Соль и шторм - Кендалл Калпер

В этот ли миг я поняла, что полюбила Тэйна? Думаю, да. Голова кружилась, я изумленно наблюдала за парнем, который смело и спокойно взирал на мир, а сердце наполнялось одновременно счастьем и грустью, благодарностью и печалью.

Какая же я глупая! Как я могла думать, что Тэйн останется со мной на острове? Даже не учитывая контракт и возможные последствия. Не важно, стала бы я ведьмой, бросила бы вызов матери и собственной смерти – Тэйн мог бы принадлежать мне, но его судьба – море, как моя – этот остров. Мне не удалось бы удержать его здесь, как не смогла бы я по собственной воле покинуть свой дом. Я закрыла глаза, и перед мысленным взором снова явился Тэйн – такой прекрасный, словно недвижно паривший высоко в небе. И поняла, что должна отпустить его.

Если то, что вспыхнуло во мне, действительно любовь, я обязана дать ему уйти. Церковный колокол прозвонил семь раз, и Тэйн повернулся. Его лицо и тело казались малиновыми в лучах заката. Ловко, как паук по сплетенным им самим нитям, он стал спускаться вниз по мачте. Какой-то моряк окликнул его, и Тэйн рассмеялся, а потом заметил меня. Улыбка тотчас сошла с его лица, и я почувствовала себя виноватой. Тэйн подошел ко мне, молча, не спрашивая, что случилось, и я за это была ему признательна, потому что произошло многое, слишком многое…

– Тэйн, – я кивнула в сторону пляжа, что простирался к северу от доков, – прогуляемся?

Он не ответил, просто пошел рядом. Мы повернули к пирсу, пересекли док, поднялись по лестнице и вышли на пляж.

Сквозь тонкую подошву туфель чувствовала, как печет нагревшийся за день песок. Споткнувшись, потеряла равновесие, но когда Тэйн протянул руку, чтобы удержать меня, увернулась и выпрямилась в полный рост, сжав кулаки. Сердце билось испуганной птицей.

– Эвери, – позвал он.

Но я лишь покачала головой, стремительно шагая вниз, к истоптанной влажной кромке прибоя. Водная гладь казалась темно-бирюзовой в свете заходящего солнца.

– Ты говорил, что хочешь помочь мне, – произнесла я. – Ты можешь кое-что сделать для меня?

– Конечно.

Я внимательно посмотрела ему в лицо.

– Обещаешь?

Он оглянулся с отрешенным лицом.

– Нет. Я не буду обещать то, чего не знаю.

– «Модена» отплывает меньше чем через неделю, – тихо сказала я. – Хочу, чтобы ты отправился на ней. Сделай это для меня.

Прежде чем я договорила, он уже тряс головой, почти со злостью.

– Я не уйду. Я тебя не оставлю.

– Ты подписал контракт. И знаешь, что будет, если его нарушить.

– Меня не волнует, что они скажут, – равнодушно произнес он, и во мне мгновенно вспыхнула ярость.

– Это твоя репутация, Тэйн! Твое имя. Это то, что дает тебе работу, кормит и одевает, и ты не можешь вот так просто все разрушить! Кто тебя наймет потом? Ты бросишь свою жизнь, перечеркнешь будущее, но ради чего?

Он обвил меня руками.

– Я не могу оставить тебя, пока ты в опасности.

Я выскользнула из его объятий, хотя сердце колотилось как бешеное.

– Даже если меня не убьют, что потом? – выдавила я.

Эти слова душили меня, я дрожала всем телом, но Тэйн оставался спокойным.

– Это не твой дом, Тэйн. Ты возненавидишь его так же, как однажды уже возненавидел родной остров.

Слезы застилали глаза, я отвернулась и сердито вытерла их ладонью. Солнце уже скрылось за крышами домов Нью-Бишопа, песок под ногами остывал, и воздух постепенно становился прохладным. Я почувствовала себя тающей льдинкой на краю теплого океана. Тэйн подошел сзади и обнял меня, тепло его кожи было таким сладостным, что у меня не хватило сил ему противостоять и вырываться.

– Тогда поедем со мной, – прошептал он. – Уплывем вместе.

Я закрыла глаза, прижалась к нему спиной. Каждое его слово проникало прямо в сердце. «Поедем со мной». Эти слова означали защиту и тепло, и все, что нужно было сделать, – просто ответить «да». Мне остается только попрощаться со своей жизнью, своим домом и уехать.

Но женщины нашей семьи никогда не покидали остров Принца с тех пор, как здесь обосновалась первая из Роу. Даже моя мать не осмелилась. Остров напевал ведьмам Роу тихую, пьянящую мелодию волн и ветра, и когда я подумала о том, что уеду, останусь навсегда в сильных руках Тэйна, глубокая и сильная потаенная тоска всколыхнулась и заполонила душу, решив все за меня. Это был мой дом. Я бы никогда его не покинула, даже ради Тэйна.

– Не могу, – я высвободилась из его нежных, крепких объятий.

Повернулась к Тэйну.

– Я не могу покинуть остров.

