Пращуры русичей - Сергей Жоголь

4

Семь мёртвых тел накрытых шкурами, лежали отдельно прочих трупов, мертвых врагов русы просто свалили в кучу.

– Пусть их эти хоронят, – повелел князь, поглядывая на явившихся недавно послов от местного племени.

Они заявились лишь на следующий день после битвы у озера. Вожди от здешних чудинов, закутанные в шкуры и со странными шапками на головах. Светловолосые и белоглазые, представители местной знати принесли освободителям дары, которые Рюрик с благосклонностью принял. Правда кроме шкур и мехов, подаренных благодарными подданными прочая рухлядь принесённая местными, навряд ли имела ценность, то ли дело, груз, взятый с захваченного корабля. Много оружия, доспехи, и, конечно же, сам драккар, всё это было добычей, мимо которой проходить не стоило. Но больше всего Рюрика волновала не сама добыча, а добытая в бою слава. Весть о том, что дружинники нового князя малым числом посекли с полсотни грозных скандинавов, спасли от плена и смерти кучу местных людишек, конечно же, разнесётся по всей округе. Теперь Рюрик не просто князь, он заступник и спаситель, не давший в обиду своих подданных.

Среди павших в бою руссов лежал и один из людей Лучезара. Голяш, старый слуга бывшего княжича пал в битве со свеями. Копьё пробило ему грудь, и воин он умер мгновенно. Лучезар в задумчивости присел на корточки возле тела своего павшего слуги, нет, он не особо тосковал о павшем, его больше волновали успехи Рюрика. После того как предводитель руссов отсёк голову оборотню – берсерку, русы быстро расправились с остальными свеями. Те оказались обезглавлены, потому, что тот самый здоровяк, с которым Лучезар столкнулся на корабле, оказался их ярлом. Без предводителя, захватчики быстро сдались. Несколько человек, увидев, что битва проиграна, побросали оружие и сдались на милость победителя, некоторые просто разбежались и укрылись в лесах. Теперь они проблема для местных жителей. Ни Рюрик ни его русы не станут ловить беглецов. Сдавшихся в плен свеев милостивый князь просто-напросто принял в свою дружину, чем, похоже, вызвал немалое недовольство местных князьков, ну и пусть дуются. Не они победители, не им решать. Рюрик князь, а удел этих повиноваться.

Одним из тех, кто остался недовольным деяниями руссов, был и ещё один человек. В отличие от местных вождей и князьков, которых огорчило лишь то, что по их землям скитается с полдюжины недобитых свеев, и тем, что часть убийц попала в дружину князя, Лучезара огорчила сама победа Рюрика.

– Да, теперь слава его побежит впереди его корабля, – размышлял княжий воевода. – Этот, если понадобится, раздавит Вадима Храброго как букашку. Да он не такой как все. Аскальд тоже великий воин, но он рвется в Новгород, жаждет добычи, а Рюрик не такой. Ему нужна власть, а не одни лишь богатства, он терпелив и расчётлив. Новый князь всюду ищет союзников, укрепляет войско, выявляет скрытых врагов.

От подобных мыслей Лучезара аж передёрнуло.

– Если Рюрика поддержит новгородское вече, то избавится от него, будет ох как непросто. А ведь многие новгородцы оценят и его происхождение, и его силу. Лучше начать с князя, а о Вадиме позаботимся потом.

Лучезар загадочно улыбнулся самому себе, он принял решение.

5

Послы из Новгорода прибыли через неделю после победы над свеями. Уже по дороге к Ладоге, весть о том, что новоявленный князь одержал славную победу, достигла их ушей. Как и предполагал Лучезар, вести о подвигах Рюрика разносились со скоростью ветра. Посольство возглавил сам посадник Елага, с ним прибыли ещё четверо знатных бояр да купцов из числа золотых поясов, да почти с полсотни челяди и охраны. Рюрик принимал послов в просторных хоромах, отстроенных накануне. От стен ещё попахивало смолой и сырым мхом, которым строители конопатили стены.

Рюрик в короткой кольчуге без шлема, восседал посреди огромной залы в высоком резном кресле. На плечи князя было накинуто алое крозно из дорогой арабской парчи, неизменная бляха с соколом, как всегда красовалась на его груди. Даже для искушённых Новгородских мужей, Рюрик олицетворял собой облик могучего и грозного воина. Лучезар стоял в толпе дружинников, за спиной князя радом с наиболее влиятельными его воеводами.

– Великий град Новгород приветствует тебя, великий воин рус, тебя и дружину твою. Слыхали мы, о подвигах твоих прежних, слыхали, что и тут ты уж отличиться сумел, когда свеев на чудских землях побил, – начал свою реч Елага.

