В Шторме - Pax Blank

- Нет. Но как я уже сказал, ваше суждение… компрометирует и ставит вас под угрозу в настоящее время. Подумайте, учитывая ваше происхождение, как бы вы могли стать членом организации мятежников?

- Мое происхождение, как вы выразились, является единственной причиной того, почему я нахожусь сейчас не в камере вместе с Соло или, что более верно, почему мы оба уже не мертвы.

Пока он говорил, дверной замок начал открываться, и Скайуокер, наклонившись вперед, тихо добавил:

- Вот видите, мы пересекли черту - добрались слишком близко до правды. Вас выведут отсюда и скажут, чтобы вы помалкивали, Халлин. Вам скажут, что я ошибаюсь, а они правы, потому что именно эта история выгодна им, и они будут придерживаться ее, держа ваш рот на замке. Неужели вы верите им?

Люк буквально чувствовал покалывания внутри быстрого, живого разума доктора, его сомнения.

Халлин посмотрел на дверь, затем обратно на Скайуокера, голубые глаза пригвоздили его открытым, неотразимо пристальным взглядом.

Неужели это правда? Все, что он утверждает?

Проведя здесь меньше двух месяцев, Халлин успел уже понять, что дворец был скопищем игр власти и обмана.

Неужели это правда?

Наблюдая игру сомнений на лице доктора, Люк почувствовал внезапный приступ вины из-за того, что столько сказал ему - понимая, что подверг его опасности. Он должен был молчать. Как бы там ни было, какое ему дело, что доктор думает о нем? А если это не имеет значения, он не должен был вступать в спор, но даже если и имеет… Люк все равно не должен был ничего рассказывать - это ничего не меняло, кроме того, что он подверг доктора риску, открыв тому правду.

Вот, в чем была его проблема: если он не играл в мелкие игры Палпатина, людям причиняли вред. Не ему, а тем, кто находился рядом. Тем, кто не имел никакого отношения ко всему происходящему. Люди были лишь пешками в игре беспринципного ситха - как например этот небольшой темноглазый человек, стоявший сейчас перед Скайуокером с напряженным от неуверенности лицом. Если бы Люк, играя на условиях Палпатина, нарушил правила и вынужден был лично заплатить за последствия, он принял бы удар, не задумываясь. Но этого не случалось.

Всегда был кто-то третий, кем играл Палпатин, с самого первого дня, как Люк оказался здесь - а почему бы и нет, когда это так хорошо срабатывало… и будет срабатывать и дальше.

И тот, и другой замолчали, глядя на шестерых алых гвардейцев, шагнувших в комнату по обе стороны двери, с оружием наготове, и Люк склонился к доктору, выпуская расстроенный вздох:

- Просто… согласитесь - согласитесь с ними, если хотите увидеть завтра. Но верьте мне, когда я говорю, что они лгут. И доверяйте мне, когда я говорю, что если они подумают хоть один миг, что вы верите мне, вы не увидите завтрашний день.

Высокий, широкоплечий и одетый в безукоризненную форму человек, вступил между настороженными охранниками и, остановившись на пороге, сделал вежливый ожидающий жест.

- Примите слова благодарности, доктор. Следуйте за мной, пожалуйста.

Халлин нахмурился, глядя на коммандера Рииса, затем повернулся обратно к Скайуокеру, не уверенный, что происходит на самом деле.

- Кто вы?

- Следуйте за мной, пожалуйста, - повторил Риис, тон его был учтив и вежлив, но при этом тверд, как дюрастил, намекающий на то, что он не привык, чтобы его заставляли ждать.

Халлин покорно кивнул, но пока шел в сторону высоких, завернутых в алые плащи гвардейцев - его фигура казалась карликовой на фоне их угрожающей массы - он оглянулся на Скайуокера, внезапно, начиная верить ему.

Люк молча смотрел ему вслед; когда двери закрылись, пройдя полный цикл блокировки, он схватил со стола книгу и в отчаянии швырнул ее через комнату.

.

.

.

Ранний вечерний сумрак посылал тусклые тени медленно ползти через комнату, в которой сидел Люк, спокойно ожидая возвращения Джейд. Его внимание разделилось между наблюдением за скучающим охранником у двери и концентрацией на тщательно скрытой связи с Силой.

Он был безупречно одет, в рубашку и брюки темно-синего цвета; элегантная, сделанная на заказ одежда была теперь весьма привычна для него, а изысканные ткани представлялись совершенно обычными - так что больше не они носили его, а он носил их, чувствуя себя достаточно уверенно и удобно, чтобы оставлять манжеты и воротник небрежно расстегнутыми.

