Не на продажу! - Владимир Волев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Электроника помогает тебе жить. Провода повсюду, невидимые мифические сигналы передают мысли, слова, звуки на огромные расстояния. Никто не знает, как это работает — невидимая сила, которой поклоняется целое поколение. Ты нажимаешь кнопку и погружаешься в другой мир, ту вселенную, где всегда весело, где тебя кто-то ждет и любит. Тебя успокоит приветливый голос радиоведущей, который пообещает, что всё будет хорошо. Включи ТВ — и тебя встретит яркая картинка невиданных стран, что доступны только в твоем воображении. Ты уже не просто одинокое подобие личности, слоняющееся из угла в угол, ты часть огромного разноцветного общества. Общества, существующего только на просторах электроники.
Электроника помогает тебе выжить. Резкое нажатие педали акселератора смягчается антипробуксовочной системой, резкий тормоз притупляется антиблокировочной системой. Уже не повернешь руль так, чтобы улететь куда-нибудь на обочину — система курсовой стабилизации не позволит тебе этого сделать. Ты как железный человек в этих доспехах. Электронике не хватает только одного для полного счастья: избавиться от этого куска мяса внутри, который своим несовершенством портит ее плавное и полностью продуманное движение. Да.
Ты несовершенен, признай это, наконец! Какие бы шмотки ты на себя не напялил, какую бы модель телефона не положил в свой карман, ты так и останешься обычным. Таким же, как все, и ты прекрасно знаешь, как оставаться таким… Об этом можно прочитать в любом паблике Интернета, услышать на радио, записать онлайн на приставке интернет-телевидения, подключенной к Full HD-модели Samsung или LG. Ты знаешь, что Nokia призвана нас объединить, Mazda накаляет атмосферу, а Ford воплощает мечты, но зачем тебе знать всё это? Это как-то наполняет твою жизнь? Делает ее более значимой? Ты — потребитель и прекрасно знаешь это. Г., по крайней мере, теперь точно это понимает, и тут есть только один выход.
Кажется, стул, за который я держусь, достаточно увесистый. Такой подойдет. Со всей силы кидаю его блестящими ножками в направлении 56-дюймовой плазмы, подключенной к домашнему кинотеатру Dolby Surround 7.1 и игровой приставке последней модели. Звук. Это не просто разбился стеклянный столик, не просто посыпалась пластиковая оторочка. Тут что-то большее. Сейчас рухнула целая продуманная и сбалансированная модель мира, унося за собой лживую позолоту идолов поколения.
Хотите честно? Это охренеть как приятно! Хватаю второй стул и запускаю туда же. Он деревянный, поэтому, сделав свое дело, разлетается на несколько частей. Хочется еще — продолжения этого адского банкета. Я знаю, что где-то в углу есть бита, и это не из-за того, что я заядлый бейсболист. Как показала статистика, в России на один бейсбольный мяч продано 15 678 бит, уж и не знаю, к чему всё это, но теперь очередь компьютера. Адская машина, уничтожившая меня. Удар — и пластиковая обрешетка падает ниц. Мне кажется, или он готов просить о пощаде? Если честно, мне уже всё равно — избыток какого-то жизненно важного гормона зашкаливает в моих жилах, и я наношу удар за ударом, высекая фонтаны транзисторов и микросхем изнутри этого странного субсущества.
Хорошо, чёрт возьми! Что-то внутри дико радуется происходящему, утверждая, что так оно и должно быть. Почти успокоившись, я прислоняюсь к стенке, и звонит мобильный. Вот он, последний оплот зла, который намертво привязывает тебя к обществу. На фиг. Никого не хочу слышать! Последнее, что удается увидеть перед тем, как телефон начинает свой полет в сторону стены, — фото Ричи на входящем звонке. Глухой удар — и тишина.
Глава двенадцатая. Пустоши, на которых ты находишь себя
Г. бесцельно едет на какой-то маршрутке. Первый рабочий день вызывает в нём странные чувства, ядерно смешивая дикое нежелание идти туда, куда он едет, с необходимостью это сделать. Всё, чего сейчас хочется, — это просто убежать. Поднять руку и крикнуть стандартное: «На остановке!» Водитель ведь не может знать, куда ты направляешься и, конечно же, остановит, а ты, став свободным, побежишь куда глаза глядят и будешь улыбаться уходящей осени, совершенно позабыв о прошлом лете и о том, что скоро зима. Странное чувство, что если сейчас Г. сбежит туда, куда глядят глаза, он вдруг в одночасье станет свободен.
Но я-то понимаю, что этого не произойдет, и поэтому просто сижу и жду новой остановки, хотя убежать хочется всё больше. Эти проклятые мысли не дают мне покоя. Они о том, что на работе меня сначала засмеют, а потом возненавидят всем скопом. Будут что-то высказывать, а затем просто проходить мимо с надменным видом и игнорировать. Чертовы идеалисты! Вы сначала со своей жизнью разберитесь, а потом уже будем беседовать. Всё «ты» да «ты» от них слышу, а в своем глазу и бревна не заметят. От одного вон скоро жена уйдет, а другого и вовсе уволят, это давно назревает.
Им же я никогда этого не скажу. Зачем? И так рано или поздно они столкнутся с этим своим ничтожеством, которое я ощущаю постоянно. Кажется, что всё будет просто ужасно, когда я поднимусь в офис и открою дверь, но этого не происходит. Всё идет привычным чередом — люди заваривают кофе, люди идут в курилку, люди приветливо кивают мне. Что за чертовщина? Неужели все еще хуже, чем я думал.
От этого лицемерия сразу же становится тошно, а недавний выход из запоя и вспышки памяти завершают дело — и я бегу в туалет опорожнять желудок. Когда возвращаюсь, все участливо качают головой, мол, видим, как тебе плохо, наверное, еще не выздоровел. Это дает преимущество, так как никто меня не трогает, а только лишь подходят по очереди и так заговорщицки говорят какую-нибудь банальность. Комплимент там. Или интересуются чем-то, но почему-то одним и тем же. Опять наваливается тошнота, но на этот раз я сдерживаюсь.
Мне не хочется идти в туалет, а хочется заблевать всё прям здесь. Выплеснуть всю скверну на них, чтобы они узнали, каково мне сейчас. Поняли, какой груз вины я тащу на себе прямо в этот момент — и что бы они