Он стоял впереди всего посольства, остальные четверо расположились за его спиной. Они стояли молча, опасливо озираясь. Видимо окружавшая их разношёрстная публика, всеем своим видом, внушала им страх. Посланцы переглядывались друг с другом, опасаясь проронить хоть слово. Рюрик же напротив не показывал свих эмоций. Он небрежно покручивал в руке, украшенную драгоценными каменьями булаву, и казалось думал о чём-то о своём.

– Что-то долго вы решали да рядились, что ж сразу не явились. Коль позвали, так уж принимайте, не зря же я из такой дали приплыл, иль у вас сомнения какие появились?

Стоящий за Елагой худосочный посол, с длинной куцей бородёнкой, что-то проворчал выражая недовольство. Лучезар признал в нём Кудеяра, одного из новгородских купцов, снаряжавших целые караваны в южные земли.

– Да нет, какие сомнения, мы заветы правителей наших помним, коли завещал тебе власть Гостомысл, стало быть так и будет. А что не скоро пришли, так ведь до тебя путь не близкий, пока туда сюда вести дойдут, пока людишки соберутся, пока порешат.

– Да уж, решаете вы все скоро, да споро. Пока вы там у себя решали, я уж тут ворогов ваших к ответу призвал, – говоря это, Рюрик усмехнулся, однако голос его был жёстким и твёрдым.

– Да уж, такие порядки у нас, от них и страдаем, – тяжко вздохнул Елага.

– Да чего ж ты говоришь то, чем порядки наши плохи, доселе покуда, всех ворогов сами прогоняли, – вдруг вставил слово вечно недовольный Кудеяр. – Город наш издавна вечем силён, волей народной. Ты нам князь скажи, какую долю платить тебе, за то, что границы наши стеречь станешь.

Рюрик нахмурился, но сдержал свой гнев.

– Что-то не о том ты молвишь, купец, – в голосе Рюрика слышалась сталь, – Я на земли эти править пришёл, по велению правителей ваших, и решению народному. Я вам не наемник, что бы за плату служить, да границы ваши стеречь. Я княжить буду, войском править, да суд чинить, по справедливости да по чести. А плату я потом решу, какую платить станете. Когда на верность мне присягнёте.

Кудеяр отступил назад, брови его нахмурились, но возразить он не посмел. Зато стоящий рядом с Елагой третий посол, с толстым брюхом и лоснящимся лицом, поспешил успокоить разгневанного воителя.

– Полно тебе, князь не серчай, мы же всё понимаем, и для того и пришли сюда, что бы роту тебе на верность принести, верно я говорю, други? – и говоривший оглядел остальных послов.

– Кто таков? – шепнул Рюрик стоящему поблизости Лучезару.

– А этот, – Лучезар презрительно скривился. – Сулиславом кличут, трусоват, но хитёр. Богатств у него не меряно, с самим Царьградом торговлю ведёт, даже к хазарам корабли отправляет. Не последний в городе человек.

– Ну а этот, что молчит всё время да трясётся, это кто? – Рюрик кивнул в сторону четвёртого посланника, который всё время прятался за спиной Елаги.

– Этот Балой зовётся, тоже купчина, но поплоше, в смысле прибыли да товаров у него поменьше чем у остальных. От того видать и хоронится.

– Ну и послов мне город выделил, скряги да трусы, с кем дела решать?

Послы тем временем о чём-то посовещались, и Елага собрался выступить с очередной речью, но Рюрик его перебил.

– Довольно на сегодня, я тут вас ждал долго, так теперь ваше время меня подождать, отправляйтесь, отдыхайте с дороги, а об остальном позже поговорим, когда велю.

Все с удивлением уставились на князя. Послы и вовсе пришли в недоумение, даже Аскальд не выдержал.

– Так когда же мы на Новгород то пойдём, пора бы?

Рюрик гневно сверкнул глазами.

– Я, кажется, для всех это сказал, визит окончен, накормить послов, напоить, пусть отдохнут с дороги, а когда мне на княжение войти, да присягу от них принять, то я сам решу.

Аскальд замолчал, он уже понял, что с Рюриком шутить не стоит. Послы отступили к выходу.

– Вот это князь, такой то вам торгашам да менялам и нужен, – выйдя на улицу пробасил Елага. Он снял с головы шапку и вытер ладонью вспотевшую лысину. – Да, грядут перемены. Пришли на земли новые люди, кажется, само время выбрало именно их.

Бывший изборский воевода произнося эти слава, улыбнулся, впервые за последний год он дышал так легко и свободно.

6

Главный вопрос, который задавали себе все, почему Рюрик не спешил, почему не позволил новгородцам признать его князем, разрешился через три дня, когда по Ладоге, к отстроенному Рюриком городку подошёл корабль. Знакомый всем парус с изображением многоликого Святовита, пристал к отстроенной деревянной пристани рано утром. Сперва переполошившиеся жители поселения, по первой забили тревогу, но, увидев знакомый большинству знак на парусе, успокоились.