Академия Слов - Сенни Роверро

устранять конкурента, если тот опасен для их репутации. И теперь, если его опасения верны, всё зависело от того, воспримет ли Киров Мирабель как серьёзную угрозу.

Эдгар и сам не особо понимал, почему, но он просто не мог позволить себе допустить, чтобы Мирабель кто-то навредил. Даже вне их работы. И это не ощущалось как попытка защищая её отдать мнимый долг её родителям, ради спасения которых он в своё время не смог ничего сделать. Просто была острая потребность всеми силами её защищать, и объяснения этому не находилось.

– О да, она у меня такая, – довольно улыбнувшись, протянул Кир, тоже делая глоток пива. – Но знал бы ты её, когда она была ребёнком... Это сейчас она напоминает хищную грациозную кошку, в раньше была как та Дуся из тик-тока. Ну, знаешь вот это вот: "Была у него кошка. Звали Дусей. Дуся была нещадно пизданутое животное...".

Эдгар кивнул. Он тоже иногда чтобы расслабиться сидел в соцсетях, а потому сравнение понял, и всё же не мог не признаться:

– Сложно представить, если честно. Чтобы она и...

– Знаю, – рассмеялся Кир, и атмосфера между ними немного потеплела, став менее напряжённой и неуютной. – Но она действительно была очень беспокойным ребёнком. Мне в своё время, увы, не позволили её удочерить, но даже рассказов воспитателей и того, что я наблюдал на наших встречах, было достаточно. Она была просто зависима от чувства адреналина. Да и сейчас от него зависима тоже, просто научилась изображать из себя адекватного человека, но "развлечения" стали ещё оригинальнее. И компания у неё такая же. Из тех её детских проделок, что приходят сейчас на ум, наверное, самое впечатляющее это когда она в семь лет вызвала разом четверых своих сверстников, парней, на рукопашную дуэль за то, что они её оскорбляли, и, что самое интересное, победила! Разом четверых мальчишек, представляешь? А когда я потребовал от неё объясниться после жалобы воспитателей, которые их разнимали, застав на моменте, когда она уже почти нокаутировала последнего, знаешь, что мне сказала? Как сейчас помню: "Герой в книжке был прав, это захватывающе. Интересно, каково это было бы, если бы у нас были шпаги". Шпаги, понимаешь. И, кажется, даже мысли в её голове не было о том, что если бы она проиграла, то могла бы сильно пострадать, дети ведь в приютах часто жестокие.

С этого момента вечер стал оживлённее. Кир в красках расписывал, что вытворяла Мирабель и в детстве, и уже во взрослом возрасте, местами Эдгар не знал, ужасаться, смеяться или всё вместе, потому что чем старше становилась девушка, тем рискованнее, оказывается, были её задумки, опускал иронические или шуточные комментарии, приводил примеры похожих историй с людьми, которых видел сам, они смеялись, отмечали, что Мира всегда была похожа на кошку – удивительным образом это сравнение оказалось очень чётким – просто в разном возрасте на разную.... И так ровно до момента, пока ему не позвонили и в трубке абсолютно ровный холодный голос Мирабель не произнёс:

– Здравствуйте, Эдгар Викторович. Надеюсь, я вас не сильно отвлекаю. Не могли бы вы прийти? Пожалуйста, нужна ваша помощь. Эльвира сидит у меня на кухне, за столом с отрешённым видом и ни на что не реагирует, как бы я ни пыталась привести её в себя. Вы, как светлый, наверное, справитесь с психологической помощью другой светлой лучше, чем я. Но если вы не можете прийти, то я была бы благодарна хотя бы за совет, что вообще можно сделать.

– Сейчас буду, – коротко и собранно пообещал Эдгар, и сбросил трубку.

Мирабель

Проведя Эдгара, который, слава Тьме и Свету, пришёл по моей просьбе, на кухню, где было всё так же темно, я кивнула на так и не отмершую подругу и, стараясь не показать, что нервничаю сказала:

– Уже около получаса вот так вот.

– Что происходило до этого? – внимательно вглядываясь в лицо девушки, поинтересовался светлый и, покосившись на меня, приготовился слушать.

– ... Вот, а когда вернулась, она уже видела вот так вот, и что бы я ни делала, не реагировала ни на что, – закончила я.

– То есть ты, – вздохнул тяжело Соколов с таким выражением в голосе, словно я сделала непередаваемую глупость, и он понятия не имеет, как бы мне это объяснить, при этом сдерживая ругательства, – на глазах у светлой, – это слово он выделил голосом, – только что пережившей паническую атаку после попытки насилия, вытащила из кухонного ящичка пистолет и ушла, ничего не объясняя. Стесняюсь спросить, у тебя хотя бы лицензия на оружие есть?

– Есть, – кивнула я и в искреннем замешательстве поинтересовалась. – А что я, собственно, не так сделала-то?

– Ты хотя бы осознаешь, что она подумала, что ты пошла убивать?! – не сдержавшись, Эдгар всё же немного повысил голос, и я поняла, что окончательно ничего не поняла.

– Ну так не её же. На неё ведь я ствол не наводила, наоборот, пошла разбираться с тем, кто её обидел. Так в чём дело? – чувствовать себя полной дурой раздражало.

Опять я не учла чего-то в работе психики нормальных людей и сделала что-то ненормальное? Но что? Чёрт, как же тяжело быть социально неадаптированной!.. Проклятый аутизм!.. И печать Тьмы на душе!.. Почему я вечно что-то делаю не так?! Хочу как лучше, поступаю так, как считаю правильным, а выходит только хуже!

– Тёмные, – едва ли не выплюнул Эдгар Викторович и, судя по тому, как поджал губы, явно сдержал парочку крепких ругательств. – Ты на глазах у светлой, которая к тебе привязалась и только что пережила попытку изнасилования пошла убивать, Мира! Ты понимаешь, что стала убийцей в её глазах?!

– Ну и что?! – тоже психанула я. – На ваших глазах я не просто пошла убивать, а убила, и что теперь? Не припомню, чтобы вы от этого скатились вот в такое состояние! – снова кивнула в сторону ушедшей в себя слишком глубоко Виры.

– Да потому что я взрослый! Я боевик в конце концов! Я видел смерти, я сам убивал! А она молодая девушка, светлая, против её сути любой вид насилия над кем-то, что уж говорить об убийстве, а тут она ещё и до этого потрясение пережила, и тебя считала хорошей!

– Ну если она по глупости считала дочь Тьмы хорошей и не думала, что я способна