в то время квартиру в Москве снимала, чтобы с Федором встречаться. – Маша помолчала и решилась: – Этот человек… Федор… Он врач, в нашей больнице работает. Четвертого числа он не в свою смену ночевал в ординаторской.
– Машенька, я понимаю, к чему ты клонишь, но из ревности убивают только в книжках, – грустно улыбнулась Нина.
– Почему! Очень даже можно убить из ревности. Если Федор решил уйти из семьи… Вдруг это его жена убила Юлю?
– И он вернулся к убийце? Вряд ли, Маша.
Нина, как и Толя, считала, что Маша придумывает глупости. То есть Толя так не говорил, потому что она ему о своих подозрениях не говорила, но наверняка сказал бы, если бы был сейчас на месте Нины.
– У них ребенок, – упрямо настаивала Маша. – Ради ребенка можно многое сделать.
– Убийство из ревности давно раскрыли бы. Такие убийства раскрываются сразу, по горячим следам. В полиции не полные идиоты. Я думаю, это как-то связано с Гениными расследованиями.
– Юля не стала бы никого шантажировать! – Маша сердито уставилась на Нину.
– Конечно, – примирительно кивнула Нина. – Но… Она могла случайно кому-то об этом сказать. Понимаешь? – Нина помолчала. – Я не думаю, что убийство связано с Юлиным мужчиной, но все равно тебе нужно быть осторожной. Ты кого-то расспрашивала про ту семью? Про этого… Федора?
– Никого, – буркнула Маша. – Случайно узнала.
– Пожалуйста, ни к кому ни с какими вопросами не лезь. Не думаю, что это бытовое убийство, такие сразу раскрываются. Но осторожность нужно проявлять. Ты еще очень молодая, ты еще плохо знаешь жизнь и людей. Если придут в голову какие-то мысли, немедленно мне звони, поняла?
– Поняла.
– Я хочу, чтобы убийство Юли было раскрыто. Для меня это важно. Не спрашивай почему, просто поверь, для меня это важно. Так что своими подозрениями делись только со мной и больше ни с кем. Поняла?
Маша кивнула.
Нина довезла ее до вокзала. Поездка в Москву заняла всего полдня.
* * *
Надо торопиться, сквозь сон вспомнил Илья. Надо торопиться, он может не успеть.
Он открыл глаза. Жены в постели уже не было.
Задача, которую нужно было решить, до сих пор казалась ему неприятной. Сейчас она впервые показалась сложной.
И то, что задача оказалась сложнее, чем он предполагал, неожиданно придало уверенности, что он с ней справится.
Он справится, и никакие менты его не переиграют.
Он всегда справлялся там, где другие отступали. Еще ребенком понял, что интеллект у него выше, чем у других, когда занял первое место на всесоюзной школьной олимпиаде по математике. И тогда же, еще ребенком, понял, что уровень интеллекта нельзя снижать. Снизишь, и станешь как все, частью серой массы.
Серую массу Илья искренне презирал.
Поэтому всегда отлично учился и очень много работал.
Он встал с постели, надел
