Брадобрей для Старика Хоттабыча - Татьяна Игоревна Луганцева

— Мне с тобой всегда хорошо.

— В таком вот тесном контакте? — съязвила Яна, прищурив глаза.

— Чем теснее, тем лучше, — улыбнулся в ответ Мартин.

— Нога устала, — сдалась Яна и убрала каблук.

Водитель, мужчина кавказской внешности, периодически бросал на них заинтересованные взгляды и наконец не выдержал:

— Я дико извиняюсь, генацвале, но фраза «Ты еще ничего» относилась к этой фее?

— Совершенно верно, — признался Мартин, смахивая капли пота со лба, выступившие то ли от боли, то ли от плохого состояния организма вообще.

— Вы такая интересная пара. Вы меня, конечно, извините, это не мое дело, но ты серьёзно про эту даму сказал «еще ничего»? У тебя, кацо, что, глаз нету? Это же не женщина — мечта! — Шофёр цокнул языком.

— Я пошутил, — смутился Мартин.

— Так нельзя шутить, — строго сказал шофёр.

— Видела, какой у тебя заступник нашёлся? — подмигнул ей Мартин, когда они вышли из машины.

— Я произвожу на людей хорошее впечатление, — ответила Яна.

Они вошли в ресторан и сели за столик. К ним тут же подлетела официантка. На бейджике у нее значилось: «Ирина».

— Здравствуйте! Ой, Яна! Как я рада вас видеть! Наконец-то! Боже, как давно вас не было видно! Ой, извините, Мартин Романович, здравствуйте! Что принести?

— Всё, что любит Яна. Ты же помнишь?

— Конечно! — Ирина упорхнула.

— Приятно, что меня здесь еще помнят, — ответила на его тёплый взгляд Яна.

— Теперь ты издеваешься надо мной? Ты же знаешь, что в любое время дня и ночи можешь приехать сюда и ко мне домой. Звони круглосуточно.

— Не хочу держать свечку для тебя с твоей этой… Федосеенко, кажется.

— Янка, не начинай. У нас с тобой водяное перемирие! Ты исчезла из моей жизни, а теперь появилась.

Я счастлив.

— Ты же знаешь, что произошло и почему. А общаться с тобой просто так… Я не хочу рвать себе душу и сердце.

— Я бы тоже не хотел быть только другом…

— А вот и я! — прервала их Ирина. — «Вдова Клико», брют. Наше фирменное нежнейшее суфле из сливок. Свежайшая клубника. Это всё, что вы, Яночка, любите. И наша новинка, которая, думаю, тоже вам понравится, — земляничный пирог. Сладчайшее, тающее во рту тесто и ароматная начинка из ягод дикой земляники. Ой, как я рада видеть вас вдвоём! — не сдержалась под конец официантка.

— Спасибо, Ира, очень приятно, что ты помнишь мои предпочтения! И ты так вкусно представляешь блюда, хочется попробовать сразу все! — Яна действительно оторвалась от созерцания Мартина и сконцентрировалась на суфле. Вид и аромат клубники доставляли ей наслаждение.

— Спасибо, Ирина, я сам, — взял шампанское из рук официантки Мартин.

Он открыл «Вдову Клико» с тихим хлопком, как Яна любила, и налил пенящуюся жидкость в один фужер.

— А ты? — удивилась Цветкова.

— А я минералку. Во мне всё еще колом стоит выпитое вчера с Иваном Демидовичем.

— Я одна не буду. Хоть пригуби, — попросила Яна.

— Чуть-чуть, для тебя, — плеснул себе глоток Мартин.

Они чокнулись.

Неожиданно возле них возникла женщина.

— Привет, как мило! — воскликнула она. — Я тебе, дорогой, звоню, а мне отвечают, что абонент недоступен. А ты вот где… Она хотела поцеловать Мартина в губы, но он слегка отвернулся и поцелуй пришёлся в щёку. Рука, державшая фужер вздрогнула, и Мартин пролил немного шампанского. Он схватил салфетку и стал демонстративно вытирать брюки.

— Прости, — сказала балерина и спросила: — Я присяду к вам? Не возражаете? — Она подвинула стул от столика, стоящего рядом, и села. — Здрасьте, Яна. В прошлый раз я была несколько резка с вами. Прошу прощения. Я была не права. Мы все не дети, у нас у всех были бывшие, и, конечно, нельзя так себя вести. Надеюсь, мы с вами подружимся.

Яна промолчала, держа клубнику во рту. Мартин явно не ожидал попасть в такую ситуацию.

— Что у нас тут? Ой, сколько клубнички! Вы любите клубнику, Яна? Это очаровательно! А я предпочитаю смузи, а не натуральные ягоды, — трещала Ольга.

— Да, у нас с вами разные вкусы, — ответила Яна.

— Да, но это касается только еды. В остальном наши вкусы совпадают, не так ли?

— Оля, заказывай себе, что хочешь, но давай ты не будешь обсуждать вкусы другого человека, — сказал Мартин, сразу перестав улыбаться и как-то потухнув, словно в нём выключили свет.

— Хорошо-хорошо, дорогой. Просто поразила такая примитивность, — заулыбалась Ольга.

Выглядела она великолепно. Стройные загорелые ноги, ажурное платье цвета слоновой кости очень шло к ней, а кружева ручной работы поражали изяществом. На высокой шее блестела цепочка с бриллиантиком, в ушах покачивались бриллиантовые серёжки, на ухоженных руках красный лак, яркая помада на чувственных губах. Яна невольно сжала пальцы в кулачки, с рождения Евы у нее не было ногтей столь яркого цвета и такой изящной формы. Да и помада на губах у нее была не такая приметная.

— Вечер перестаёт быть томным, — только и сказала Цветкова и попыталась сконцентрироваться на клубнике, хотя понимала, что даже ягодку проглотить не сможет, словно клубника превратилась в гигантскую черешню с большой косточкой, а по правилам этикета вынуть ее нельзя, придётся так глотать, целиком.

— Каким будет ваш