От сессии до сессии - Николай Иванович Хрипков

В родной Барабинск Женя отправлялся с очередной партией кассет, которая расходилась влёт. Предтеча будущих студий звукозаписи удовлетворял спрос на западную музыку, которая пользовалась бешенной популярностью в отличии от советской.

Время от времени в ленинскую комнату захаживала комендантша и не находила ничего предосудительного. Спиртного не пьют, не тискаются, сидят, слушают музыку. Делают записи. Ну, и она сделала бы, если бы ей было нужно. Но музыка ее как-то не очень задевала. Приятные песенки, не то, что у Высоцкого, у которого то алкаши, то бандюганы, да еще всё это хриплым, пропитым, прокуренным голосом. Что там может нравиться? Нет! Приятно послушать и потанцевать можно под такую музыку.

Женя умел останавливаться. В конце концов, всё тайное когда-то становится явным. Может быть, товарищи из органов уже начали присматриваться к нему и рано или поздно возьмут под микитки. Пришьют спекуляцию. Деньги-то он брал. Да еще и аппаратурой пользовался государственной. После джинсовой истории с Кириллом, он резко завязал с этим делом. Как отрезал! И делал теперь записи только для себя. И для друзей. Но очень редко. Битлы у него были в полном комплекте. Остальные группы его не интересовали. Мог послушать, но не более одного раза. Считал, что они не дотягивают до битловских шедевров. Зачем ему второй сорт?

Можно ставить точку в истории. Но она имела продолжение. Герой ее тоже Женя, но уже другой. Собственно, никакой истории и нет. Пустячок! Но забавный, который многим запомнился. Из таких историй, забавных и печальных, и складывается мозаика жизни советских студентов. Хотя кому-то они и могут показаться малозначительными. Поэтому продолжение будет. Две эти истории связаны с собой.

Жека Пилипенко, хохол, здоровый бугай, разбирался в музыке, как свинья в апельсинах. Ему что Бах, что Кобзон с Аллой Пугачевой одинаково. Ну, шумят, чего-то вопят. Если он и отличал Джона Леннона от Лещенко так только потому, что один поет на английском, а другой на русском.

Своему тезке он завидовал самой черной завистью. Мало того, что тот элегантно носил костюмы, так еще и при деньгах был. Не стучал. Но крутился вокруг и всё расспрашивал, что да как. Мотал на ус. Появлялся время от времени в ленинской комнате. Добролюбов не испытывал симпатии к тезке, отделывался от него полушутками. Пилипенко и этого хватало, чтобы понять, насколько выгодное это дело. И не очень-то хлопотное. И почти никакой опасности, если всё делать с умом и оглядкой.

В те времена это называлось по-русски «делать деньги». То, что в странах загнивающего капитализма зовут «бизнесом». Стал уговаривать Женю съездить с ним на барахолку, помочь с покупкой диска. Ведь он же с этим делом знаком. А когда не знаешь, легко пролететь. Он боится, что ему подсунут фальшивку. Добролюбов категорически отказался. Никакие уговоры, доводы на него не действовали. Подробно проконсультировал на этот счет и уверил, что если он будет соблюдать все его рекомендации, то не поведется на обман.

Вот Женя на барахолке. Долго расхаживает, переходит от одного торгаша к другому, порой вворачивает музыкальные термины, значение которых ему неизвестно. Любому торговцу ясно, что перед ними профан, которого просто грех не кинуть.

Женя покупает диск «Шокинг-блю». На конверте такая картиночка, пальчики оближешь. Вот умеют же проклятые капиталисты делать так, что внизу живота становится жарко!

Эта группа особенно нравилась девчонкам. Это было одной из причин, а, может быть, и главной причиной, почему Женя решил остановить на ней выбор. По крайней мере, она была у него на слуху. Он долго глядел на конверт и думал, кого бы он первой затащил в постель. Женя всегда думал об этом, когда видел симпатичных девчонок.

Вон он приезжает в родную «пятерку», ходит по общежитию, заглядывая почти в каждую комнату. Его распирает. Он чувствует себя Наполеоном, не меньше, который вот-вот покорит весь мир. Показывает диск. В ответ «ох-ах! Когда будем слушать?»

Незаметным оставить свое возвращение Жека не мог. Не такой он был человек. Ему нужна публичность. Триумф должен стать триумфальным. Он с диском обошел всю «пятерку». Зависть и восхищение воспринимал как должное. Разве могло быть иначе? Каждый раз он торжественно изрекал:

— Шокинг-блю!

И показывал конверт с диском. Но в руки никому его не давал. Мало ли что! Нечего хапать!

— Самая суперпопулярная группа! Весь мир от нее стоит на ушах. Даже Иисус Христос не пользовался такой популярностью. Битлы — это вчерашний день. Шопинг-блю завоевала все страны и континенты. Их песни звучат даже на космической орбите. В основном, конечно, их шедевр «Чё он не встает». Моцарт отдыхает.

Чем дальше он углублялся в дебри общежития, тем всемирная слава «Шокинг-блю» становилась еще всемирнее. Их слава уже перешагивала за пределы нашей Солнечной системы. Солистка Мориска Верис, полячка, перебравшаяся в Англию, стала певицей всех времен и народов. Ее голос зачаровывает, околдовывает, творит чудеса. Музыканты прошлого ворочаются в гробах и давятся слюной от черной зависти. Если бы они ожили, то в своих костяных объятиях задушили бы ее, получив при этом полное удовлетворение.

Когда Женя закончил свой обход, ленинская комната была забита под потолок. Многие сидели на полу. Пожаловала комендантша Альбина Ивановна. Женя зашел к ней первой, после того как возвратился с барахолки. Тем самым показывая, кто есть кто. Долго ее уверял, что творчество суперпопулярной группы «Шопинг-блю» одобрено партией и правительством, поскольку в текстах своих песен они раскрывают античеловеческую сущность буржуазного общества и выражают взгляды рабочего класса и передовой интеллигенции и молодежи. Именно это и стало причиной их популярности. Альбина Ивановна не могла не прийти на первое прослушивание после того, что она услышала от Пилипенко. Это могло бы неправильно растолковать руководство. Заняла почетное место на мягком стуле как раз напротив радиолы, сложив руки на животе. По сторонам она не смотрела. Слишком много чести!

— Где мы ходим? — такими словами встретила она триумфальное появление Пилипенко в ленинской комнате.

— Альбина Ивановна! Не отпускали! Все хотят, как можно больше узнать о творчестве этой прогрессивной группы, ставшей символом борьбы всех антикапиталистических сил. Знаете, я не мог остаться равнодушным к зову нашей молодежи, которая живо интересуется общественными проблемами и социальными движениями.

— Языком кончай трепать! — не выдержала Альбина Ивановна. — Ставь своих п…

Она добавила русское слово. Ну, не совсем русское. Что говорит о том, что у наших предков не было этого явления. А потом появилось и пришлось брать для него иностранное слово, которое по своей популярности и частоте употребления оставила далеко позади исконно русские слова. Откуда нам