Миллионщица - Фридрих Незнанский

Взгляд Ларисы был прикован к окнам, занавешенным легким розовым шелком. Выходить из машины она явно не спешила.

Смотрела она на почти алые в свете уже клонившегося к закату солнца шторы долго и неотрывно, с ужасом понимая, что после всего случившегося она ни подняться в квартиру, ни тем более войти в нее не сможет… Во всяком случае, сейчас – точно не сможет…

Лариса, наконец, с трудом оторвала взгляд от окон квартиры и, положив голову на руль, тихо расплакалась.

16

После того как Лариса покинула офис адвоката, Виктор Степанович Иванов еще некоторое время постоял у окна, затем вернулся к прерванному занятию – налил себе еще рюмочку водки и, устроившись со всеми удобствами в недавно приобретенном глубоком кресле, задумался.

На душе у Виктора Степановича было неспокойно, несмотря на то что Лару он уверял в обратном. Сегодняшняя ситуация, сложившаяся вокруг дела Стулова, его с каждым днем тревожила все сильнее. Казалось, до мелочей продуманный замысел где-то, в какой-то мелкой детали (он надеялся, что в мелкой!) дал небольшой сбой. Этого оказалось достаточно, чтобы все пошло не то чтобы совсем уж не так, но не совсем так, как требовалось… А требовалось лично ему все остро, как никогда. Да, ни разу за всю практику у Иванова не было такой личной, глубоко личной заинтересованности в положительном исходе дела!

По своему богатому и обширному предыдущему опыту Виктор знал, что, если события, предусмотренные и просчитанные тобой заранее, развиваются медленнее, чем хотелось бы, необходимы дополнительные меры, предпринимать которые следует раньше, чем ситуация сделается необратимой. В данном случае меры оставались крайние: те самые, которые и следовало предпринять с самого начала, однако сделать это – значило в тот момент со стопроцентной неизбежностью подставить под удар Ларису. Сейчас выбирать уже не приходилось, но комбинация, которую обдумывал адвокат, потягивая любимый напиток, должна быть многоходовой: кого подставить под удар – тут никаких вопросов у Виктора Степановича не было.

Красных идеально подходил, с его точки зрения, на эту роль, заодно Иванов убивал тем самым еще двух зайцев: выводил из-под удара Ларису и избавлялся от возможного соперника. Не то чтобы он сомневался в Ларочке – она умница и быстренько поняла, кто из двоих – он, Виктор, или этот размазня Сережка – лучше. Однако, как говорится, береженого Бог бережет. Играть следовало наверняка: впервые в жизни встретив женщину, ради которой даже ему, старому эгоисту и цинику, хотелось жить и трудиться до седьмого пота, терять ее он не собирался! Тем более – уступать брошенному Ларисой (Виктор был почти уверен, что брошенному, причем навсегда) любовнику. Кто, однако, знает?.. Женщины… Возможно, совсем не зря говорят в народе, что старая любовь, мол, не ржавеет?..

Наконец, очень немаловажный факт: если все пройдет гладко, а ни о чем ином и думать нельзя, Лариса сделается не просто любимой и желанной, но еще и сказочно богатой женщиной! Да, это – важно, это – наконец-то осуществленная мечта его юности. Не стоит врать себе самому: даже если бы Стулова не «зацепила» его с такой неожиданной силой, его планы по отношению к ней были бы теми же, что и сегодня!

К тому моменту, как в чреве Виктора Степановича Иванова исчезла третья порция водочки, многоходовая комбинация была продумана им в деталях, можно было приступать к ее осуществлению. Для этого требовалось сделать два звонка. Адвокат откашлялся, немного поерзал в кресле, настраиваясь на разговор, и набрал на своем мобильном телефоне первый из номеров. Связь на том конце включили только после четвертого звонка, и, уловив фон, на котором зазвучал голос его абонента, Виктор поморщился.

– Гуляешь? – поинтересовался он сухо, не поздоровавшись. В трубке в этот момент как раз отчетливо раздался бабский визг – из тех, на какие способны лишь девицы определенного пошиба. Впрочем, вкусы его собеседника известны были Иванову давно, ничего новенького.

– Тебе-то что? – недовольно буркнул его собеседник.

– Да на здоровье… Только дела наши пока что не завершены. Хочу предложить тебе, Ярый, заработать вдвое больше, чем в последний раз…

В трубке повисла пауза, снова послышался визг, а вслед за ним рявканье Ярого: «Тихо, шавки!.. Пошли вон отсюда… Я кому сказал?!»

