Объединяй и властвуй! - Алим Онербекович Тыналин

город? — спросил я. — И не хотели пускать меня сюда? Теперь вам придется ответить за свою непокорность.

Правитель города оказался молодым человеком, ненамного старше меня. Видимо, неопытен и заносчив поэтому. Было бы несправедливо наказывать весь город из-за глупости одного человека. Хотя, если уж население само поставило его правителем, значит оно хотело, чтобы у них был такой владыка.

Я хотел приказать казнить всех людей, оказавших мне сопротивление. В этот раз обходится полумерами нельзя. Надо показать, что невозможно спускать в дальнейшем подобные глупости.

— Распнут их на крестах и пусть висят вокруг Сиракуз, — приказал я. — Кажется, всем уже давно следовало понять, что будет с теми, кто будет сопротивляться имперской власти.

Легионеры увели несчастных, некоторые из которых залились слезами и умоляли о пощаде. Эфланик и его приближенные ю, однако, оказались твердыми орешками. Правитель города просто сплюнул на землю и сказал, обращаясь ко мне:

— Скоро от вашей империи ничего не останется. Вас снесет дыханием Черного Призрака.

О чем таком он интересно болтает? Я поинтересовался у Парсания и тот ответил:

— У местных жителей есть примета, что на заре времен черные силы были побеждены Белым ангелом. Однако, во время спасения человечества он настолько был запачкан преступлениями и скверной людей, что сам стал Черным призраком и с тех пор мстит людям за потерянную ангельскую сущность.

— Значит, не такой уж он был и добрый, раз потом все-таки ударился во все тяжкие, — сказал я и задумался.

Интересно, отдавая этих несчастных на казнь, насколько я сам становлюсь Черным призраком? Хотя делаю это из самых чистых и светлых побуждений, ведь мне надо сохранить мир и порядок в империи.

— Сейчас жители рассказывают легенду, что местному оракулу приснился сон, будто на самом деле Римской империи не существует, — продолжал рассказывать Парсаний. — Будто бы Одоакр сверг тебя, император, потом убил твоего отца и стал править сам. А помогал ему в этом Черный Призрак. Впрочем, согласно этой легенде и Одоакр сам плохо кончил.

— А я как кончил? — довольно нервно спросил я. — Тоже убит?

— Нет, — улыбнулся Парсаний. — Тебя отправили на отдаленный остров в почетную ссылку. И там ты жил долго и счастливо.

— Фух, хотя бы здесь повезло, — сказал я облегченно. — Ну ладно, раз уж эта легенда хорошо для меня заканчивается, пусть этих людей тоже постигнет аналогичная кара. Я заменяю им казнь ссылкой в отдельную крепость. Пусть тоже поработают на севере. Вернее, на северо-западе. Отправьте их вестготам, пусть помогут восстановить города.

Парсаний поклонился. Пленников снова потащили прочь с улицы, для начала в темницу. Ко мне подошел Хлор, забрызганный кровью врагов и грязью, но радостный, с улыбкой до ушей.

— Эти повозки или как ты их называешь, танки, доминус, отличные штуки, — сказал он. — Без них мы бы не справились.

Он хотел добавить что-то еще, но в это время прискакал гонец.

— На горизонте огромное количество кораблей, — крикнул он. И все подходят сюда. Что делать?

— Нечего беспокоиться, доминус, это прибыли послы от африканских правителей — сказал Парсаний. — Они должны…

В это время со стороны порта послышались выстрелы архитронито.

Глава 17. Встреча с африканцами

Когда я примчался обратно в порт Сиракуз, то увидел, что все море перед городом действительно заполнено кораблями. Причем самыми разными кораблями. Большинство, конечно же, были триремы и биремы, но попадались и совсем странные судна, похожие на квадратные яхты и плоты с парусами.

И по нескольким из них, подплывающих к городу явно с недобрыми намерениями, вовсю палили пушки «Несокрушимого». В том, что это вовсе не наши друзья, сомневаться не приходилось, потому что заполнены корабли были вооруженными людьми, правда без доспехов, но с копьями и мечами.

Я помчался к либурне, на которой приехал на берег. По счастью, она осталась еще здесь. Рядом со мной бежали телохранители и слуги. Быстро запрыгнув в либурну, мы отчалили от берега. Между тем две центурии бегом бежали от центра города к порту, чтобы предотвратить еще одно нападение. Полсотни других бойцов охраняли пленных.

Когда я добрался до тессераконтеры и взлетел на борт, то первым делом спросил у Авундия, бешено кричавшего на команду:

— Кто это такие, дьявол их раздери?

— Это пираты! — заорал Авундий мне в лицо. — И они хотят захватить твою посудину, понимаешь, придурок?

Я не обратил внимания на нарушение субординации. Не до этого сейчас. Пираты воспользовались тем, что все мои силы находятся на суше и решили захватить огромное судно за просто так. По самым грубым подсчетам, их численность на сотне кораблей, стремившихся к порту Сиракуз, составляла десять тысяч человек.

— Откуда они взялись, почему их так много? — закричал я в ответ Авундию. — Ты что, ослеп, что ли и не видел их?

У меня мелькнула безумная мысль, что Авундий, как бывший флибустьер и сам мог быть замешан в этом темном деле, во всяком случае он мог передать своим бывшим товарищам, о том, где мы находимся и в какой из моментов будем наиболее уязвимыми. А что, не так уж это и удивительно, я повидал немало предательств на своем веку.

— Их прислали те пираты, которых мы разогнали недавно, ты что, не понимаешь? — закричал Авундий и поглядел на меня, догадавшись о моих сомнениях. — Притом, что не все из них пираты, так что не беспокойся!

Я уже и сам видел, что из этой сотни кораблей, приближающихся к порту Сиракуз, на самом деле пиратскими были едва ли половина, если не четверть. Вся их попытка захватить «Несокрушимого» являлась безумной авантюрой, попыткой захватить судно кавалерийским наскоком. Ну что же, если это так, то нам только нужно продержаться до подхода моих двух центурий, а там мы уже разберемся с любыми пиратами.

— А кто тогда остальные корабли? — несколько сумбурно спросил я у своего, но он не ответил, потому что помчался вытаскивать гребцов и матросов на палубу, чтобы оказать сопротивление подплывающим пиратам..

— Это как раз послы из Африки, доминус! — закричал радостно Парсаний. Я и не заметил, когда он успел забраться на флагманский корабль. — Пусть они посмотрят, как мы умеем воевать.

А воевать действительно пришлось. Сначала Авундий действительно хотел вытащить гребцов и матросов на палубу, вооружить и отправить на драку с пиратами, но