Страсть. Ненависть. Любовь (ЛП) - Блейн Элла

Я рассмеялся и, закончив уборку, пошел за Вайпером внутрь.

— Если она это услышит, точно надерет тебе задницу.

— Услышит что? Вы обо мне? — сверкнула зелеными глазами Имоджен, затем взяла еще одну чипсу из миски на кухонном столе и от души окунула ее во французский луковый соус.

— Просто говорили, что ты в последнее время прекрасно выглядишь, — спокойно солгал Вайпер, поставив тарелку рядом с остальными.

Имоджен нахмурилась.

— Зачем мне надирать тебе за это задницу? Ви, ты же не будешь мне врать, правда?

Вайпер глянул на меня украдкой и подмигнул.

— Я? Да никогда.

Не дав Имоджен на самом деле надрать ему задницу, я вмешался:

— Им, может присядешь и поднимешь ноги? А один из твоих парней принесет тебе тарелку с едой.

Имоджен тыкнула в меня чипсой.

— Видишь, если бы мне это сказал Вайпер, я бы подумала, что он просто пытается от меня избавиться, но ты бы никогда так не поступил. — Она засунула чипсу в рот и, бросив еще целую пригоршню себе на тарелку, направилась в гостиную. Не успела она подойти к дивану, как Слейд с Джаггером вскочили на ноги: один забрал у нее тарелку, а другой помог опуститься на диван, что с учетом ее огромного живота было настоящим подвигом.

— Ну что, продолжим делать ставки, чей это ребенок? — усмехнулся мне Вайпер, не замечая стоявшего позади Хейло, пока от того ему не прилетел легкий подзатыльник.

— Я же сказал тебе прекратить это дерьмо, — произнес Хейло, и я широко улыбнулся.

За целый год с момента, когда Ангел узнал об уникальных отношениях троицы Имоджен, Слейда и Джаггера, он прошел очень долгий путь, и только восемь месяцев назад он стал более терпимым. После новости о ребенке состоялся очередной разбор полетов с надиранием задниц, но вскоре, когда Хейло понял, что станет дядей, все успокоилось. Конечно, время от времени он прожигал парней взглядом, но, похоже, наконец, смирился с тем фактом, что его сестра выбрала двух его коллег по группе, которые обращались с ней, как с королевой. Пока Имоджен была счастлива, Хейло был… терпеливым. Даже благосклонным.

Да поможет им бог, если они когда-нибудь ее обидят. Назвать это большими неприятностями стало бы преуменьшением.

— Ангел, это шутка, — сказал Вайпер, повернувшись лицом к Хейло и целуя его в сжатые губы. — Признайся, тебе же тоже любопытно.

Хейло пожал плечами, не подтверждая и не отрицая, но да ладно. Уж он-то должен был задаваться вопросом.

— Им сказала, что они об этом говорили, и это неважно, так что…

— Одно могу сказать точно. У этого ребенка будут гениальные способности к музыке, — заметил я.

Хейло просиял.

— У меня дома уже есть мини-гитара и пианино, и караоке-система…

Пока он оживленно рассказывал о купленных подарках, которыми малыш не сможет пользоваться еще как минимум несколько лет, мое внимание привлекло движение у дверного проема репетиционной студии. Около приоткрытой двери мелькнуло пятно цвета фуксии и рука с прижатым к уху мобильным телефоном.

Леви.

Даже сейчас, зная, что он мой, при взгляде на этого мужчину у меня заходилось сердце, и это не имело отношения к информации, которую он пытался раздобыть у собеседника. Леви в режиме менеджера заводил меня так же, как голый Леви в нашей постели, и, если бы в нашей квартире не было целой кучи любопытных засранцев, я проскользнул бы в репетиционную комнату и показал бы, насколько возбуждал он меня каждый час каждого проклятого дня.

— Земля вызывает Киллиана, прием. — Вайпер покачал головой. — Твоего обожающего выражения достаточно, чтобы блевануть. Может, поедим, пока меня не начало тошнить?

Хейло фыркнул.

— Какой же ты притвора.

— Ангел, бросаешь мне вызов?

— В точку. Килл не единственный, у кого такое выражение лица. — Хейло прижал губы к уху Вайпера и что-то прошептал, отчего Вайпер схватил того за задницу, будто готовясь вытащить его отсюда.

