Повесть о партизане Громове - Сергей Омбыш-Кузнецов

— Кажись, третьи петухи пропели?

— Нет, ещё только вторые.

— Скорее бы, истомились все. Им, белым-то, что: дрыхнут в тепле на мягких перинах, а мы карауль их.

— Не завидую я им.

— А, сказывают, ребятушки, нам первым доверили атаковать.

— А то как же! Когда развиднелось, хорошо стали различаться дома, партизаны приободрились: сейчас!..

Кузьма Линник выскочил вперёд и, размахивая наганом, выкрикнул:

— А ну, орлы, вперёд!

Громыхнул залп, следом ещё один, заработали трещотки. С другой окраины села ответили густой стрельбой. И сразу же на Тюменцево обрушилась целая лавина партизан. Белогвардейцы полураздетыми выскакивали из домов и метались по улицам, не зная, куда бежать — отовсюду неслись крики "ура", партизаны сыпали из огородов, дворов, из всех переулков. По улицам носился Колядо и, лихо работая шашкой, кричал:

— Бей их, хлопцы!.. Зажимай в кольцо, чтоб ни один гад не сховался!..

Белые поднимали руки, сдавались в плен. Только офицеры укрылись на мельнице купца Винокурова, засели в церкви. Партизаны взяли мельницу приступом. Церковь взять не могли — атака захлебнулась.

Колядо подскочил к Лиинику, проговорил:

— Не лезь, Кузьма, на рожон. Всё равно не возьмёшь. Нехай там сидят и кукарекают.

— Это как же не лезь? — удивился Линник: — Там же самая контра засела.

— Людей, людей береги! За зря многие сгинут. Ты тильки займи все ходы и выходы и жди ночи, а ночью мы с ними в жмурки поиграем.

Линник быстро отвёл партизан и занял все подступы к церкви.

С наступлением темноты начались партизанские "атаки" на церковь. До осаждённых белогвардейцев доносился топот бегущих людей, пулемётная трескотня. Колчаковцы дружно открывали огонь, и партизаны "откатывались" назад.

Так продолжалось всю ночь. Перед рассветом белые стреляли изредка — кончались патроны. А когда стало совсем светло, партизаны безбоязненно подошли к церкви и предложили:

— Эй вы, сдавайтесь, не то гранатами закидаем!

Офицеры сдались. Когда штабс-капитана Зырянова привели к Фёдору Колядо, он спросил:

— Как почивали, господин штабс-капитан?.. Плохо? А мои партизаны на славу отоспались.

Зырянов удивлённо вскинул на Колядо глаза:

— А чьи же атаки мы отбивали?

Колядо улыбнулся:

— Никаких атак не было. Два десятка человек стояли за хатами, топотали ногами да трещотки накручивали. А вы сдуру и палили в божий свет.

Штабс-капитан выругался и злобно проговорил:

— Это нечестно, не по военным правилам.

— Где же мне знать ваши правила, — заметил Колядо. — Я ведь в армии всего лишь ефрейтором был.

Партизаны дружно захохотали.

Пришла сводка с Южного фронта. В ней сообщалось о исходе боя в селе Мельниково: "Благодаря талантливой распорядительности главнокомандующего армией т. Мамонтова, наши войска обходом отряда т. Жарикова с запада на северо-восток в направлении к Горькому озеру и другими отрядами с юго-запада окружили неприятеля с трёх сторон. Был оставлен лишь небольшой проход для неприятеля с северо-востока за озером, где стояла пулемётная команда под руководством т. Тибекина.

По окончании такой быстрой и разумной расстановки войск наши силы повели наступление с юго-западной стороны. Вначале противник сражался с крайним упорством за занимаемую позицию, но под напором наших доблестных войск был вынужден оставить окопы и, продолжая отстреливаться, начал отступать в село. Приблизившись к селу, наши храбрецы, с пиками в руках, молниеносным движением настигли неприятеля и с криками "ура" бросились в рукопашную схватку. Растерявшись окончательно, противник бросился в паническое бегство. Некоторые прятались по огородам села Мельникова, а другие бежали по оставленному заранее перешейку. Распрятавшихся наши пикари разыскивали и брали в плен, голыми руками брали у них винтовки и продолжали погоню за убегающими. Бежавших же по перешейку встречал т. Тибекин со своей командой и, при неторопливом тарахтении пулемёта, любезно отправлял их в вечность.

