В конце вечности - Артем Евгеньевич Белянин

— Хорошо, я узнаю, что этому животному нужно, — согласился Остап.

— Я сопровожу тебя, — кивнул Марк. — Условия двое надвое.

— Хорошо, — пожав руку капитану, согласился Остап.

— Что с твоим лицом? — взглянув на капюшон, спросил капитан.

— Боюсь, что мои глаза теперь могут причинять людям неудобства, — поправляя ткань, ответил Остап. — Будет лучше, если они останутся в тени.

— Ты потерял друга, — понимающе произнёс Марк. — Мне не понаслышке знакомо это чувство. После смерти Алекса я долгое время был не в себе, — добавил он и вдруг замолчал, и попятился. На него смотрели глаза Бога. Откинув капюшон, Остап вонзил в капитана свой взгляд. Напряжение почти заискрило в воздухе. Лицо Марка побледнело, ноги подкосились, и волевой капитан опустился на колени, не в силах отвести взгляда от неоновых глаз, смотрящих прямо в его душу.

— Мой рассудок не помутнён! — набрасывая на глаза капюшон, тихо сказал Остап.

— Боже правый! Да кто же ты такой? — всё ещё заворожённо глядя в пустоту, произнёс Марк.

— Кем бы я ни был, мы на одной стороне. Встреча с Валофаром в Поющей роще, где это? Что это за место? — спросил Остап.

— Обыкновенная роща к северо-востоку, — придя в себя, ответил Марк. — Только на деревьях там колокольчики развешаны. Наследие истреблённого народа.

— Кто их истребил?

— Да всё те же отбросы, которых мы выгоняли. Валофар только недавно их собрал под знамя. До этого они были бандами головорезов. Лесной народ верил, что колокольчики уберегут их от зла и несчастий. Они привязывали их на молодые деревца. Поросль стала деревьями, народ погиб от набегов, а колокольчики на кронах до сих пор звенят на ветру. Поэтому рощу и называют Поющей, — неловко отряхивая колени, пояснил Марк.

— Ладно, завтра утром встретимся здесь же, — коснувшись плеча Марка, сказал Остап.

— Хорошо. Без четверти одиннадцать я буду здесь. А сейчас нужно доложить королю о принятом решении, — сказал Марк и, простившись с Остапом, захромал вниз по улице.

Беззвёздная ночь опустилась на город. Час за часом со зловещим шорохом вздрагивающего на ветру ковыля подкрадывался рассвет. Новый день, обещавший перевернуть страницу этой войны, забрезжил на горизонте. Прохладный ветер донёс запах гари. Изгиб реки, уходящей рукавом за лес, отразил в себе огненное зарево мерцающих факелов. Звуки барабанов, нарастая, заглушили утренние песни просыпающихся птиц. Низкий горн, сотрясая воздух, пронёсся над замком, призывая защитников к обороне.

С высоты крепостных стен чёрная орда, стянувшая все свои резервы, казалась чёрной плесенью, поразившей рубиновые луга и золотые нивы. Солдаты Валофара выстраивались в боевые шеренги. Десятки крепких лошадей тянули за собой тяжёлые осадные орудия и обозы с припасами. На дальнем холме разворачивался офицерский лагерь, разрывая сырой утренний туман языками костров.

Остап, поднявшись на стену, заметил Демида, задумчиво созерцающего вражеское нашествие, в окружении охраны. Король внимательно всматривался в марширующие шеренги вражеских солдат.

— В первом бою у деревни их было меньше, — не отрывая взгляд от Валофарцев, произнёс Демид.

— Боюсь, что эти чёрные шлемы скрывают под собой не только человеческие головы, — поставив ногу на каменную бойницу, сказал Остап.

