Вымпел мертвых. Балтийские кондотьеры - Константин Буланов

– Абсолютно верно, господин адмирал. Военный комендант Вэйхайвэя наотрез отказался выкупать наш трофей и в настоящее время канонерская лодка ремонтируется нашими силами и за наш счет, что с каждым днем лишь повышает ее окончательную цену для того, кто пожелал бы приобрести данный корабль. Хоть мы и называемся инструкторами, вам прекрасно известно, что мы наемники. А наемник – это человек, который воюет за деньги. И коли за нашу службу ваше правительство не согласилось выплачивать нам ни одной копейки, хотя бы не отказывайтесь от договоренности о трофеях. Мы ведь не просим ничего сверх оговоренного.

– Что же, все так, господин Иениш. Хоть у нас в стране и не принято говорить так прямо, я приму предложенный вами характер ведения беседы. Мне известно, сколько вы запросили за канонерскую лодку и скажу честно, это слишком большие деньги. Моя страна из-за начавшейся войны находится не в самом лучшем финансовом положении и все излишние траты будут ложиться на нее неподъемным грузом. – адмирал Дин скромно умолчал, что десятки миллионов лян были отложены на празднование юбилея императрицы и покушаться на них даже ради восстановления флота было сравни самоубийству.

– Не сомневаюсь, что это так, господин адмирал. – кивнул Иениш, – Но скажите мне, что сейчас более ценно для вашей страны – звонкий металл монет или крепкая сталь боевого корабля? Что скорее поможет вам противостоять противнику – деньги лежащие в банке или снаряды летящие в сторону противника? Уж извините за прямоту, но вы потеряли слишком много кораблей в прошедшем сражении. Да, японцы тоже понесли потери, но они ни в коем разе не сравнимы с вашими. И это есть факт, господин адмирал. Я же предлагаю вам возможность хоть немного изменить баланс сил в вашу сторону, чтобы после окончания ремонтных работ на пострадавших кораблях, вы вновь смогли бы сойтись в схватке с японской эскадрой.

– Вы правы. Мой флот понес весьма серьезные потери. И предложи вы крейсер или броненосец – я бы ни на секунду не сомневался в нужном вам решении. Но одна канонерская лодка никак не сможет заменить пятерку крейсеров.

– Совершенно справедливое замечание, господин адмирал. И будь у меня в закромах трофейный крейсер, я бы предложил его вам за совершенно другие деньги. Но у меня имеется в наличии только канонерская лодка. А что касается ее боевой ценности, то могу уверить, что ее бортовой залп превосходил таковой у трех из пяти потерянных вашим флотом крейсеров. Во всяком случае, при всех действующих орудиях. Три нам пришлось демонтировать, поскольку они оказались повреждены.

– Вот видите. Корабль потерял половину своей огневой мощи.

– Это так. Но даже в таком состоянии эта канонерская лодка превосходит по своим огневым возможностям любую из имеющихся в вашем флоте. К тому же, как ни крути, она является стальным боевым кораблем, недаром японцы взяли ее с собой в бой наравне с крейсерами. У них ведь имелось изрядное количество других кораблей – крейсеров 3-го ранга, авизо, прочих канонерок, но в бой они взяли именно "Акаги". Это, с моей точки зрения, что-нибудь да значит. К тому же, не купите вы, купят другие.

– Это кто же, к примеру? – в один миг утратил все располагающее выражение лица адмирал Дин.

– Мы наемники, господин адмирал. – стойко вынес тяжелый взгляд своего собеседника Иениш. – Мы работаем за деньги. И со стороны Империи Цин мы пока не получили ни гроша. И если уж разговор зашел так далеко, я скажу, что мы не намереваемся предавать своего нанимателя. Но это не значит, что мы не можем вести торговые операции со всеми участниками боевых действий. Естественно, через третьи руки.

– Я понял вашу позицию, господин Иениш. – слегка склонил голову и прикрыл глаза китайский адмирал, – Прежде чем дать вам окончательный ответ мне потребуется некоторое время.

– В таком случае, позвольте откланяться. – понял не самый тонкий намек Иениш и попрощавшись, вернулся на свой корабль, не задерживаясь на берегу.

Второй визит генерала Дай Цзунцяня в сопровождении солидной свиты состоялся 24 сентября, на следующий день после того как в руки адмирала Дина легла телеграмма из Пекина с приказом о выкупе находящейся в Вэйхайвэе канонерской лодки, вооруженной современной скорострельной артиллерией. По всей видимости, потерявший солидное количество кораблей, адмирал Дин все же ухватился за возможность получить практически на театре боевых действий еще один боеспособный вымпел и за невероятно короткий для Цинской Империи срок сумел найти необходимые слова, чтобы императорский двор согласился на подобные траты.