Он покачал головой, лицо его стало суровым.

– Эвери, там настоящий мир. Ты даже представить не можешь, сколько всего теряешь. Когда ты, наконец, поймешь, что остров – всего лишь комната с четырьмя стенами?

– А что за дом, у которого нет стен? – возразила я.

Он смотрел на меня долго, потом отвернулся и направился к воде. Остановился только тогда, когда волны принялись лизать носки его сапог.

– До меня дошли кое-какие слухи… – сказал он, вглядываясь в темный горизонт. – Люди в доках говорят, что пастор Сэвер принял приглашение на новую работу, в горах Пенсильвании. Говорят, он отправится туда со всей семьей.

Он повернулся ко мне.

– И ты с ними, девочка-ведьма?

– Он мне не семья. Но мать намерена взять меня с собой.

– Ты не хочешь плыть со мной, но отправишься с ней?

– Не по своей воле.

– Тем не менее. Но если уж ты должна уехать, поедем со мной.

Я вздохнула. Как же хотелось сказать ему «да». И чтобы все получилось легко и просто. Но я видела себя, стоящей в доках, готовой ступить на борт корабля – и неспособной сделать последний шаг.

– Не могу, – выдохнула я и вдруг запаниковала. – Я никогда не решусь покинуть остров. Если ты хочешь, чтобы я была с тобой, тебе придется поступить, как моя мать – увезти меня силой или с помощью магии. Но я бы возненавидела тебя за это.

Тэйн смотрел на меня не мигая. В следующий миг прилив захлестнул голенища его сапог, но он не пошелохнулся, стоя как каменное изваяние.

– Значит, ты хочешь, чтобы я тебя оставил, – произнес он. – Ты отказываешься плыть со мной и не хочешь, чтобы я остался. И даже если я здесь задержусь, мать все равно тебя увезет.

– Да.

– И в то же время смерть твоя все ближе, и я ничего не могу сделать, чтобы ее предотвратить.

– Да.

– Уйдет ли «Модена», мать ли тебя увезет или ты умрешь – мы в любом случае расстанемся, – он говорил так тихо, что пришлось наклониться ближе, чтобы слышать его слова сквозь прилив.

Я вздохнула.

– Да.

Подняв брызги, он сделал два быстрых шага ко мне.

– Тогда я буду рядом столько, сколько возможно.

– Тэйн, мы должны проститься сейчас. По-хорошему. Проститься так, как нам бы этого хотелось, пока нас не разлучили силой. Это я и собиралась тебе сказать.

– Проститься? – спросил он, подняв бровь. – Почему? Чего ты боишься? Что я тебя забуду?

Сжав губы, я покачала головой.

– Нет. Что ты будешь меня помнить.

Он удивился.

– Однажды ты узнаешь, что я мертва, – сглотнув, с трудом выдавила я. – Где бы ты ни плавал, все равно до тебя дойдет новость, что девушка по фамилии Роу с острова Принца убита. И что ты будешь делать? Бросишь корабль и помчишься вдогонку за моим убийцей?

Его челюсти напряглись.

– Ты хочешь, чтобы я так поступил?

– Нет! Конечно нет! – я затрясла головой. – Мне не хочется, чтобы ты думал обо мне вот так. Я – твой друг, просто друг, Тэйн. Когда друг умирает, это грустно, но… Я не хочу, чтобы ты, вспоминая меня, думал о мести. Чтобы по моей милости снова стал призраком. Не хочу, чтобы ты сожалел обо мне.

Он прикоснулся ладонью к моей щеке, я крепко зажмурилась, но не пошевельнулась.

– Эвери, открой глаза.

Тяжело дыша, я опустила голову. А когда, наконец, подняла глаза, возникло такое ощущение, словно я, задыхаясь, проплыла многие мили, и вдруг обнаружила скалу, на которой можно отдохнуть. Мой Тэйн, мой мальчик с татуировками, держал в своих ладонях мое лицо. Я чувствовала его спокойное и ровное дыхание.

– Я не сокрушаюсь о своих сестрах, матери или об отце, – сказал он. – Если бы я мог избавиться от боли, стерев с нею и память о них, я бы никогда этого не сделал. Дни, проведенные с тобой, значат для меня больше, чем что-либо еще в моей жизни. Впервые за долгое время я снова могу дышать. Ощущаю вкус еды. Я ложусь спать, повторяя твое имя, и просыпаюсь с ним на губах. Это подарок судьбы, Эвери. Даже зная, что потеряю тебя, я не жалею, что мы встретились, как бы ни было больно потом. Неважно, что случится, – я тебя всегда буду помнить.

Он нахмурился, вглядываясь в мое лицо.

– Ты понимаешь, о чем я говорю? – промолвил он тихо. – Я люблю тебя. И ни о чем не жалею.

По спине, от поясницы и до шеи, пронеслась дрожь, когда его пальцы нежно коснулись меня.

– Что будет, когда я умру? – спросила я нетвердым голосом.

Черты его лица заострились, словно он пытался сглотнуть и не мог.

– А чего бы ты хотела?