Другое оружие - Ариша

— О! Госпожа, у вас есть ещё пятьдесят восемь минут до начала дебатов, — отозвался секретарь.

— Отлично, принести мне деку!

Скайуокер лениво приоткрыл глаза, наблюдая за супругой, которая сидя в центре комнаты посреди разбросанных тряпок, что-то печатала, а Дормэ, стоя у неё ха спиной, заплетала волнистые волосы.

— Как всё сложно, — пробормотал он.

— Так, Трипио, сколько у меня ещё времени?

— О! Я рекомендовал бы вам поторопиться, госпожа, потому что осталось сорок три минуты до начала, если вычесть время на дорогу, которое составляет ровно восемнадцать минут…

— Трипио, разошли это коллегии, — перебила его Падме, поднимаясь и передовая деку. — Чёрный – цвет власти, — пробормотала она себе под нос и удалилась в гардеробную.

— Как тебе? — выдернул Энакина из дремоты возбуждённый голос жены. Он лениво открыл глаза.

— А… так речь же шла о чёрном? — смутился он, осматривая женщину в серебряном платье.

— Серебро… вечером поясню, — сказала она, приседая к нему на диван. — Долго объяснять. Я точно детей оставляю на тебя?

— Точно, не волнуйся, — заверил её Энакин. — Ты так говоришь, как будто я с ними совсем один буду.

— Ладно, Лея любит играть в ходунках, а Люка нужно посадить, подав палец, он за него ухватится и сядет, там он сам разберётся…

— Ангел, ты опаздываешь…

— Знаю. Ты даже не пожелаешь мне удачи? — поинтересовалась она, рукой касаясь его щеки.

— Она тебе не нужна, ты и так выиграешь.

— Это предвидение? — с улыбкой поинтересовалась она.

— Нет, аналитический расчёт сил.

— Мне стало легче! Может, ты придёшь, поддержать меня?

— Не-а… любимая, не обижайся, но я в свой выходной ни ногой в Сенат!

— О! Госпожа, прощу прощения, что отвлекаю… — затараторил золотистый дроид.

— До вечера, — нежно поцеловав мужа, сенатор поднялась.

— Почему до вечера? — удивился Скайуокер, — ты там всех уморить решила?

— Почему это?

— Что там обсуждать целый день?

— Энакин, установленное время дебатов – два часа, затем голосование. Если мы победим, то в кабинете будет организован небольшой банкет, а если проиграем, нужно будет подать заявление на повторное голосование, и провести анализ аргументов противника…

— Ясно.

Сенатор Амидала вступила на свою трибуну ровно за две секунды до официального начала. Она видела, как с облегчением вздохнул Органа, который сегодня вместе с ней участвовал в дебатах: если бы она опоздала, то их линию пришлось бы вести ему одному.

Амидала глубоко вздохнула, приводя мысли в порядок, осмотрела присутствующих. Она давно не чувствовала себя такой уверенной, полной сил.

«Как гунган в воде», — вспомнила она забавное сравнение Скайуокера.

Её била мелкая дрожь волнения каждый раз, когда она выступала в Сенате – ей нравилось это чувство уверенности с примесью адреналина в крови.

Да, она любит чувство адреналина. Падме призналась себе в этом, но никогда не признается Скайуокеру, который утверждал это ещё на первой их тайной встрече. Однако, сейчас это было не важно.

Есть два мнения. Есть аргументы. И есть представители Сената.

«Она тебе не нужна, ты и так выиграешь!»

Было это предвидение, или Энакин стал хорошим аналитиком? Или у него в отделе хорошие аналитики? Или всё было подстроено?

Однако, судя по пришедшим на маленький банкет в честь её победы, так как ведущую роль сыграла именно она, не дав Органе даже рот открыть, голосование было честным.

Или повлияла её репутация? Или замужество с Лордом Вейдером? Или любящий супруг просто всех припугнул? Или купил? Или она действительно сегодня превзошла саму себя?

Самолюбие настаивало на последнем, а разум утверждал, что в этом нужно будет разобраться, но потом. А сейчас…

— Благодарю всех собравшихся! Для меня очень важна ваша поддержка, сенатор Органа, — она приподняла бокал в сторону алдераанина, он ответил ей тем же жестом. — Бейл, — она признательно кивнула. — Твоя помощь неоценима! Представителю Бинксу, — такой же жест в сторону гунгана, — спасибо за невероятное терпение и безукоризненную работу, Хана твоя оперативная работа…

Она решила остановиться на своих первых помощниках, прикусывая себе язык, чтобы не упомянуть мужа – за моральную поддержку. Одна фраза, которая привела её к победе… Он, безусловно, получит свои благодарности, но Энакин не любил быть упомянутым в её делах или в любой другой деятельности на вторых ролях, он должен быть во главе, на первых ролях, никак иначе.

К тому же, они уже решили, что по-прежнему не будут афишировать свой брак.

Собравшиеся в её просторном кабинете были намного более интересными собеседниками, чем гости Императора, и её не могло не радовать, что сегодня пришли поздравить её с победой те сенаторы, с которыми в дальнейшем она хотела бы работать.

Кабинет был забит битком, Мон Мотма, как и Органа собрали около себя небольшую группку представителей, губернатор Елар и представитель Бинкс также пользовались популярностью у присутствующих.

Поднявшись во второй раз на небольшую площадку, на которой стоял её рабочий стол, сенатор Набу произносила вторую речь, высказывая дальнейшие перспективы их проекта.

Раздался гром аплодисментов, и, когда она уже хотел спуститься к остальным, ей подали руку в чёрной перчатке.

Она подняла глаза на джентльмена и невольно улыбнулась, принимая помощь.

Скайуокер, держал её руку своей, надёжно защищая от гостей со спины, и уверенно вёл через толпу.

К ним подходили сенаторы, высказывая свое восхищение, как на балу, но никто из них не решался заводить серьёзный разговор при Лорде Вейдере. Энакин продолжал уверенно вести её к выходу, а Падме, не сопротивляясь и по-прежнему приветливо улыбаясь, принимала заслуженные комплименты.

Муж вывел её из кабинета, уверенно провёл через приёмную и направился по коридору.

— Ты же сказал, что твоей ноги в Сенате не будет в выходной? — не скрывая улыбки, спросила она,

— Я передумал и решил тебя похитить, — с абсолютно серьёзным выражением лица заявил он.

— Энакин, это я организовывала приём, — уже серьёзно сказала она, попытавшись замедлить шаг. — Согласно установленному этикету, я должна проводить всех гостей.

— Успокойтесь, сенатор, я же сказал, это похищение, — при этих словах он, не сбавляя ходу, вёл её прямо в огромное окно в коридоре.

— Энакин, что… — она не успела договорить, как окно, которое должно быть запечатанным, открылось, он легонечко её толкнул, и Падме приземлилась на ноги уже в хорошо знакомом чёрном флаере.