Объединяй и властвуй! - Алим Онербекович Тыналин

подозреваю, что он знал этих пиратов и не желал им мешать заниматься благородным делом отъема части богатств у купцов. Тем не менее, приказ он выполнил вполне добросовестно и вскоре мы уже плыли наперерез каравану судов, на которые уже набросились пираты.

Мы успели как раз вовремя. Пираты успели захватить два судна торговцев и уже нацелились на остальные. Они использовали юркие биремы, то есть совсем крохотные корабли, которые по сравнению с нашим гигантом казались игрушечными.

При виде нашего гиганта они поначалу замерли на месте, размышляя, как быть дальше, а затем разбежались в разные стороны. Мы успели подстрелить два корабля, а потом захватили еще два, а остальные благополучно уплыли.

Когда мы высадили на захваченные корабли абордажную команду, пираты не пожелали сдаваться просто так. Они обнажили оружие и принялись сражаться, несмотря на то, что у нас был гораздо больший численный перевес. Это объяснялось тем, что по законам того времени за пиратство полагалась смертная казнь и терять пиратам было нечего.

Против моих копейщиков и арбалетчиков пиратам нечего было противопоставить. Поэтому, перед тем как окончательно решить вопрос об их уничтожении, я приказал дуксу Констанцию Хлору, начальнику легиона копейщиков переговорить с ними о вступлении в наши ряды, пообещав им пощаду.

На одном корабле нашему предложению не поверили. Пираты бросились на копейщиков с обнаженными мечами. Пришлось их всех перестрелять и переколоть. Правда, напоследок их капитан странно крикнул, нечто вроде:

— Ничего, скоро Черный Призрак отомстит за нас!

Зато на другом корабле оказались более здравомыслящие люди, они согласились сложить оружие и стать членами нашей команды. Без сомнения, они рассчитывали протянуть время, чтобы потом сбежать с нашего корабля, но мы уже знали, как обращаться с подобными перебежчиками.

Мы просто разделили их по отдельности и отправили в разные центурии, чтобы они как можно меньше общались между собой. Корабли конфисковали и посадили на них свои команды.

Затем мы встретились с торговцами, уже и не веривших в свое спасение. Они действительно везли зерно в Рим и на Корсику. Триерарх флотилии действительно знал многих богатых сенаторов в Риме и очень обрадовался, когда ему сообщили, что его спас сам император Рима. В награду за это он, конечно же, не отказался поделиться зерном.

Пополнив таким образом запасы продовольствия еще больше, мы отправились дальше на Сицилию.

Когда мы приехали в Сиракузы, уже началась осень, но в этих широтах она совсем не ощущалась. Разве что ветры начали шуметь слишком сильно. Неподалеку от острова разыгралась сильная буря и мы вынуждены были переждать ее в море, поскольку ветер отгонял нас от берега.

Я впервые видел такую сильную бурю и опасался, что корабль не выдержит и пойдет ко дну.

— Не извольте ни о чем беспокоиться, император, — заявил Авундий. — Ваша тессераконтера отличное судно, оно сможет преодолеть любой шторм.

Нас швыряло по волнам, а трюмы залила вода, но корабль и в самом деле отлично держался на воде. Ночное море во время шторма это грандиозное зрелище.

Темно-фиолетовое небо то и дело прорезали зигзаги молний, громыхал гри, а волны поднимали и опускали корабль на ужасающую высоту. Там были огромные волны, которые превышали наш корабль в высоту, а она, если помните, составляла шестиэтажный дом в двадцать первом веке.

Несколько раз, когда волны обрушивались на палубу, я думал, что все, наша песенка спета и мы сейчас топором опустимся на дно, но нет, «Несокрушимый» отлично держался. Авундий радостно хохотал при виде волн и я был уверен, что наш префект сошел с ума.

На следующее утро буря прошла и мы смогли наконец подплыть к Сиракузам. К моему удивлению, нас не пустили в гавань. Когда я пожелал узнать, в чем дело, мне сообщили, что сейчас все суда из Рима отправляются назад.

— Они просто давно уже хотят отделиться от империи, — объяснил мне Парсаний. — Об этом еще в свое время рассказывал Хилларий. В Сиракузах хотят основать собственное царство, как это было до римлян, на основе греческой культуры.

— Кто же у них проталкивает такие вредные идеи? — спросил я. — Я желаю знать об этом прямо сейчас.

Оказывается, в настоящее время жители Сиракуз назначили магистрата по имени Эвланик, который стремился к тому, чтобы стать тираном в этом городе, как в незапамятные времена, до римского владычества. Когда я пожелал встретиться с ним, чтобы выяснить, что ему нужно, стражники, что передавали нам новости, сообщили, что не могут пустить меня к Эвланику, он сейчас сильно занят и не может встретиться с императором.

— Они что же, надеются, что смогут справиться со мной? — спросил я у Авундия. — Ну-ка, расскажи мне о защите этого города и почему он такой дерзкий?

— Я не скажу, что этот город трудно взять, — ответил мой префект, пожав плечами. — Правда, если у тебя хотя бы двадцатитысячная армия, а не один корабль с тремя тысячами воинов. Если организовать правильную осаду с суши и моря, то можно взять город в течение месяца. Внезапной атакой его не возьмешь. Насколько мне известно, в городе десятитысячный гарнизон, который будет отчаянно сопротивляться. Они надеются на свои крепкие стены и то, что у нас мало войска.

— Но как же так, мне что, теперь, отступить от этого города? — спросил я, рассматривая Сиракузы в подзорную трубу, которую мне изготовил Калияс. — Брать его приступом тоже не хочется ведь Калияс, мой изобретатель отсюда родом, не хотелось бы разрушать его родину. С другой стороны, если отсюда я пойду на вандалов, то на Сиракузах можно было бы хорошенько потренироваться. Ох, как ее хотелось бы, чтобы дошло до этого. Сицилия ведь еще до сих пор принадлежит моей империи.

Но нет, Эвланик не пожелал впустить меня в город и в порт, хотя я сказал его представителю, что даже не собираюсь сходить с корабля, просто пополню запасы продовольствия и воды. Затем его посланник предложил мне уплыть до следующего дня в противном случае они вынуждены будут расстрелять нас из катапульт.

— Мы слышали о твоих гром-пушках, император, — сказал он, нагло улыбаясь мне в лицо. — Но мы знаем, что в этом случае они тебе не помогут. Мы предлагаем разойтись по-хорошему и не досаждать друг другу. Сиракузы хотят жить в мире со всеми окрестными государствами.

— Ну что же поделаешь, — сказал я горестно. — Вы переиграли меня по всем статьям. Я думал зайти к вам