Разбойники Сахары. Пантеры Алжира. Грабители Эр-Рифа - Эмилио Сальгари
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Надо всем этим висел оглушительный гомон, в который вносили свою лепту сновавшие туда-сюда навьюченные животные. Несмотря на все попытки кисуров навести порядок, шум, гам и толчея лишь усиливались.
Эль-Мелах ехал сквозь толпу к невольничьему рынку, расположенному под навесом на широкой площади. Продвигался он с трудом: торговцы, только бы не упустить выгодной сделки, предпочитали, чтобы верблюды и кони оттоптали им ноги.
Знакомых туарегов пока видно не было, но толчея и здесь была порядочной. На рынке продавали негров со всей Африки: бамбара, бара-исса и прочих прибрежных жителей Нигера; массина, бахима, фульбе… Под навесами жались друг к другу старики и молодые, дети, мужчины, женщины. Все — голые, чтобы покупатель лучше смог оценить их достоинства и недостатки, все — молчаливые и печальные, стыдящиеся своего положения.
Их придирчиво осматривали, ощупывали, заставляли бегать или поднимать тяжести, чтобы увидеть мускулы, заглядывали в рот, проверяя зубы, принуждали драться, оценивая их силу. Хозяевами были в основном туареги, эти ужасные пираты Сахары, которые ураганом проходили по окрестностям Тимбукту, грабя и захватывая в плен всё и вся.
Эль-Мелах напрасно обошел навесы. Приятеля нигде не было. Тогда он привязал мехари в тени пальмы, сам сел рядом, раскурил трубку и принялся ждать.
Полдень еще не наступил, когда он увидел Амра, за которым брел мавр лет шестидесяти, высокий и крепкий. Туарег тащил раба на веревке, привязанной к запястьям, при этом сильно ее дергая и понося несчастного почем зря. Заметив Эль-Мелаха, он подошел к нему и спросил:
— Это тот человек, которого ты ищешь?
— Не знаю. — Эль-Мелах пристально посмотрел на мавра. — Ты слуга Бена Нартико, у которого есть сестра по имени Эстер?
Услышав эти имена, мавр вздрогнул и изумленно уставился на Эль-Мелаха.
— Твое имя Тасили? — продолжал допытываться тот.
— Откуда ты знаешь? — Голос раба дрожал.
— Это он, — подтвердил туарег. — Мне сказали, что его зовут Тасили, а в плен он был взят в оазисе Эглиф.
— Все верно, — кивнул мавр.
Эль-Мелах развязал ему руки и сказал:
— Ты свободен. Если хочешь, я провожу тебя к твоим хозяевам.
— К господину Бену и госпоже Эстер? — ахнул старик.
— Да.
— Когда я смогу их увидеть?
— Завтра.
Эль-Мелах кивком попрощался с Амром, прибавив на туарегском:
— Здесь же. Через два дня.
— Буду ждать, — понимающе усмехнулся вождь.
Эль-Мелах и мавр, ведя мехари в поводу, миновали людные улицы и подошли к караван-сараю как раз в тот момент, когда вернулся Эль-Хагар.
— Что за старика ты привел? — спросил тот.
— Вижу, мне повезло больше, чем тебе, Эль-Хагар, — похвалился туатец. — Раздобыл сведения о полковнике?
— Нет.
— А я меж тем не только разыскал Тасили, но и выяснил, что полковника Флаттерса продали в рабство султану.
— Ты удивительный человек, Эль-Мелах! — Эль-Хагар взглянул на него с восхищением.
— И это еще не все, — продолжил Эль-Мелах с коварной усмешкой. — Я узнал, что вчерашние туареги подались за Нигер, в Сарай-Ямо, где располагается их дуар.
— Значит, наши дела здесь окончены.
— Да, пора возвращаться к маркизу. У тебя деньги есть?
— Господин дал мне немного золотого песку.
— Тогда пойдем купим мехари для старика и немедленно тронемся. До заката будем в оазисе.