Он находился в гостиной, двери в столовую были сейчас заперты - слуги накрывали там стол для ужина, которого никто никогда не касался. Только слуги, никаких дроидов, отметил Люк. На ум кратко пришла мысль об Арту и Трипио: до сих пор ли они на «Соколе»? Он очень сомневался, что когда-нибудь снова увидит их.

Люк поднялся и подошел к высоким окнам, прозрачным и свободным от всяких преломлений, несмотря на солидную массу и толщину; он пристально вглядывался в город, такой близкий и вместе с тем настолько далекий - до такой степени, что казался ему нереальным. В памяти всплыл похожий на полузабытый сон Татуин.

В безупречных стеклах транспаристила отражался призрачный образ огромной бездушной комнаты, в которой он стоял - ее высокий сводчатый потолок и громоздкие размеры, такие привычные ему теперь; однако память о его тесных, маленьких, но уютных комнатах на множестве различных кораблей и планет заставила сердце тоскливо сжаться.

В целом ему был разрешен доступ к трем наиболее укрепленным комнатам, которые, как он знал теперь из расплывчатых намеков, сделанных мимоходом в случайной законспирированной манере доктором Халлином, были частью гораздо больших апартаментов. Апартаментов, комплектованных помещениями для слуг и помощников, приемными аудиториями, тренировочными залами, комнатами отдыха, библиотеками, залами заседаний, офисами и бесчисленным множеством других бессмысленных комнат, которые умудрялись составлять растянувшуюся на огромное расстояние резиденцию.

Поверил ли доктор Люку после их короткого разговора несколько дней назад или просто потакал ему из-за его расстройства ограничениями, Люк не знал. Они не возвращались к той теме, но Халлин, казалось, по-настоящему желал сделать пребывание Люка немного легче, хотя у этого желания тоже были свои пределы.

Успев уже немного изучить Императора, Люк также понимал, что манипулирующий всеми ситх вполне способен ввести в его окружение кого-то, кому Скайуокер сможет доверять, предлагая ему тем самым иллюзию некоторой связи. Но это была бы именно иллюзия, поскольку Халлин готовый, с одной стороны, рассказывать интересующие Люка факты из мира за границами его тюрьмы, с другой – твердо полагал, что это место именно то, где Люк должен находиться и сейчас, и впредь.

Джейд, несмотря на весьма очевидное знание правды, по крайней мере, ее части, внешне также поддерживала этот фарс насчет его тщательно созданного прошлого и ожидаемого здесь будущего - решительно именуя его тюрьму, как «твои апартаменты», доставляя ему книги из его библиотеки, пищу из его кухни, приносимую членами его штата, которые вежливо ему кланялись и никогда не задавали вопросов, что, вероятно, и было причиной, почему они здесь служили. Если бы Люка назначили сюда на работу, его первым вопросом стал бы: «Почему на этих дверях замки, способные выдержать армию?».

Но никто не спрашивал этого. Слуги лишь приносили ему безупречно выстиранную одежду и декоративно украшенные подносы с едой, а когда он спрашивал, как их зовут, они безучастно улыбались и нервно смотрели на Джейд, если та находилась в комнате. И, как правило, она там находилась – а если не она, так кто-нибудь еще.

Как ни странно, он привык к чьему-то постоянному присутствию довольно быстро, оно не имело больше никакого значения – в любом случае он находился под объективами обширной системы слежения. Люк проводил небольшие эксперименты с нею: когда Джейд ненадолго покидала комнату, он как бы случайно перемещался туда, где его не было видно через дверной проём - и затем наблюдал за направлением её взгляда по возвращении.

Джейд без промедления поворачивала голову в нужную сторону – она всегда знала, где он. Пока он нашел только одну мертвую точку. И та срабатывала в течение двух дней, но когда он вновь попытался использовать ее через неделю, она уже перестала быть слепой. Люк мог бы, конечно, легко повредить камеры с помощью Силы, разорвав провода или нарушив схему, но пока это было бессмысленно: через несколько часов их все равно поменяли бы и он только привлек бы внимание к тому, что может это.

Нет, это будет одноразовый сюрприз, который он отложил про запас для более решающего случая.

Он и Джейд начали периодически играть в сабакк, уже несколько недель; и оба, по-видимому, играли по одинаковым скрытым мотивам. Джейд была хороша, но ей явно не хватало опыта - в отличие от Люка, который вплоть до недавнего времени, застряв на Хоте, играл по паре часов почти каждый день.