Жизнь после жизни - Александра Маринина

Она прикинула, не одеться ли и не выйти ли погулять с Подружкой, раз уж все равно не спится, но сообразила, что зверинец открывают только в десять утра. Конечно, Тамара сказала, что можно взять ключ у охраны… Да, решила Настя, так и надо сделать: встать, умыться, выпить кофе, одеться и пойти погулять. И собаке радость, и здоровью польза. Только очень холодно. «Все-таки я дура, — самокритично рассуждала Настя, стоя под горячим душем. — Я же вчера ездила в город, встречалась с журналисткой, так почему не зашла в первый попавшийся магазин и не купила себе теплую длинную куртку? Правда, Бегорский предупреждал, что по доступным ценам здесь можно купить только китайскую подделку, а на вещи, которые продаются в бутиках, у меня нет денег, я их пока не заработала, но можно же было и китайскую подделку купить, пусть она плохого качества, но уж на пару недель-то ее хватит, а дольше я здесь вряд ли задержусь. Надо постараться сегодня съездить и купить хоть что-нибудь. Вообще-то надо бы и ботинки купить потеплее или какие-нибудь простенькие сапоги, а то у меня все время ноги мокрые, снегу много, а ботиночки коротенькие. И свитер какой-нибудь типа лыжного, толстой вязки. Видок у меня во всем этом будет, конечно, не столичный, ну и плевать, здоровье дороже. А насчет сапог я, похоже, погорячилась, мой роскошный клеш на джинсах в голенище не влезет. Говорил же мне Бегорский: три пары джинсов, и обязательно узких, по ноге. Теперь понятно почему. А я, дура дурой, его не послушалась и список порвала. С одной стороны, я понимаю, почему от него ушли три жены, но, с другой стороны, он ведь дело говорит».

Она уже подходила к домику охраны у бокового въезда, когда ворота медленно распахнулись, и с территории усадьбы выехала машина. В темноте Настя не сумела разглядеть цвет, но заметила, что это старенький «Форд». На то, чтобы уточнить модель, ее познаний не хватило. Кто бы это уезжал из усадьбы в такую рань?

— Доброе утро, — поздоровалась она с охранниками, один из которых смотрел телевизор, другой листал какую-то затрепанную книжку. — Мне бы с собакой погулять. Ключики от зверинца не дадите?

Любитель литературы оторвался от книги и потянулся к ящику стола за ключами.

— А вы, наверное, социолог, да? Нас Тамара Николаевна предупреждала. Вот, возьмите.

— Спасибо, — поблагодарила Настя. — А кто это так рано уехал?

— Это Саня.

— Беляков? — удивилась она. — Разве он здесь ночует? Я думала, он дома живет.

— Дома-то дома, — второй охранник приглушил звук телевизора, потому что началась реклама, — только пришлось его вызвать. У нас тут ЧП среди ночи приключилось.

— Какое ЧП?

— Кто-то разбил два окна в главном доме. Мы не сразу заметили, а как в шесть утра пошли обход делать, так и увидели. Сразу Саньке позвонили, разбудили, он примчался, посмотрел, что к чему, и поехал на строительный рынок за стеклами.

Так, начинается. Вернее, продолжается. Два окна. Разбитые стекла. А в стеклах — отражение… Снова точь-вточь по легенде.

— Но вы же охраняете территорию, как сюда мог проникнуть посторонний?

— А вы нас не допрашивайте, — огрызнулся книголюбу — у нас свое начальство есть. Вот начальник охраны придет — мы ему и отчитаемся, что да как.

Ну да, конечно, почему они должны отвечать на вопросы какого-то непонятного социолога. Ладно, попробуем пойти другим путем.

— Интересно посмотреть, — заискивающе произнесла Настя. — Может, покажете?

— Нечего там смотреть. Разбитое окно — оно и есть разбитое окно.

— Но чем хоть разбили-то?

— Камнем, чем же еще. Вернее, двумя камнями. Там и валяются.

Поняв, что толку от ее расспросов не будет, Настя отправилась к Подружке. Собака крепко спала и в первые несколько мгновений, проснувшись, смотрела на Настю мутными непонимающими глазами: в такое время ее никогда здесь не будили. Потом поняла, что пришел праздник, зевнула и завиляла хвостом.

— Пошли? — Настя потянула за поводок. — Пойдем пописаем, а заодно и разбитые окошки посмотрим. Нам их не хотят показывать, но мы и сами с глазами, найдем как-нибудь.

Они прогулялись до ротонды, а когда собака решила все свои мелкие и серьезные проблемы, вернулись к главному дому и пошли вдоль фасада. Со стороны парка все окна были целы, а вот со стороны курдонёра Настя обнаружила два разбитых окна. Это были окна «зеленой гостиной». Интересно, откуда бросали камни, снаружи внутрь или наоборот?

