Злая Русь. Пронск - Даниил Сергеевич Калинин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После короткой, односекундной паузы я вопросил жестко, с едкими интонациями в голосе:
— А теперь ответь мне, воевода — не будь этой вылазки, удержали бы вы град с полуторами тысячами ратников, когда нехристи разбили бы стены?! И когда бы пришла тумена от Ижеславца — а она все одно явилась бы под стены детинца! — тогда бы удалось остановить вам ворога, пусть даже с нашей помощью?!
Мирослав промолчал — что ответить ему уже не нашлось. Промолчали и дети Всеволода, хотя молчание это было горьким, тягостным, видать тут же вспомнили об отце… Выждав немного, я вновь заговорил, твердо и уверенно, обращаясь уже к князю — и боясь при этом даже посмотреть в сторону Ростиславы. Вдруг действительно решит, что я стал первоисточником их семейного горя? Женщины, они такие, рационализм часто уступает эмоциям…
— Ныне поганым пришлось собирать пороки из пожженных останков. Их всего два, и это не мощные манжаники, способные проломить стены тяжелыми глыбами, а небольшие камнеметы. Все, на что они способны — это разбить ворота, уже заложенные камнем, или проломить бреши в обламах так, чтобы к ним можно было приставить лестницы. Правда, есть опасность, что вороги обстреляют град зажигательными снарядами — но стены они не перелетят. А коли и пожгут тарасы, так все равно останется насыпь, кою можно будет оборонять! Да и тын — его я, кстати, также ведь предложил возвести! — никуда не денется… Нам нужно продержаться всего дней шесть, покуда не придет помощь, отбить несколько штурмов на единственном участке стены — сил должно хватить. А потом татарам станет нечего есть… Но все одно будет легче, если мы сумеем перебить или хотя бы напугать обслугу пороков из стрелометов, да повредить камнеметы. Так что, получилось у вас их построить?
Михаил огорченно и даже чуть виновато махнул головой:
— Нет. Нет у нас мастеров, что подобные пороки строят во Владимире.
Огорченно цокнув языком — прозвучало словно «так и думал!» — я подытожил «переговоры»:
— Скоро я приведу своего человека. Сопровождение ему не нужно, одному будет легче скрыться от степняцкой сторожи, чем нескольким воям. А коли татары заметят, все одно не отбиться — хоть одному, хоть десятку… Вас я попрошу собрать пару лучших кузнецов, да четверых умельцев, работающих по дереву. Попробуем за ночь все же построить стреломет.
Мирослав первым тронул коня, молча направляя его в сторону детинца, а вот князь довольно бодро произнес — с обнадеживающей признательностью в голосе:
— Приводи своего человека, тысяцкий. И мастеров мы для тебя найдем!
…Последний меня покинула Ростислава — одарив таким пронзительным взглядом, переполненным и тоской, и нежностью, и болью, и надеждой, что я едва сдержался, чтобы не крикнуть ей вслед! Но вместо того лишь тихо произнес:
— Встретимся… Сегодня встретимся…
Глава 13
Воевода Ратибор стоял впереди ратников, схоронившихся до поры в лесу и внимательно наблюдал за тем, как татары буквально вырубают из ледового плена туши забитого скота, сильно обгрызенного волками. Последних здесь, кстати, тоже много, валяются они и на льду, и по берегам — все до единого нашпигованные стрелами, словно подушки для иголок…
Ратибор собирался напасть и теперь лишь ждал удобного момента, когда у завала соберется как можно больше растянувшихся по льду реки телег… Он привел с собой полторы тысячи ратников из числа ополченцев, уже получивших какой-никакой боевой опыт, да разжившихся трофейными бронями — и еще сотню дружинников. Поганых было не больше — и все они сейчас занимались добычей пропитания, совершенно точно уверенные в том, что находятся в безопасности…
Когда тумена отступила от стен Ижеславца, да двинулась по льду реки в направлении Пронска, воевода все никак не мог поверить в случившееся, в собственную удачу. Разве подобное возможно? Он ожидал продолжения кровавого штурма — огонь ведь уже потух, и ничто не мешало поганым атаковать — да падения детинца в конечном итоге. Правда, по его подсчетам, тысяч шесть агарян они бы точно успели навеки упокоить в русской земле! И тут вдруг резкое отступление…
Или же хитрый обманный маневр с целью выманить русичей за стены? Последнее было вполне в духе степняков, очень часто использующих ложные отступления и прочие обманки в битвах. Правда, вороги прямо на глазах русичей перебили уцелевших лошадей и жадно сожрали их! А большую часть конских табунов и отары овец до того угнали оставшиеся за стенами дружинники Захара Глебовича, племянника воеводы по сестре… Ратибор с детства возился с парнем, потерявшим отца, научил его ездить верхом, владеть мечом, копьем и луком, принял тогда еще в сотню простым ратником… И отношение его к племяннику было едва ли не отцовским — ему-то Господь сыновей не послал, только девок. Ныне же Захар вернул дяде долг едва ли не сыновьей любви, сумев помочь осажденным всем, чем смог — и ведь крепко же помог!
А потому «обманный маневр» был не совсем понятен для воеводы: как ворог без лошадей сумеет преодолеть довольно-таки значительное расстояние до стен от реки? Впрочем, татары могли поступить и иначе: отойти от града на пять-шесть верст, втянуться в лес, а после дождаться появления ополченцев на реке — и тогда уже ударить с двух сторон!
Это было ожидаемо и вполне осуществимо, а потому воевода отправил вслед отступающим дозоры — и не по реке, а на лыжах, вдоль ее. Для пущей верности воев провели подземным ходом, чтобы выхода их не заметили наверняка следящие за крепостью сторожи поганых.
Хоть сколько-то ведь должно было остаться у степняков лошадей? Хотя бы для гонцов?!
Весь день вои собирали трофеи, правили клинки и подгоняли под себя монгольские брони, выносили за стены трупы нехристей, предавали земле своих павших… А воевода ждал, когда вернутся его дозоры — и дождался, когда на землю уже легла ночная тьма.
Сообщения дозорных были обнадеживающими: тумена ушла далеко вперед, не пытаясь остановится и устроить засаду. Впрочем, разъезды половцев на льду реки они действительно заметили… Что же, Ратибор и так не собирался вести рать прямо по Прони!
Как и не собирался он оставаться в стороне.
Среди его ратников были ополченцы окрестных земель, в том числе и Пронска. У кого-то родные спрятались в спешно подготовленных зимовьях, у кого-то ушли в стольный град удельного княжества. Но при этом все до единого вои понимали: врага нужно остановить. Ведь не будет им житья, покуда поганые топчут родную землю! А потому никто не желал оставаться в Ижеслацве — да
