Критическое мышление. Как принимать разумные и взвешенные решения - Хосе-Карлос Руис

был отдых, досуг, а уж никак не работа, труд. Согласно мифу из Книги Бытия, Адам и Ева жили в свое удовольствие в земном Раю, наслаждались временем, проведенным вдвоем, им не нужно было работать, чтобы прокормиться или обеспечить себе крышу над головой, так как в Раю они получали все необходимое. У них словно была целая рота мажордомов, только бы они не беспокоились из-за превратностей жизни. Но внезапно их ущемленная Богом свобода – запрет на вкушение плода с запретного древа – породила в них непреодолимое желание, вылившееся в самый значимый в истории человечества акт неповиновения. Неповиновения самому Богу, точнее, запрету, лишению свободы, этого сакрального блага, которым они, согласно мифу, не были готовы пожертвовать.

И, что интереснее всего, Ева восстала против незнания, отдав предпочтение удовлетворению любопытства как философской позиции: она хотела узнать, что произойдет, если вкусить плод запретного древа. Нарушив божественный наказ, люди были обречены на худшее из наказаний – на обязательный труд ради выживания.

С момента наложения Богом кары на Адама и Еву – «В поте лица твоего будешь есть хлеб» – труд считался несчастьем, результатом совершения греха. Мы были до гробовой доски обречены на рабский труд при минимуме свободного времени. Если мы вернемся к словам Аристотеля, то должны принять во внимание то, что всякий, чьей задачей является зарабатывание денег, не способен на занятие достойной интеллектуальной деятельностью. В течение многих столетий концепция, согласно которой работа была тяжелым бременем, не доставляющим никакого удовольствия и не ведущим к личностной реализации, была укоренена в самых разных цивилизациях. Тем не менее с наступлением эпохи Возрождения эта концепция начала изменяться благодаря ряду гениев и деятелей искусства, осознавших, что, делая то, что им нравилось, они могли неплохо зарабатывать себе на жизнь, получать весьма хорошие деньги, вместе с тем завоевывая признание в обществе. Такие деятели искусства, как Микеланджело или Леонардо да Винчи, занимались тем, что больше всего увлекало их в жизни (хотя, по правде сказать, не всегда в условиях полной свободы), получая при этом превосходное жалованье. Та концепция, которую ныне пытаются навязать в нашем обществе, в значительной мере унаследована из этой идеи эпохи Ренессанса. Но при этом очевидно, что так же, как и сейчас, во времена Возрождения подобные люди были исключением, кроме того, их занятие предполагало полную свободу творчества. Это особые, исключительные случаи. Как правило, мы работаем вынужденно и не чувствуем удовлетворения, не получаем иного воздаяния, помимо заработной платы.

Тогда как же возникла идея, что труд облагораживает человека? Откуда она взялась? Если учитывать, что труд в античные времена был наказанием и обязанностью, превращавшей человека в раба, то когда эта концепция сменилась той, согласно которой труд возвышает личность?

Ален де Боттон в своей «Школе жизни» объясняет это достаточно просто. Хотя мы и не можем точно разъяснить исторические и культурные предпосылки, взгляд на работу меняется с появлением Лютера. Лютер, реформировав толкование Священного Писания в том, что касается труда, утверждал, что Бог наделил людей различными способностями и талантами и что для Бога ни одно занятие не является ценнее других. Жизнь домохозяйки, скотовода или сапожника может быть столь же ценной в глазах Бога, сколь жизнь праведника, все свое время отводящего для молитв, или банкира. По мнению Лютера, если кто-то выполняет какую-то работу, он через свой труд проявляет одно из множества Божьих обличий. Можно сказать, что наши достоинства и таланты даны нам Богом с тем, чтобы мы заботились друг о друге посредством нашего труда.

Развитие этих способностей облагораживает жизнь людей в очах Бога, которым – не стоит забывать – леность была объявлена одним из семи смертных грехов. Возглавленному Лютером протестантизму было суждено перестроить концепцию труда, наделив его достоинством, независимо от выполняемой человеком работы.

Говоря об эволюции восприятия труда, мы не можем не упомянуть о философе, исторически больше всего ассоциирующемся с этим словом, – о Карле Марксе. Марксистская концепция труда мало чем отличается от предложенной Лютером. Проблема заключается уже не в том, что мы вынуждены работать, так как это представлялось необходимым во времена совершавшейся промышленной революции, и суть даже не в заработной плате, также являвшейся одним из требований, пусть и не самым главным, а в том, что Маркс называл «отчуждением труда».

Труд являлся отчуждающим, потому что был механизированным: он не оставлял места для творчества и личностного развития трудящегося, который не обладал в своем труде ни малейшей свободой, вел себя словно машина, как в известной сцене из «Новых времен», где Чаплин закручивает гайки на проходящих по конвейеру деталях.

Труд в условиях капитализма отнял у трудящегося всякое удовольствие (если оно вообще у него когда-то было), в довершение ко всему рабочий не имел права обсуждать условия, а уж тем более получаемую зарплату. Кроме того, он, предлагая свою деятельность – единственное, что у него было и что в нем ценилось, так как ничем иным он не владел, – продавал себя за заработную плату, устанавливаемую нанимателем, собственником средств производства. Обладая средствами производства, предпринимателю не было нужды работать, создаваемый наемным работником продукт труда присваивался хозяином, оплачивался трудящемуся в форме зарплаты, а затем реализовывался за цену, намного превышавшую ту сумму, которую платил владелец, что образовывало добавленную стоимость, остававшуюся в руках предпринимателя.

Но с развитием капитализма – уже в начале ХХ века, прежде всего в США, – тяжелый труд превращается в социальный фетиш, начинают распространяться идеи о том, что такие ценности, как честность и порядочность, соотносятся с подходом человека к его работе. Быть хорошим работником считалось правильным. Развлечения не были в особом почете: лентяи или те, кто хотел работать только для того, чтобы заработать себе на жизнь, клеймились как тунеядцы и отвергались обществом, позднее же за ними закрепилась характеристика «лузеры». В сознание простого народа повсеместно проникает понятие американской мечты (American dream), что, работая много и упорно, можно достичь поставленных целей.

Ален де Боттон очень доступно представляет эту трансформацию, говоря о Кэтрин Кук Бриггс и ее дочери Изабель Бриггс Майерс, которые в годы Второй мировой войны впервые разработали первый тест на тип личности с ориентацией на вид деятельности – тест Бриггс – Майерс.

Целью этого состоящего из 91 вопроса теста являлось определение типа личности, в зависимости от которого можно было рекомендовать ту модель труда, в рамках которой потенциал, таланты и темперамент каждого могли приносить максимальную пользу при выборе подходящей для человека работы. Этот тест был призван помочь обрести счастье, способствовать личностному развитию и самореализации в труде, т. е. найти тот тип работы, который в наибольшей степени подходил бы