Слава богу, в этот момент Леви распахнул дверь репетиционной комнаты. Та с громким стуком ударилась в стоппер, и все обратили свое внимание на нашего менеджера.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вот черт. Как всегда его лицо ничего не выражало, что могло означать как хорошую новость, так и возможные негативные перемены для «Падшего Ангела».

Леви осмотрел комнату и, увидев меня, остановился. А затем улыбнулся.

— Похоже, еда готова. Давайте поедим.

В комнате повисла тишина. Мы все уставились на Леви, который прошел на кухню и спокойно взял тарелку, словно не замечая нашего безумного желания услышать последние новости.

Накладывая себе салат с макаронами и запеченные бобы, Леви проигнорировал повисшее в комнате напряжение и двинулся дальше. Гамбургерная булочка, сыр, салат-латук, помидор. Когда он потянулся за котлетой, я схватил его за руку.

Он посмотрел на мою хватку, а потом на то, как я с тревогой крутил большим пальцем платиновое кольцо на левой руке. Леви взял меня за руку, погладил костяшки и кольцо, а затем мягко поцеловал меня в губы.

— Не волнуйся, — попросил он, отпустил меня и вернулся к начинке своего гамбургера.

Узлы, скручивающие мой живот, немного ослабли, но я знал, что они не исчезнут полностью, пока не узнаю наверняка, как идут дела.

— Да ты, блин, издеваешься, — не выдержал Джаггер, подскакивая на ноги и упирая руки в бедра. — Давай, выкладывай.

Слейд кивнул, но от Имоджен не сдвинулся ни на шаг.

— Просто скажи нам уже.

— Да, чтобы мы знали, праздновать или, блядь, бросаться с балкона, — прохрипел Вайпер, а затем, когда Хейло ткнул его в бок локтем, ойкнул и рассмеялся.

Я не часто использовал наши отношения с Леви, чтобы нажать на него в интересах группы, потому что несмотря ни на что, Леви все равно хотел оставаться в профессиональных рамках. Но не в этот раз.

Леви поставил тарелку на обеденный стол, а я, обогнув островок, остановился позади своего любимого и обнял за талию.

— Детка? — позвал я и мазнул губами по его шее. Леви задрожал, а мой член мгновенно затвердел.

«Не сейчас», — подумал я, когда Леви накрыл мои руки, обнимавшие его живот, своими. От солнечного света платиновое кольцо на его пальце засияло, и, хотя у меня было три месяца, чтобы к этому привыкнуть, зрелище все равно было завораживающим.

Муж. Даже сейчас мне приходилось себя щипать, потому что слово казалось мне далеким и одновременно очень важным.

Я мягко поцеловал Леви в шею.

— Думаю, у тебя тут начнется бунт, если ты будешь тянуть и дальше.

— Включая тебя?

— Да, черт возьми. Ты меня убиваешь. — Я прижался бедрами к его заднице, давая прочувствовать мое растущее возбуждение. — Во всех смыслах.

От смеха грудь Леви завибрировала, а затем он повернул ко мне лицо. Его глаза весело блеснули, и я ничего не мог с собой поделать. Я должен был попробовать.

Как всегда, Леви открылся мне сразу же, и я не торопился, играя с его языком, наслаждаясь его губами и ощущением правильности. Так было всегда.

Как дома.

— Господи, я понимаю, что вы молодожены, но, черт возьми, может, передохнете немного? Некоторые, между прочим, хотят есть, — проворчал Вайпер, и Леви меня отодвинул. По легкой улыбке на его губах стало ясно, что он со мной еще не закончил, но это подождет.

Пока что.

Леви откашлялся и обошел меня, все взгляды были полностью сосредоточены на нем.

— Думаю, вы хотите знать, как продвигается альбом.

— Какой сообразительный, — прокомментировала Имоджен, отчего оба ее парня захихикали.

— Вполне справедливо, — согласился Леви. — Я только что говорил по телефону со своим знакомым, у которого есть предварительные цифры, и мне кажется, нам нужно поговорить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

У меня свело живот. Его «нам нужно поговорить» никогда не предвещало ничего хорошего, на лицах парней тоже появилось беспокойство. Дерьмо.

Леви сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

— Парни…когда вышел ваш альбом «Искушение», время было сумасшедшее. Вы были сексуальной новой группой с убийственным новым вокалистом, а песни — вызывающими, на грани фола. Другими. Миллион альбомов, проданных за неделю — неслыханное количество для кого бы то ни было.