Страсть. Ненависть. Любовь (ЛП) - Блейн Элла

Узлы в моем животе затянулись сильнее. Леви сказал не волноваться. Не волноваться? Эта маленькая беседа ни к чему хорошему не вела. Я прикусил щеку с внутренней стороны, стараясь сдержать рвотные позывы.

Леви тем временем продолжил:

— С вашим новым альбомом вы действительно превзошли себя. Вы должны собой гордиться. Развивающаяся рок-группа, которая старается оставаться на уровне, но как из рога изобилия выдает песни о любви, покруче любой рок-баллады? Это не должно было сработать. Но каким-то образом у вас пятерых это выстрелило. Ваша музыка должна отражать происходящее в вашей жизни, и «Капитуляция» с этим справилась. Я горжусь, что был рядом с вами во время создания этого альбома.

— О боже, — не выдержал Хейло и уткнулся лицом в спину Вайпера. — Просто скажи уже.

Леви выпрямился.

— Предварительные цифры говорят, что за первую неделю было продано три миллиона экземпляров «Капитуляции».

В комнате воцарилась гробовая тишина, все перестали дышать, пытаясь переварить информацию. После долгих мгновений, которые, казалось, тянулись минуты, наконец-то раздался голос.

— Наверное, я ослышался, — произнес Вайпер. — Ты сказал… три миллиона экземпляров?

Лицо Леви расплылось в широкой улыбке.

— Да. Да, черт возьми, я так и сказал.

У Хейло отвисла челюсть.

— Ничего себе. Ни хрена себе.

Когда до нас, наконец, дошел весь масштаб, послышались крики неверия и торжества, я же все это время стоял совершенно оцепенев.

— Эй. — Передо мной появился Леви, который взял мое лицо в ладони. — Ты слышал, что я сказал?

Я кивнул.

— В шоке?

Я снова кивнул. Леви обнял меня и рассмеялся, пока все остальные в комнате сходили с ума. В ответ я смог только обнять Леви, так крепко обхватив его за талию, что на мгновение удивился, как он умудрился еще дышать.

— О боже, — произнес я, повторяя снова и снова, пока Леви крепко меня держал. Казалось невероятным, что в первую же неделю мы не только достигли продаж «Искушения», но и с огромным отрывом их превзошли. И сделали это совместными усилиями и с песнями, которые я написал о мужчине в моих объятиях.

Твою мать, как же приятно.

— Ты счастлив? — Отстранившись, Леви посмотрел на меня, и от его ослепительной улыбки внутри разлилось тепло.

Счастлив? Нужно было найти другое слово, потому что это недостаточно описывало глубину моих чувств. Мне потребовалось много лет, чтобы найти то, что делало меня цельным. И теперь, встретив человека, о котором я даже не мечтал, и подняв «Падшего Ангела» до нынешнего положения, сложно было желать большего.

Это было ошеломляюще и неописуемо, и никогда, даже в самых смелых мечтах, я не думал, что любовь может быть такой.

Жизнь, отныне и навсегда, с мужчиной в моих объятиях будет… идеальной.