Многочасовые торги, от которых вернувшийся в Вэйхайвэй Иениш тут же открестился, длились еще два дня. В конечном итоге они принесли команде "Полярного лиса" первую ощутимую прибыль. За неимением в казне английской валюты, китайцы выплатили за "Акаги" 170 тысяч серебряных лян, что было несколько меньше суммы, первоначально запрашиваемой Иваном, но в качестве компенсации он оставил за собой право на демонтированные с канонерки орудия и половину боекомплекта. С учетом того, что основным повреждением орудий была лишь копоть, да незначительные сколы от осколков, не повлиявшие на их функциональность, конечный результат торга оказался более чем приемлемым.

Как ни странно, одной из основных проблем стали именно деньги. Национальные бумажные на территории Китая попросту не существовали, а серебряные слитки в 5, 10 и 50 лян в общей сложности весили немалые 389 пудов, которые, естественно, не влезли в небольшой судовой сейф. Если бы они еще имели удобную для хранения форму, но корявые серебряные лодочки с кучей иероглифов на дне никак не желали складываться аккуратно и разваливались при малейшем неловком движении.

Стоило разрешиться вопросу с канонерской лодкой, как "Полярный лис" развел пары и покинул Вэйхайвэй, отправившись в Шанхай, где на территории Французской концессии уже должны были подготовить приобретенные в небольшом доме апартаменты филиала судовой компании, через который должны были проходить операции по реализации трофейного имущества и закупке необходимого рейдеру топлива и провианта.

Благодаря наличию телеграфа, через 30 часов, когда "Полярный лис" швартовался под боком у русского стационера, крейсера 2-го ранга "Забияка", его уже поджидали 120 тонн ньюкасла, сотни корзин со свежим продовольствием и толпа любопытствующих субъектов в числе первых из которых оказались офицеры русского крейсера, с которого еще на входе в гавань "Полярному лису" первыми отсалютовали.

Новости о прошедшем бое и действиях русских добровольцев стали основным обсуждаемым событием в среде жителей европейских концессий и потому узнать из первых рук все мельчайшие подробности сражения желали многие. Правда, к немалому огорчению сотен, если не тысяч, людей, члены экипажа "Полярного лиса" не выразили какого-либо желания пообщаться с представителями местного высшего общества, а, едва успев загрузиться припасами, покинули Шанхай, оставив после себя немалое недоумение офицеров немецких, французских, английских и американских стационеров. Лишь командир и старший офицер "Забияки" удостоились личной встречи с офицерами минного крейсера, в течение которой им был передан запечатанный пакет с наиболее полным докладом о прошедшем бое и аналитической запиской составленной совместно Иенишем, Протопоповым и Лушковым.

Вот только никто не обратил внимания, что на борт "Полярного лиса" так и не вернулся один член его экипажа, отличавшийся от всех прочих отсутствием даже подобия на военную выправку. Удовлетворивший свое любопытство в первом же сражении Иван осознал, что военно-морская служба конца XIX века – все же не его признание и остался в Шанхае в качестве координатора и доверенного лица. Ему же предстояло обменять почти семь тонн серебра и небольшое количество японских йен на более удобную в хранении и более надежную валюту ведущих стран мира. А где как не в Шанхае имелись возможности по проведению подобной финансовой операции? Разве что в Гонконге. Но до него надо было еще добраться, да и находиться на территории принадлежащей Англии не было никакого желания, во избежание, так сказать, всевозможных эксцессов.

Помогали же устроиться новому жителю Шанхая родственники господина Цуна, что не пожелал оставлять борта "Полярного лиса" после получения своей немалой доли с первого заработка и десяток матросов с крейсера "Разбойник", одним своим видом отгонявшие любителей халявы от интеллигентного вида молодого человека, что принялся оперировать весьма немалыми средствами.

Тем временем, пока китайский флот пытался зализать раны, безвылазно сидя в Люйшунькой, а менее прочих пострадавшие японские крейсера стерегли свои транспорты, оставаясь близ устья Тэдонган, откуда открывался прямой путь к столице Кореи, "Полярный лис" держал курс к бутылочному горлышку в снабжении японских войск и флота. Чеджуйский залив шириной в три десятка миль и разделявший континентальную Корею с островом Чеджу виделся идеальным районом для охоты на транспорты снабжения. Не надо было рыскать по бескрайним морям и океанам или лезть непосредственно к берегам Японии, сжигая тонны столь нужного угля, который постоянно приходилось брать в перегруз, чтобы не забегать на бункеровку каждые три дня. От рейдера требовалось лишь одно – добраться до места назначения и немного обождать, пока жертва сама не придет прямо в руки.