— Давай камни поищем, — предложила она Подружке. — Может, их изнутри бросали.

Искать какие-то там камни собаке было неинтересно, она предпочла изучать два соседних окна, выходящие из кафе. Вероятно, там пахло чем-то привлекательным. Уже начало светать, но видно все равно было плохо, и Настя, как ни силилась, так и не нашла камни, которыми были разбиты стекла. Вообще-то это странно, на белом снегу они должны быть хорошо заметны. Но это в том случае, если их бросали изнутри. А если снаружи? Тогда камни должны лежать на полу в гостиной. Настя приблизила лицо к торчащим кускам невыпавшего стекла и попробовала просунуть голову внутрь, чтобы хоть что-нибудь рассмотреть. Но внутри гостиной было совсем темно, предрассветного освещения все-таки не хватало.

Она перевела взгляд на подоконник и увидела их, те самые чудесные камни. Булыжники. Они лежали рядышком, аккуратно положенные чьей-то заботливой рукой. «Наверное, завхоз их сюда положил», — решила Настя. Ладно, сейчас ей все равно ничего не выяснить, придется подождать, пока вернется Беляков.

Она привела Подружку к себе, выпила две чашки кофе, угостила собаку припасенным с вечера бутербродом, написала длинное письмо мужу и отправила по электронной почте, периодически выглядывая в окно, из которого хорошо просматривался главный дом. Увидев наконец в освещенном проеме одного из разбитых окон мужскую фигуру, Настя быстро собралась, отвела Подружку на место и направилась общаться с завхозом.

Зять Бегорского и Веры Алексеевны, Саня Беляков, был высоким симпатичным парнем с прямыми темно-русыми волосами и открытым лицом. У него не было верхнего левого клыка, но отсутствие зуба не портило его широкую улыбку, а наоборот, придавало даже какой-то шарм.

— Ой, а что тут случилось? — Настя изобразила святую наивность. — Я думала, клуб только в десять утра открывают, а тут смотрю — кто-то работает.

— Доброе утро, — весело поприветствовал ее Беляков. — А я знаю, кто вы. Вы — социолог, с нашими старичками беседуете, мне вас Ленка показала.

— Ленка? Это кто? — продолжала придуриваться Настя.

— Это моя жена, она тоже здесь работает. А я — Саня, я тут вроде завхоза, а на самом деле на все руки мастер — и слесарь, и плотник, и электрик, и водителем могу, если надо. Все могу построить, все могу починить. И швец, как говорится, и жнец, и на дуде игрец. Вот теперь стекла вставляю. Какая-то гнида ночью постаралась.

— Что вы говорите! — охнула Настя. — Как же это случилось?

— Да откуда ж мне знать? Я в это время дома спал. Но камни бросали изнутри, я их снаружи на снегу подобрал.

— Вы хотите сказать, что кто-то проник на территорию и забрался в дом?

— Наверное, — Саня пожал плечами. — А как иначе?

Как, как… очень даже просто. В главном доме на втором этаже расположены гостиничные номера, и в них, насколько Настя помнила, проживают, а стало быть, и ночуют трое гостей. Любой из них мог спуститься на первый этаж и разбить окна. Кроме того, ключи есть у охраны, и никакого труда не составит открыть дверь главного дома и войти внутрь. Тем более что у охраны есть все ключи, в том числе и от «зеленой гостиной», тогда как иногородним гостям ключ от гостиной еще надо раздобыть. А еще на территории усадьбы ночью находятся те, кто спит во флигелях: Тамара Виноградова, Настя Каменская, Константин Еремеев и Валерий Васильевич Полосухин. У Насти ключей нет, и вообще она точно помнит, что ночью спала и никаких окон не разбивала. Тамара? У нее есть доступ в принципе ко всем ключам, но зачем ей бить стекла? Какой резон? Она любит Андрея Бегорского и хочет, чтобы у него все было хорошо, она не заинтересована в ликвидации клуба «Золотой век». Остаются Еремеев и Полосухин. Итого — семь человек: двое охранников, трое гостей, компьютерщик и знатный вышивальщик-эмигрант. Кстати, мысль об охранниках весьма неплоха, и почему Насте раньше она в голову не пришла? Если исходить из того, что убийца крутится вокруг усадьбы, то почему надо ограничиваться членами клуба и сотрудниками, работающими в главном доме? Почему это не может быть охранник? И, между прочим, она совсем забыла про пост охраны у главных ворот, там ведь тоже два человека дежурят, значит, под подозрением не двое охранников, а четверо. Хотя нет, ключи хранятся только у охраны на боковом въезде. Но все равно об охранниках надо подумать серьезно, Настя совсем упустила их из виду.

А вот Сане Белякову такая мысль, похоже, вообще в голову не приходит, он считает, что окна мог разбить только злоумышленник, пробравшийся на территорию усадьбы снаружи, одним словом, кто-то чужой.