Старушка-молодушка и новогоднее чудо(вище) - Анна Жнец

— Я верю. Вот вы стоите передо мной, такие хорошенькие и нарядные, — глаз не отвести. Заботится о вас хозяин. Сразу видно, не обижает. А жертвы… — Он почесал затылок. — Сановники наши — жулье и обманщики. Небось хитрость какую мудреную придумали. Нашли, как выгоду заиметь. Девиц этих в публичные дома, верно, продавали, еще дороже, чем платили за них родным. Или извращугам в рабство. Или себе брали для утех. Кто их знает, жирных боровов. А графа оклеветали. Болен он, видать, сильно, из дома не выходит. А они пользуются.

Вот Олиф все себе сам и объяснил. Не пришлось ничего выдумывать. Я решила его не разубеждать — кивнула, мол, так и есть.

— Стервятники окаянные! — затряс он головой. — Пьют кровь из простого люда. Закон им не писан.

— Так, значит, вы согласны служить Его Сиятельству Реймону Марцеллу? — перебила я его пылкую речь.

— Согласен! Хуже, чем здесь, уж точно не будет. Только… — Худые плечи под мешковатой робой напряглись. Выражение лица Олифа снова сделалось робким, просящим. — Можно, я сперва сам с хозяином познакомлюсь, а уж потом семью свою в замок перевезу?

Благоразумный мужик! Не все его мозги зеленый змей пожрал. На разведку хочет сходить. Удостовериться, что опасности нет. Лично в этом убедиться. Собой рискнуть готов, а любимых бережет.

— Только вы не подумайте, что я вам не верю, — принялся оправдываться Дерганный Ол. — Верю. И благодарен. По гроб жизни обязан буду вам, моим спасительницам. — Он низко поклонился. — До конца своих дней молиться за вас стану летним и зимним духам. Просто хочется не голодранцем к жене и дочке явиться, не в этих нищенских лохмотьях, а нормальным мужиком, достойным, с работой, в зеленой ливрее кучера с золотистыми галунами. Чтоб сидел я на козлах богатого экипажа, а на груди — нашивка с графским гербом. Чтоб увидели меня мои и снова мной загордились.

Вот как. Впечатление на любимых захотел произвести, вырасти в их глазах. Наверняка уже рисовал в мечтах, как приедет за своей семьей в Менморт на карете, весь разодетый, отмытый, благополучный. Эдакий рыцарь в сияющих доспехах.

Разве могла я отказать страдальцу в такой слабости? Пусть покрасуется перед женой и дочкой, предстанет перед ними спасителем. Не жалким босяком, которого по счастливой случайности вместе с семьей забрали в господский дом, а мужчиной, что сам сумел найти работу и вытащить семью из нищеты. Пусть любимые в него верят.

С мистером Мортом мы все обсудили и обо всем договорились. Довольный без меры, он даже одолжил нам экипаж, чтобы мы не искали общественную повозку и не шли пешком. От Менморта до центра Ниена было далеко, а до конюшни седовласого разводчика еще дальше. Даже не знаю, как бы мы добирались до цели без любезной помощи управляющего.

— Скоро пересядем в свою карету, — шепнула я Люсиль, любуясь зимними пейзажами за окном. — Скоро мы с тобой будем на колесах. Даже не верится.

Моя спутница улыбнулась. Покинув неприветливые стены Менморта, она заметно расслабилась. Мне тоже задышалось легче и свободнее.

— И дела будут быстрее делаться, — добавила я, взглянув на темнеющее небо. — А то пока в одно место съездишь, пока в другое — и день закончился.

Ранние зимние сумерки уже спускались на землю, но у нас еще оставалось немного времени до полной темноты.

Мы забрали свои покупки. Надо было видеть, с каким благоговением мистер Олиф запрягал лошадей, с какой гордостью устраивался на козлах экипажа. У него аж руки дрожали от радости и волнения! Сразу стало ясно: свою работу он любил и был счастлив к ней вернуться. А то ж! Управлять шикарной каретой в красивой униформе графского слуги куда приятнее и почетнее, нежели молоть протухшие кости животных на удобрения в грязном и вонючем цеху работного дома.

Пересев в собственный экипаж, мы отправились в центр города, где торговых лавок и таверн было в изобилии. Для начала утолили голод в «Жареном гусе». При виде еды — настоящей, жирной, питательной, а не тех отбросов, что давали в Менморте, — блеклые глаза бедняги Олифа до краев наполнились счастьем. Он ел жадно, словно боялся, что тарелка перед ним в любой момент может исчезнуть.

После ужина мы посетили салон готового платья, где купили Дерганному Олу зеленую кучерскую ливрею. Да, с золотистыми галунами, как он и мечтал. Когда мистер Олиф переоделся в обновку, вид у него стал еще более важный, плечи расправились, а потухшие глаза вдруг заблестели ярко-ярко.

Поднялся человек с колен, вернул самоуважение и совсем по-другому стал выглядеть.

Фонарщики уже вышли на работу — зажигать огни, так что оставшиеся дела, а их было немерено, я с большим недовольством отложила на следующий день. Перед тем как вернуться в Блэквуд, мы заехали в овощную лавку за продуктами к ужину. Сами-то мы поели, а хозяин наш оставался голодным.

В качестве извинений за вчерашнюю яичницу я решила побаловать Его Сиятельство голубцами.

Глава 10. Семья

В этот раз поговорить с графом не вышло. Он опять куда-то сильно спешил. Скоренько затолкал в себя мою стряпню, не забывая ее нахваливать и постанывать от гастрономического удовольствия, а потом сбежал принимать ванну, которую с помощью магии подготовила для него Лунет. На этом наша встреча закончилась.

Я даже не успела рассказать про Олифа.

Может, оно и к лучшему. Представлю Его Сиятельству сразу всех. Вот он удивится, обнаружив, что теперь у него, блэквудского чудовища, целый штат прислуги!

И все же спать я легла разочарованная. Мне хотелось провести с Реймоном Марцеллом чуть больше времени. Поговорить с ним, послушать его приятный бархатистый голос, окунуться в эти медовые, тягучие нотки. Увидеть в голубых глазах восхищение моими успехами.

Утром снова пришлось собираться в город. Дел было уйма. Но хотя бы теперь мы путешествовали по Ниену в собственном экипаже.