По счастью, Ярый, он же Максим Игнатьев, как следует разгуляться, а следовательно, напиться до невменяемого состояния, в котором начинал крушить все подряд, не успел – адвокат подхватил его вовремя. И теперь терпеливо ожидал, когда тот освободит от гостей свою квартирку, больше похожую на раздолбанный сарай. Ждать пришлось минут пять, после чего в трубке раздалось тяжелое дыхание Ярого, а вслед за ним и его хрипловатый голос:

– Ну?..

– Подъедешь ко мне домой завтра в девять утра, тогда и будет «ну». Обмундирование – мое, это условие…

– Сумма? – буркнул Ярый.

– Таблицу умножения на два еще помнишь?.. Пока, до завтра!

После разговора с бывшим клиентом Игнатьевым, которого Виктор Степанович в свое время защитил так успешно, что даже по телевизору об этом его «подвиге» трепались как о беспрецедентном случае, адвокату потребовалась небольшая пауза, во-первых, чтобы успокоиться, во-вторых, дабы настроиться на следующий звонок.

«Прогулявшись» с этой целью по своему кабинету от стены до стены пару раз, Иванов приоткрыл дверь в крохотную приемную, где с утра до вечера сидел его помощник – как полагал Виктор, преданный ему душой и телом, поскольку адвокат, во-первых, вытащил его бесплатно из весьма неприятной ситуации, в которую тот попал после увольнения из органов, во-вторых, дал ему работу взамен потерянной с окладом, о котором тот на прежней должности и мечтать не смел.

– На сегодня свободен, – сказал Виктор Степанович. – Собирайся и иди домой или куда там еще тебе заблагорассудится… Офис запру сам.

Преданность – преданностью, но и помощнику наблюдать за всеми манипуляциями адвоката не дозволялось.

– И побыстрее! – поморщился он, перехватив удивленный взгляд парня.

Спустя десять минут, оставшись, наконец, один, Иванов набрал второй из требуемых номеров.

– Привет, Серега… – На этот раз его абонент отозвался сразу. – Чего голос такой унылый?

– Ты еще спрашиваешь, – вздохнул Красных, который в этот момент, лежа дома на узком диване в гостиной, вяло переключал телевизор с канала на канал, даже не пытаясь вникнуть в суть мелькавших перед ним кадров: с полчаса назад Маргарита заявила, что подает на развод и дальнейшая судьба бывшего супруга ее отныне не интересует! Правда, милостиво позволила ему до суда пожить здесь, предупредив, однако, что питаться они отныне будут раздельно. То, что пока его не выставили за порог, конечно, вселяло надежду, что Ритку удастся отговорить от развода и вообще уболтать. В конце концов, столько лет прожито вместе, да и любила ведь она его когда-то, точно любила. Но вот свекор, сволочь старая, проклятый Кощей, гадина неистребимая, по наущению которого Маргарита конечно же и собирается так подло с ним поступить, – этот все сделает для того, чтобы Ритка не сдалась. О, дьявол!

Не кто иной, как дьявол, видать, и попутал его связаться с Ларисой – тут уж никаких сомнений. Кто еще, кроме родоначальника мирового зла, мог так ловко замутить ему, умному и осторожному, терпеливому и отнюдь не жадному до удовольствий, в отличие от той же Ритки, мозги?! Легче от этой мысли не стало. И услышав в трубке бодрый голос Витьки, Красных испытал раздражение из-за его оптимизма.

– С чего бы это мне веселиться, не подскажешь? – хмуро поинтересовался он.

– Я как раз и звоню, чтобы кое-что тебе подсказать. – Иванов заговорил другим тоном, более серьезным. – Правда, к сожалению, не то, о чем ты думаешь. Собирайся и приезжай ко мне в офис как можно быстрее! Это – важнее, чем ты представляешь.

– Боже мой, что еще случилось?! – взвыл Красных.

Но его старый дружок вдаваться в подробности не стал, настойчиво повторив свою просьбу. И Сергей, стеная и проклиная все на свете, поднялся с пригретого местечка на диване и потащился поначалу в ванную, где сбрил, от волнения дважды порезавшись, суточную щетину, затем, чувствуя себя чуть ли не ворюгой, вошел в их с Риткой спальню, из которой был изгнан еще несколько месяцев назад. Единственный не требующий химчистки костюм находился там – в шкафу-купе. Ни прислуга, ни уж тем более сама Маргарита его бытовыми проблемами давно уже не занимались. Кое-как собравшись, Сергей, наконец, вышел из квартиры и, спустившись вниз, с облегчением обнаружил, что хотя бы гараж не заперт, следовательно «опель» доступен.

В офис Виктора он попал почти через полтора часа после звонка адвоката.

Друг детства и юности проявлял явное нетерпение, расхаживая взад-вперед по своему кабинету в ожидании Красных. Однако, взглянув на физиономию Сергея, упрекать его за опоздание не стал.