Муссолини. История одного диктатора - Альдо Каззулло

гектаров земли. Через 10 лет работ и огромных расходов Муссолини заявляет: восстановлены 4 миллиона гектаров. В реальности «фактически завершена или шла полным ходом работа на чуть более чем 2 миллионах гектаров, причем из этих 2 миллионов полтора были мелиорацией по планам, утвержденным до 1922 года». Все остальное будет сделано после войны на деньги плана Маршалла[193]. И лишь ДДТ[194] уничтожит малярию, бушевавшую 20 лет.

Интересен случай равнины Терральба на Сардинии. Мелиорацию там начинают еще при Джолитти, завершается она после войны. Работы идут все время фашистского правления, однако искоренить малярию не удается. Впрочем, эта маленькая неудача не останавливает дуче от того, чтобы основать там город и назвать его в свою честь: Муссолиния Сардиния. Кроме того, на окраине Кальтаджироне должна родиться Муссолиния Сицилия, вдохновленная древнеримским городом. Первый ее камень заложили 12 мая 1924 года в присутствии дуче, которого в дальнейшем подробно информировали о ходе работ. Однако вскоре оказывается, что проект погряз во взятках и вражде между местными начальниками; стройку забрасывают. В 1927 году новый комиссар пытается открыть его, но обиженный дуче отказывается от грандиозной идеи. Муссолиния Сицилия существует сегодня только на страницах книг Шаши[195] и Камиллери[196], вдохновленная историей тщеславия и беспомощности, одной из многих метафор режима. За фарсом фашизма всегда скрывается трагедия.

Муссолини лично выступает инициатором трагического эксперимента, предвосхитившего нацистские опыты над людьми. Есть, разумеется, разница. Нацисты ведут войну против тех, кого считают врагами, фашизм же сосредотачивается… на беспомощных и наивных итальянских крестьянах.

Эту черную страницу истории, доселе малоизвестную, открыл историк Йельского университета Фрэнк М. Сноуден, изучавший борьбу с малярией. О медицине Муссолини имеет самое отдаленное представление – даже хуже, чем об экономике. В 1925 году он разрешает двум врачам, Джакомо Перони и Онофрио Сирилло, ставить опыты на сотнях людей. Эти двое, в отличие от других исследователей, ничего не понимают в малярии, зато верны делу фашизма и напрямую сообщаются с дуче, особенно Перони.

Два этапа этого жуткого эксперимента противоречат врачебной этике. Первый – не давать хинин, эффективный и легкодоступный препарат, пациентам с тяжелыми формами малярии. Второй – вместо хинина применять ртуть как для терапии, так и для профилактики, вопреки мнению всего медицинского сообщества и предупреждениям Высшего совета здравоохранения: еще с начала XX века известно, что ртуть не излечивает малярию, а лишь увеличивает страдания больных и нередко их убивает.

Доктор Перони пытается экспериментировать с ртутью еще во время Первой мировой войны, однако его останавливают. На этот раз дружба с Бенито Муссолини открывает ему дорогу и доктору позволяют экспериментировать с двумя тысячами мужчин, занимающихся мелиорацией Альберезе в Тоскане и Сторнары и Сантерамо в Апулии.

Испытуемых делят на две группы. Первую намеренно заражают, принципиально избегая введения хинина и направляя на более тяжелые работы на открытом воздухе в малярийный сезон. Второй группе вводят ртуть внутримышечно, частично в качестве профилактики, частично при появлении первых симптомов малярии. Преступный эксперимент продолжается без перерыва в течение четырех лет.

Опубликованные данные – обман, однако режим какое-то время кричит об успехе. В 1930 году Высший совет здравоохранения наконец-то проводит независимое расследование, и его результаты ужасны. Исследователи с уверенностью говорят о том, что уже и так известно: ртуть не защищает от малярии и не излечивает ее. Кроме того, мы не знаем, сколько людей за это время погибло в ужасных и бессмысленных страданиях.

В ходе мелиорации Понтийских болот Муссолини и его приспешники снова равнодушны к бедам простых людей. Рабочую силу, целых 124 тысячи человек, набирают среди безработных – вот уж кого после кризиса 1929 года достаточно. Это огромная и очень дешевая рабочая сила, лишенная защиты профсоюзов, медицинской помощи, минимальных защитных мер, но обреченная на изнурительную работу на территории с очень высоким риском заболевания малярией. Люди спят в лачугах без противомоскитных сеток. Жертв много, очень много… А фашисты и палец о палец не ударяют для помощи.

Много лет спустя один из техников-мелиораторов, инженер Франческо Д’Эрме, эксперт по гидравлике, безапелляционно заявит: «Я знаю, как и все, кто еще жив, историю мелиорации Агро-Понтино. Многие работники умерли по разным причинам, особенно от несчастных случаев и болезней. Смертельных случаев было не менее трех тысяч. Муссолини оставался совершенно равнодушен к их судьбе, по крайней мере неофициально. Он утверждал, что мелиораторы – солдаты, а задача солдата – умереть в бою. На публике же дуче хвастался тем, что при выполнении проекта погибло менее сотни рабочих».

И на этом эксперименты режима не заканчиваются. В 1933 году их полем выбран Груаро – небольшой муниципалитет в провинции Венеция, почти на границе с Фриули. Расположение на окраине и бедность жителей делают его идеальной лабораторией: на детях Груаро протестируют новую вакцину против дифтерии.

Вакцина, конечно, уже существует, ее эффективность доказана. Правда, это вакцина иностранного производства, и ее приобретение и распространение требуют слишком многих средств и усилий. Дуче желает получить более дешевую итальянскую вакцину, которой к тому же будет достаточно одной дозы. Итальянские врачи резко протестуют. Бенито Муссолини настаивает на своем.

Священников заставляют убедить прихожан согласиться на эксперимент. Подготовка теста предельно груба, один из контейнеров с вакциной, прибывший из неаполитанской лаборатории, даже не обработан надлежащим образом, и в нем буйствует бактерия.

К сожалению, результаты приходят чересчур быстро: трехлетний ребенок перестает шевелить ногами. Вскоре случаи паралича среди подопытных детей и подростков учащаются. В конце концов 28 детей умирают в ходе эксперимента, десятки других страдают более или менее серьезными нарушениями, включая постоянный паралич.

Когда режим осознает это, он прежде всего заботится о цензуре новостей. Записи удаляются. Нет расследования – значит, нет и виновных. Пострадавшие семьи будут молчать за 7 тысяч лир. Это очень мало за гибель ребенка, но очень много для крестьянской общины. И семьи сдаются, их подкупают. Насилие отправляется под спуд времени. И лишь годы спустя отдельные журналисты местной прессы выясняют правду об этом второстепенном, но не менее важном преступлении фашизма.

Глава 7

Репрессии

Избиение, тюрьма, заключение и тайная полиция

И все-таки существует область, в которой Муссолини действительно нет равных, а его режим действительно эффективен, – репрессии.

Для защиты государства – то есть режима – то есть дуче – создается Специальный трибунал. Судебные дела открыты против 15 086 антифашистов, из которых 5619 действительно предстают перед судом. Первое постановление приходится на февраль 1927 года, последнее – на июль 1943 года. Трибунал приговаривает 4596