Глава XXV
Дом старого Нартико
Семь часов спустя, к величайшему удивлению маркиза и Рокко и неимоверному ликованию Бена и Эстер, Эль-Хагар, Эль-Мелах и Тасили возвратились в оазис Тенег-эль-Хадак.
Все четверо приветствовали старого Тасили, который, увидев своих молодых господ, разрыдался от счастья. Маркиз, обрадованный новостями, долго расспрашивал предателя о судьбе полковника. У Эль-Мелаха на все был готов ответ.
Якобы от своего знакомого туарега он узнал, что Флаттерса привезла в Тимбукту банда, повинная в расправе над экспедицией, и продала в рабство султану.
— Мой приятель, — разливался соловьем Эль-Мелах, — лично присутствовал при продаже француза на невольничьем рынке и слыхал, что люди султана заплатили за него четыре либры золотого песка, десять слоновьих бивней и триста золотых монет. Неслыханная сумма для города, где негров продают за несколько горстей соли.
— Мы его освободим, — произнес маркиз. — Пусть даже ради этого придется спалить Тимбукту и взять в плен султана.
— О султане я позабочусь, хозяин, не сомневайтесь, — пробасил Рокко.
— Будьте настороже, — с самой серьезной миной предостерег их Эль-Мелах. — У султана много кисуров, и они прекрасно вооружены.
— А ты, Тасили, ничего не слышал о французском полковнике, проданном в рабство? — спросила Эстер.
— Нет, госпожа, — покачал головой мавр. — Впрочем, человек, купивший меня у туарегов, не разрешал мне покидать дом и с кем-нибудь разговаривать.
— Чем же ты занимался?
— С утра до ночи молол ячмень.
— О мой бедный Тасили! Тот человек тебя обижал?
— Во всяком случае, госпожа, скупым на колотушки его не назовешь, — попытался пошутить мавр.
— Если вы покажете мне своего бывшего хозяина, я не поскуплюсь ради него на удары своих кулаков! — в гневе вскричал Рокко. — Вот подлец! Так обращаться со стариком!
Маркиз и Бен проводили Тасили в палатку, чтобы поговорить с ним с глазу на глаз. Рокко и Эстер начали готовить ужин, чтобы отпраздновать возвращение Тасили.
— Не видел ли ты дом моего отца? — спросил Бен.
— Видел. Как-то раз, когда хозяин уехал, я улучил минутку и отправился на него взглянуть.
— Там теперь кто-нибудь живет?
— Нет. Ведь перед тем, как покинуть Тимбукту и оповестить вас о смерти отца, я разломал все, что мог, чтобы никому не захотелось там поселиться.
— Думаешь, сокровища на месте?
— Наверняка, хозяин. Я сложил их в обитый железом сундук, сундук бросил в глубокий колодец, а колодец завалил песком и камнями.
— И большое наследство? — поинтересовался маркиз.
— Пятьсот либр золота и без счета драгоценных камней.
— Вижу, в Тимбукту богатеют быстро! — засмеялся де Сартен.
— Моему господину понадобилось на это семь лет, — сумрачно ответил Тасили.
— Меня поражает такая верность. Другой на вашем месте завладел бы сокровищами и удрал в Новый Свет, вместо того чтобы спешить в Марокко к наследникам.
— Тасили — сам настоящее сокровище, — ответил Бен.
Старик только грустно улыбнулся.
— Маркиз, когда выезжаем? — спросил юноша.
— Нынче же ночью. Мне не терпится прибыть в Тимбукту и найти полковника. Жаль, что спасся лишь он один! Даже странно, что туареги никого больше не оставили в живых.
Маркиз и Бен проводили Тасили в палатку, чтобы поговорить с ним с глазу на глаз.
— Видимо, остальные погибли в бою, — сказал вошедший Рокко, прерывая их беседу. — Ужин на столе, господа. Да какой! Пальчики оближете!
Чтобы достойно