— Их число — отражение наших ошибок, — угрюмо произнёс король. — Преступников всегда было много. Зло, видимо, неискоренимо в людях. Мы их изгоняли, а они рожали и растили детей. Дети росли в ненависти к нам, не понимая, почему вынуждены влачить грязное нищенское существование, соседствуя с сытым соседом, высокомерно клеймившим их «изгоями». Их общество пронизано культом мести. Обида порой порождает в людях дух противоречия. Вот они изо всех сил и стремятся быть на нас непохожими. Если мы исповедуем справедливость, гуманность и честность, то они в корне извращают эти понятия и осмеивают. Идеальный мир — это утопия. Даже в рамках такого небольшого государства, как наше, — подытожил король. — Выплёскивая помои из окна, рано или поздно рискуешь в них погрязнуть.

Слушая Демида, Остап задумчиво молчал. Однако поток его мыслей неожиданно прервался, когда мокрый волчий нос Трезора уткнулся ему в руку. Остап потрепал животное по лохматой голове и, спустившись во двор, скрылся в суете беспокойной толпы. Вернувшись в покои, он застал Эльзу ещё спящей. Следовало рассказать ей о своём решении пойти на встречу с Валофаром, но Остап отчего-то тянул. Барабаны за окнами слышались все отчётливее. Девушка открыла глаза и, втянув носом воздух, потянулась. На её лице застыла улыбка.

— Где ты был? — схватив его за палец, спросила Эльза.

— Прогулялся на стену, — ответил он.

— Наверное, оттуда открывается красивый вид на восход, — почему-то с грустью сказала она. — А что это за бум-бум? — по-детски наивно спросила она, заглянув через плечо Остапа.

— Это барабаны Валофара, — погладив её по щеке, спокойно ответил он.

Эльза переменилась в лице и, став похожа на испуганного ребёнка, крепко прижалась к Остапу, словно все эти пугающие барабаны и марширующие полчища солдат шли именно за ней.

— Я сегодня должен покинуть замок и встретиться с ним, — вдруг набравшись решимости, сказал он.

— С кем? — подняв на него взволнованно-испуганный взгляд, спросила она.

— С Валофаром, — виновато посмотрев на Эльзу, ответил он.

— Зачем?! — зажимая рот ладонью и растерянно глядя ему в глаза, спросила она.

— Если есть хоть малейший шанс остановить эту войну, я должен его использовать, — напряжённо потерев лоб, ответил Остап. — Быть может, мне удастся что-то изменить, — со вздохом окинув её скользящим взглядом, добавил он.

— Неужели ты думаешь, что с этим чудовищем можно договориться? — приложив к его груди голову, опечаленно спросила Эльза. Остап ничего не ответил и, лишь поцеловав её мягкие локоны, спадающие со лба, задумчиво опустил глаза.

В условленное время Марк и Остап встретились на том же месте, где накануне простились. Оседлав лошадей, они покинули замок. Под непрекращающийся набат боевых барабанов Марк и Остап отправились к Поющей роще. Подъезжая к назначенному месту, мужчины увидели вдали несколько человек.

— Этот наглый мерзавец, кажется, прихватил с собой свиту, — недовольно вглядываясь в силуэты впереди, заметил капитан.

— Возможно, это не наглость, а обыкновенная трусость, — спокойно ответил Остап и хлестнул коня.

Приблизившись к ожидавшей их группе, мужчины увидели Валофара в окружении нескольких солдат и советника Отингера.

— А вот и наши друзья! Рад видеть! — громко выкрикнул Валофар, шагнув навстречу всадникам.

— Не могу тебе ответить взаимностью, — натянув поводья, ответил Марк.

— Кого это ты притащил с собой, капитан?! — глядя на накинутый на голову Остапа глубокий капюшон, нагло спросил он.

— Ты назначил встречу двое надвое, — раздался голос из-под капюшона.

— Ах, это… — отмахнувшись, ответил Валофар. — Не обращай внимания. Увязались. Вернёмся в лагерь, прикажу их выпороть.

— Прикажи лучше выпороть себя, может, хоть плётка