Старушка-молодушка и новогоднее чудо(вище) - Анна Жнец
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кусая губы, я вслушивалась в тишину дома. В дымоходах завывал ветер. На столе между мной и Люсиль мерцала масляная лампа. Крошечный островок света в царстве тьмы. Огромный замок, а свет горит только в кухне. А за толстыми стенами ночь и лес — ни души на многие километры вокруг. Лишь волки да медведи. Жутковато становится, если вдуматься.
В мрачном безмолвии вдруг скрипнула половица. Звук был короткий и громкий, как выстрел. Я вздрогнула. Люсиль выпрямила спину. Обе мы повернулись к приоткрытой двери.
На лестнице раздавались шаги. Они приближались. Из-за двери в комнату просочился слабый оранжевый свет. Едва граф показался на пороге, мы с Люсиль, как по команде, вскочили на ноги.
Реймон Марцелл был в своей обычной одежде. Половину его лица по-прежнему закрывал черный шейный платок. В руке граф держал свечу. При виде нового человека в доме он как будто не удивился, но взглянул на незнакомую девицу с любопытством. Под его взглядом Люсиль покраснела и опустила голову.
— Не ожидал. Вы все-таки привели мне служанку, Мэри. Даже не представляю, что вы наобещали ей, чтобы она согласилась.
Люсиль молчала, разглядывая пол под своими ногами.
А Реймон Марцелл разглядывал меня. Его взгляд прошелся по моему новому костюму и задержался на черных узких штанах.
— В Ниене новая мода? — выгнул он бровь.
— А вам не нравится, Ваше Сиятельство? — я вздернула подбородок.
— А вы хотите мне нравиться, Мэри? — его голос стал низким, хриплым, ласкающим. Голубые глаза заблестели. В широких зрачках отражался огонек свечи, что он держал в руке.
— Я первая спросила.
Под своей черной маской Реймон Марцелл тихо рассмеялся. Он наклонился к моему уху и шепнул так, чтобы я одна услышала:
— Впервые за тридцать лет я с интересом и предвкушением просыпаюсь по ночам.
О чем это он?
Он хочет сказать, что ждет наших встреч?
Но почему эти встречи происходят лишь по ночам? Чем он занят остальное время?
Тридцать лет.
Тридцать. Да он сам выглядит на тридцать. Максимум на тридцать семь. Когда его заколдовали, Реймон Марцелл уже был хозяином города. И с тех пор прошло три десятилетия. Сколько же ему сейчас? Почему он так молодо выглядит? Проклятие, лежащее на нем, остановило старение?
Граф огляделся. Его взгляд скользнул по кухонным шкафчикам, по столу, по пустой плите. Его Сиятельство будто что-то высматривал. Ткань платка у его носа надувалась. Он принюхивался.
Я вдруг поняла: пытался уловить запах еды!
Конечно! Реймон Марцелл привык, что я встречаю его с угощением. Каждый раз с новым экзотическим блюдом. Сначала был борщ, потом — золотистые картофельные драники, вчера — тонкие мучные блины. А сегодня — ничего. Я замоталась, закрутилась и не успела приготовить ужин. Совсем про него забыла.
Стало неловко и совестно. Голодный мужчина спустился на кухню, предвкушая сытную трапезу, а я ему свой костюм показываю. Он, может, весь день мечтал о моей стряпне, а я нарядами занималась.
— Простите, Ваше Сиятельство. День выдался суматошный, я не успела приготовить ужин.
— Вы не обязаны этим заниматься. Вы же не кухарка, а управляющая, — ответил Реймон Марцелл, но глаза его погрустнели, а в голосе проскользнуло разочарование. Его взгляд перестал шарить по кухонным полкам.
— Садитесь, граф, за стол. Хоть яичницу вам пожарю.
Я грохнула на плиту тяжелую чугунную сковородку, а Люсиль, повинуясь моему безмолвному приказу, полезла в погреб за яйцами.
Под звук шкворчащего масла голову посетила мысль.
А Новый год то за всеми своими заботами я проморгала! Первое наступило и прошло. А впрочем, какая разница, что за день календаря. Устрою графу сюрприз. Накуплю завтра подарков — и Лунет, и Люсиль, и снежному дракону, и, конечно, самому хозяину Блэквуда. Накрою богатый стол, чтобы аж слюнки текли. Будет нам праздник!
Глава 9. Покупка экипажа и работный дом
Чтобы накупить подарков к празднику, нужны были деньги. Свои деньги, а не те, что давал Его Сиятельство на хозяйственные нужды. Разве ж это подарки, если за чужой счет сделаны?
Для моих целей хватило бы и мешочка с золотом от мистера Годара, но, помимо этой небрежно брошенной подачки, у меня еще оставались компенсация и наследство. За какие такие заслуги я должна была дарить их мачехе? Нет уж. Дудки!
— Лунет, а Лунет? — обратилась я к сияющей птичке. — Ты же умеешь перемещать предметы из одного места в другое.
«Телепортировать», — пришло на ум хитрое слово.
— Умею, ты же знаешь, — отозвалась пернатая, прихорашиваясь у зеркала.
Ох, красотка-кокетка. Хоть и птичка, а все же женщина. Сколько раз я замечала ее вот так любующейся своим отражением, перышки приглаживающей. А еще любила Лунет драгоценности. Открывала порой шкатулку в заброшенной господской спальне и перебирала клювиком кольца и серьги. Даже вздыхала, словно печалилась, что не может их примерить.
— Доставишь кое-что в замок? Лично для меня.
— И что же? — сверкнула глазками-сапфирами крылатая волшебница.
— Мешок золота килограммов пять из моего старого дома. И… — я задумалась.
Кажется, в завещании говорилось, что отцовские деньги до моего замужества будут лежать в банковском хранилище. Вряд ли за эти несколько дней старая грымза успела их куда-то перевезти. Да и собиралась ли вообще это делать? Куда ей было торопиться? В моей смерти она не сомневалась: ни одна жертва блэквудского чудовища еще не вернулась к родным. Банк — контора солидная, держать там сбережения надежнее, чем дома под матрасом. Получив доступ к счетам
