Брадобрей для Старика Хоттабыча - Татьяна Игоревна Луганцева

все разные. Особенно стараются издеваться тихие семейные уроды. Дома они ниже травы, тише воды, а придут в ресторан — и понеслось! То им не то, это не это! Хамят, грозятся, на скандал нарываются, а нам нужно терпеть, ведь клиент всегда прав, даже самая свинская свинья. А нервы, ведь они не железные! Я живу с папой и мамой. Они у меня строгие. Учусь в институте, здесь подрабатываю. Вы не представляете, что я выслушала дома, и чего мне эта подработка стоила! Родители даже заявились к Мартину Романовичу, чтобы удостовериться, что их доченьке ничего не угрожает. Любой другой давно избавился бы от меня, но только не Мартин Романович. Он потрясающий человек. Он очаровал моих родителей. Мама просто влюбилась в него. Он заверил, что в его заведении нет и никогда не будет ни проституции, ни наркотиков. Да так оно и есть. Ко мне никто не пристаёт, хорошая охрана. Мартин Романович сказал, если вдруг какой-нибудь пьяный конфликт, чтобы я сразу же обращалась к нему. Я так гордилась, что работаю в таком классном месте! Поверила, что даже ночной клуб может быть приличным заведением — и вот на тебе! У нас, конечно, был стриптиз, но, чтобы такой… Стриптиз — это своего рода искусство, и здесь тонкая грань между грязью и пошлостью и эротическим танцем, который требует определённого мастерства и умения. Что сейчас творится в зале! Я такого еще не видела. Десяток абсолютно голых девиц извиваются на сцене, якобы играют какой-то спектакль. Мужики стоят и пялятся, у меня просто слов нет. Как не стыдно! От Мартина Романовича я такого не ожидала! Правильно говорят, что все мужики одинаковы. Куда мы катимся? Мне так стыдно, Яна Карловна, словно это я сама на сцене голышом пляшу. И я должна в такой обстановке работать? Да если мама узнает, она мне ни секунды не разрешит даже рядом находиться с этим гнездом разврата. Я пошла к Мартину Романовичу и уволилась, сказала, что не могу здесь работать. А он, знаете, сидит, как каменный, словно ему всё равно. Вот отработаю положенные две недели — и всё, прощай, ресторан.

— Ну зачем так? — сказала Яна.

— Нет, я решила! И еще вот что… Эта, прости господи… хореограф! Светлана Сергеевна. Она же на этом шабаше солистка. В обнажённой виде скачет по сцене, как коза наскипидаренная, и глазки Мартину Романовичу строит. Прилипла к нему как банный лист. Ну, еще бы! Мартин Романович мужчина классный и не бедный! — Ой, Яночка Карловна, вам, наверное, больно всё это слышать? Дура я! Простите…

Яну немного насмешила реакция Ирины, она вспомнила себя молодую, амбициозную, такую правдолюбку. Она бы возмущалась точно так же, но это когда было… Мечтающая о принце Яна, выйдя замуж, как ей казалось, по любви за своего второго мужа, даже в мыслях не могла допустить, что может ему изменить. Это было для нее невозможно. А потом Яна узнала, что ее супруг Юра подобной щепетильностью не страдал. Уже после развода Цветкову просветили, что бывший супруг регулярно посещал сауны и резвился там с девицами определенного поведения. Тогда в сердце Яны, как сейчас и у Ирины, поселились злость, негодование, стыд, что она жила с таким подонком и желание отомстить ему во что бы то ни стало. Но это было так давно… Яна вздохнула. Почти два десятка лет назад. Современная молодёжь все-таки уже смотрит на такие вещи более широко, и праведный гнев Ирины умилял.

— Я на вашей стороне, Яна Карловна, — сказала официантка.

— Спасибо.

День клонился к закату. По дорожкам скверика спешили прохожие, мамы катали в колясках малышей, детишки постарше кричали и бегали на детской площадке неподалёку, пожилая дама в смешной шляпке выгуливала на поводке мохнатую собачку в ошейнике с бубенчиком.

Яна словно сейчас заметила кольцо, которое подарил ей Мартин. Оно сильно жало и сдавило палец так, что он опух. А рука пошла красными пятнами. Руку хотелось расчесать до крови. Яна попыталась снять кольцо, но это оказалось абсолютно невозможно.

— Опять! — ахнула она. — Опять аллергия! Мне срочно нужна помощь! В Питере есть один человек, я еду к нему!

— Я вас не брошу! — воскликнула Ирина. — Я и не заметила, как опухла ваша рука. Нужно скорее к врачу, с этим шутить нельзя. Сейчас, минуточку, я вызову такси… — И она схватила телефон.

Через пять минут они сели в такси и Яна назвала адрес:

— Улица Ледяная. Там больница, знаете?

Яна чувствовала, что у нее начинает подниматься температура, ее знобило.

— У вас что-то с лицом, — Ирина посматривала на нее с большой тревогой.

— Кольцо больно впивается в палец, — отозвалась Цветкова. — Интересно, на что это я так среагировала. Неужели на клубнику? А я ведь так ее обожаю!

— Я тоже, — сказала Ирина. — А вы знаете, что клубника — это не ягода?

— Да? А что же?

— Многоорешек.

— Кто-о?

— В ягодах семена находятся внутри. То, что мы называем ягодой клубникой, на самом деле разросшееся цветоложе. И на нём находятся настоящие плоды — маленькие семена или орешки. А еще клубника жутко аллергена. Сыпь, зуд — это ерунда, а вот анафилактический шок — это посильнее будет. — Ирина взяла руку Яны. — Да-а, рука очень опухла, но кольцо редкостной красоты.

— Хочу вернуть его Мартину. И верну, как только сниму. Мартин потерял мою любовь. Как не вовремя у меня началась эта аллергия. Ты представляешь, я же решила порвать с ним окончательно. Как я сейчас выгляжу?

— Вы очень хорошо выглядите! — с жаром отозвалась Ирина. — Пусть все так выглядят в ваши годы! У вас двое детей, а вы такая… стройная…

— Может, будешь говорить мне «ты»? — предложила Яна. — Меня всегда убеждали, что похожих на меня женщин нет. Но вот эта Светлана Сотникова, мне показалась, она очень на меня