В настоящее время карательного отряда белых уже не существует. От всех четырёх рот, имевших с нами сражение, осталась лишь малая часть офицеров и добровольцев. Мобилизованные солдаты, оставшиеся в живых, все взяты в плен, раненые их также подобраны и размещены по нашим лазаретам для излечения.

По уничтожении отряда нам достались следующие трофеи: 6 пулемётов с большим запасом лент, 10000 штук винтовочных патронов, 300 штук винтовок, много бомб и пищевого довольствия.

Комиссар Главы, штаба партизанской армии Алтайск. окр.

Архипов".

Так провалился первый поход, организованный колчаковским командованием против алтайских партизан.

Съезд в Леньках благополучно закончился. Были приняты решения по многим важнейшим вопросам: реквизиции продовольствия у кулаков, образования мастерских, организации занятий в школах, финансам, лесному хозяйству, исповедованию религии, помощи сиротам и т. д.

По текущему моменту была принята краткая, но ясная резолюция: "Являясь представителями всей массы трудящихся восставших местностей Алтайской губернии, съезд крестьянских депутатов Каменского, Барнаульского, Новониколаевского и Славгородского уездов, выявляя волю своих избирателей, выносит:

1. с властью буржуазии и её армией бороться, напрягая все силы и мощь, до полной победы её;

2. восстановить в восставших местностях истинную народную власть, власть трудового народа, — Совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, каковой только в состоянии уничтожить государственную разруху да наладить общественную жизнь;

3. на борьбу с буржуазией призвать всё население, способное носить оружие".

Было решено от имени съезда выпустить воззвание к крестьянству Сибири и мобилизованным солдатам с призывом к восстанию. Особым решением был образован Областной Исполнительный Комитет Советов рабочих и крестьянских депутатов, которому съезд вручил всю полноту власти. Председателем его единодушно избрали Петра Клавдиевича Голикова.

За два дня до открытия съезда в Леньках в Солоновку прибыл начальник штаба Северного фронта Воронов. Он привёз письмо, подписанное Громовым, Маздриным и Голиковым, в котором предлагалось "объединить все отряды армии на платформе борьбы за власть Советов под руководством большевиков".

Начальник Солоновского штаба Фёдор Архипов, прочитав письмо, обрадованно воскликнул:

— Поддерживаю, поддерживаю! Обеими руками голосую за объединение. — И вдруг умолк. После раздумья заметил: — Только вот как Мамонтов на это посмотрит. Вьются, понимаешь, вокруг него эсеры: Романов, Полещук, Козырь. Как бы они его не сбили с правильного пути… А уж я твёрдо знаю: эта святая троица выступит против слияния отрядов.

— А что это за люди? — поинтересовался Воронов.

— Романов — комиссар действующей армии, эсер. Мы хотели Ивкина комиссаром назначить, а Мамонтов этого взял. Козырь — бывший поручик. В душе и сейчас им остаётся. А Полещук… сам чёрт не разберёт, кем он был и кем он является…

— Ну, а вы-то, вы-то? — нетерпеливо перебил его Воронов. — Ведь вас, большевиков, половина в штабе.

— Алейцы против не будут, — уверенно заявил Архипов. — Да вот мы с партийной группой посоветуемся. — И бросил дежурному: — Собирай!

Дежурный вышел. Воронов проговорил:

— И ещё у нас, товарищ Архипов, есть одна великая просьба. Дайте нам пулемёт. Бои большие ведём, а пулемётов ни одного. Удружите!..

— Решим и это. Пулемёты у нас есть.

Вскоре явилось несколько членов штаба — большевиков. Они единодушно поддержали предложение громовского штаба и тут же решили назначить заседание на 9 сентября. День открытия съезда в Леньках должен быть и днём объединения отрядов!

Заседание членов Главного штаба состоялось в полдень 9 сентября. Председательствовал Фёдор Архипов. Он говорил горячо и убеждённо:

— Надо объединяться! Пора… Сильнее будем. Покончим с анархизмом и дисциплину укрепим. Колчака крепче бить будем, скорее во всех районах восстановим советскую власть. Большевики — члены штаба — поддерживают объединение.

Никто из двадцати одного члена штаба, собравшегося на заседание, не выступил против. Все с воодушевлением приняли резолюцию: "…О соединении главных штабов при всестороннем обсуждении постановили: слиться главным штабам, Солоновскому и Глубоковскому, в один Главный штаб крестьянской Красной Армии Алтайского округа. Для создания этого органа каждый из упомянутых штабов должен командировать своих представителей по 10 человек, которые, собравшись в определённое место, выбирают из среды своей представителя и, распределивши всю работу по отделам, приступают к таковой.