Сойкина Ворона (СИ) - Галина Валентиновна Чередий

Разве что в зубах не хватало еще, зато под мышкой длинный сверток, в котором я опознала туго спеленутую для сохранности елку. Тут же пахнуло хвоей и морозом, а вдогонку еще и цитрусами, и мне внезапно снова стало больно дышать. Запах детства, куда нет уже возврата. Перед глазами встала внезапно картина, как когда-то вот так же перед праздником пришел немного пьяненький папа, притащив кучу всяких вкусностей и елку, а мы с Лариской скакали вокруг него, встречая и заглядывая в сумки.

— Офигеть! — прокомментировал это явление Никитин, провожая протопавшего на кухню Сойку взглядом. — Так, народ, с вами было хорошо, но пойду-ка я, может, еще зоомагазин где открытый найду. А то сейчас меня Миха еще к чему-нибудь припашет.

И Александр, прихватив из комнаты банку с водной зеленухой и улитками, сунул ее под полу куртки и стремительно ретировался, крикнув «бывайте!» уже от двери, прежде чем я отвисла и успела напомнить ему о якобы важном разговоре с Михаилом.

Мне же только и осталось, что идти на кухню на шуршание, грюканье и тихую ругань Михаила.

— Блин, вот я тормоз, Жень! Елку купил, а про игрушки-то забыл! Вот и че теперь делать? Конфетами украшать?

— Есть игрушки. На антресолях в коридоре. От бабушки остались, — пробормотала я не в силах отвести взгляд от ярких солнышек мандаринов, раскатившихся по полу из пакета.

Из соседнего пакета, также брошенного на полу, торчал угол картонной аляповато раскрашенной коробочки с позолотой. Подарок, почти такой же, какие когда-то выдавали родителям по месту работы. Куча разных конфет, парочка шоколадок «Сказки Пушкина» в обертках из плотной, но податливой жести, которые потом аккуратно и тщательно можно было разгладить ногтем или монеткой, и обязательные шоколадные же дед Мороз и Снегурка. Лариска никогда не могла дотерпеть до праздника и успевала перетаскать почти все из своего подарка и все самое вкусное из моего к моменту торжественной выдачи их нам на руки.

К аромату хвои и цитрусов добавился и запахи ванили и шоколада, конечно же, фантомные, ведь я бы ни за что не могла бы их почуять из закрытой коробочки.

— Жень? Жень!! Ты чего? — вмиг вернувшийся грохот в голове и давление обрушились с новой силой, а потом исчезли, как будто в уши мне напихали ваты, и голос Сойки пробивался сквозь нее.

— Жень! Сука-а-а! — что-то приглушенно грюкнуло, но посмотреть что не выходило, почему-то перед глазами потемнело, осталось только крошечное окошко, а там коробочка с позолотой и новогодним рисунком и мандарины.

Я взмахнула руками, ища вслепую опору, успела еще ощутить, как сильные руки надежно обхватили меня, окружив теплом и дав остро ощутить как его до сих пор не хватало, и все потемнело окончательно.

Глава 19

Сойка

— Что, Миха, мастерство не пропьешь, посыпалась все же Льдина, не устояла? — хохотнул Санек, которого я вызвонил на угол Северной и Мира по пути к родительскому дому, чтобы побыл на всякий около Женьки. — Или тут правильнее говорить — течь дала?

— Санек, правильнее ни хрена об это не говорить и даже многозначительно не зыркать, понял? — с трудом удержавшись от перехода на грубость, твердо сказал ему. — Если не можешь так — говори сразу, и тогда отбой.

— Сойка, ты чего? Я же шутки ради ляпнул, — выставил перед собой ладони в жесте «я — пас» Никитин.

Да какие тут к хренам шутки! Чтобы Льдина посыпалась или даже потекла? В смысле взяла и растаяла… Ага, губу не раскатывайте. Там, походу, еще даже до первой стадии разморозки как пешком до Китая. А этот ее взгляд на меня, когда обернулся после разговора с мамой… Бррр! До сих пор в груди стынет и ноет, и каким-то конченым себя почему-то ощущаю, вроде как виноват в чем-то, но исправить — хрен его знает это как, и поэтому чмо бесполезное. Был даже краткий импульс махнуть на все рукой, болт забить и прекратить это нервное дерьмо. В смысле, секс по факту есть? Есть. Сама Ворона меня чем-то грузит? Нет. Ну и супер, живи, Миха, не тужи, психозаморочки обходи подальше, знай себе втыкай поглубже, пока дает доступ к телу охрененная женщина. А что там дальше — потом и поглядим.

Здорово же так… было бы. Если бы у меня взяло и вышло. Но пока что-то не очень. Раньше как у меня было? Общаюсь с девушкой, окучиваю или уже реально до дела дошло — ну супер, я весь в процессе. Пока с ней. А только нет ее рядом и… нет. Свободен и всегда готов к новым свершениям и целям. Работа, помощь друзьям и семье, движняк волонтерский, когда возникают ЧП. Короче, мозгами был я всегда там же, где и телом. А вот сейчас…

— Короче, Санек, ты сильно на глаза Вороновой не лезь, она этого не любит, — начал я торопливо инструктировать друга, глянув на часы.

— Она или ты, когда к ней лезут? — тихонько проворчал Санек, но я это проигнорировал. Нормальный он мужик, знаю, так, бухтит просто для порядка.

— Витек там все по-людски настроил. Если кто к двери подходит — сигналка срабатывает, и экран включается на этой его приспособе. Если просто мимо кто или покрутится и свалит — реагировать не надо. Но вдруг кто попрет прямо внагляк — сразу мне звони и обозначивай свое присутствие. Эти упыри считают, что Женька одна живет, им лишние глаза и уши наверняка не нужны, так что, скорее всего на том все и закончится.

— Миха, а чего ты с начальством не перетрешь насчет разрешения вызова наших дежурных оперов раз такая петрушка? — нахмурился Никитин, осознавая, что дела у нас вполне себе нешуточные могут быть.

— Санек, я сам еще с типами этими не сталкивался, поэтому общий хипеж рано поднимать. Если увижу, что реально гемор грядет, то сразу и перетру.

— Угу, с твоей вечной фигней геройской перетрешь, конечно. Ладно, давай ключи и езжай. Сделаю все в лучшем виде. Посторожу и отсвечивать сильно не стану.

— Женьке только скажи, что, мол мы пересеклись по дороге и разговор у тебя ко мне, а я тебе дал ключи и попросил подождать пока вернусь.

— А она мне прямо возьмет и поверит.

Главное, чтобы моя Льдина мне верить начала, а что она о других мужиках на белом свете думает — глубоко похрен. В идеале — вообще пусть ничего и никогда не думает.

На подлете к дому звякнул маме, чтобы спускалась. Вылез из тачки, чтобы дверь ей