Любовь без размера - Стефани Эванович

чувствуя на себе его взгляд, Аманда осторожно посмотрела через плечо, встретилась с ним взглядом и, едва заметно изогнув полные губы, приступила к удару с оттяжкой. Как только она аккуратно выполнила удар, Чейз перевел внимание на Холли, его лицо по-прежнему сияло фирменной улыбкой провинциального мальчишки. – Прошу прощения. Она знает, что, когда я смотрю, как она играет в бильярд, становлюсь как безумный. А когда придем домой, она и сама будет не прочь поразвлечься.

Холли почувствовала, как новое тепло залило ей щеки, на этот раз от явного смысла сказанного. Холли не знала, то ли Аманда потом окажется у него поперек колен, то ли будет в пух и прах соблазнена или и то и другое. Холли было до сих пор странно быть в курсе деталей частной жизни Чейза и Аманды, несмотря на то, что он, как ей показалось, без особых трудностей походя упоминал о ней. Холли размышляла, не было ли его замечание способом дать ей понять, что его нынешний личный интерес к Холли ни в коей мере не был нарушением границ. И если так оно и было, ей были ясны стоящие за этим причины. В Чейза, по-видимому, по сто раз на день кто-нибудь влюблялся – то, как естественно он проявлял заботу о людях, в сочетании с внешней привлекательностью, вполне можно было истолковать неправильно. Однако совершенно очевидно, что Чейз Уокер был однолюб. Холли ощутила легкий укол зависти. У Аманды был мужчина, открыто признававшийся, что он от нее не просто без ума, а на грани помешательства.

– Единственный человек, которого мне удалось довести до сумасшествия, это я сама, – пробормотала Холли.

Чейз дал волю смеху.

– Классная шутка. Аманда все время говорит, что с тобой не соскучишься.

– А что тебе говорил Логан? – выпалила она, быстро оглянувшись на бильярдный стол. Она решила, что если игра, как говорится, была окончена, то ей можно было обойтись без всех этих потуг на имитацию безразличия.

Чейз перестал смеяться, но улыбка осталась. Он скрестил руки на массивной груди.

– Ах да. Логан. Что мне говорил Логан? Наверное, правильно было бы спросить, чего он мне не говорил? – размышлял он вслух.

Холли немедленно пожалела о своем вопросе и попыталась взять свои слова назад.

– Не хочу ставить тебя в неловкое положение, Чейз. Он твой друг. А мне ты ничего не должен. Забудь, что я спросила.

– Ну-ка, погодите, дамочка. Даже ответить не дали, – растягивая слова, медленно сказал Чейз, повернулся спиной к бильярду, сел на стул и оперся локтями о барную стойку. Холли последовала его примеру, а Чейз подал знак Глену, бармену, что им бы, мол, пива свежего. Глен был тихим, приятным «синим воротничком» лет тридцати с небольшим, c парочкой татуировок и дружелюбным взглядом голубых глаз. Он прекрасно обслуживал Уокеров и Логана за хорошие чаевые, а не за их статус знаменитостей. Всего пара секунд, и он поставил перед ними четыре свежие бутылки.

– Чейз, те две я открывать пока не буду, – сказал Глен и откупорил две бутылки, глядя Холли прямо в глаза, улыбаясь и кивая. – На случай, если они нагреются до того, как Аманда и Логан соберутся пить и вы захотите заменить их на холодные.

– Спасибо, Глен, – ответил Чейз и положил на стойку полтинник.

– Логана я знаю почти полжизни, – когда бармен, принесший ему сдачу, удалился на безопасное расстояние, задумчиво сказал Чейз и глотнул из новой бутылки. – Конечно, лучшую ее половину. Не уверен, что без него сумел бы не сойти с дистанции. У нас много общего. Нам нравится видеть результаты упорной работы. Мы знаем, что нам в жизни привалила удача и что мы, и только мы можем отвечать за собственное счастье.

– Молодцы вы, – ответила Холли и сделала глоток пива. Как легко, должно быть, поддерживать такой образ мыслей, когда тебе все удается, думала она.

– Конечно, легко брать за основу такой подход, когда тебе все время сопутствует удача, – сказал Чейз, будто прочитав ее мысли. – Но у меня нет твердого убеждения, что одно автоматически следует за другим. Если ты готов противостоять ударам судьбы, тебе в конце концов достается меньше ударов.

– Ох уж эти превзошедшие самих себя люди и их вдохновляющие формулировки! – сделав большой глоток пива, порывисто заметила Холли. Она никогда не пила много алкоголя – ее слабостью всегда была еда. Выпив совсем немного, она почувствовала себя уверенней.

– Опаньки. – Чейз рассмеялся, заметив ее теперь уже полупустую бутылку и новообретенный скептицизм. – Нам теперь что – беспокоиться, что тебе море по колено и ты будешь одну за другой опрокидывать?

– Нет. – Борясь с мучительно отрыжкой после быстро выпитой браги, Холли осушила бутылку и поставила ее на стойку. – Только мне кажется, что вы оба слишком много времени потратили на чтение Дипака Чопры[26] или Тони Роббинса[27].

– Ну вообще-то мы вместе с Логаном в Калифорнийском университете в Ирвайне прошли курс философии, но я не думаю, что сильно прислушивался, – в раздумье пробормотал Чейз.

– Как же так получилось? Вам, качкам, понадобились какие-то гуманитарные зачеты?

– На самом деле я, кажется, проспорил. Или он меня подбил освободиться от предрассудков и суеверий. Может, и то, и другое. В любом случае я-то с его помощью все сдал в лучшем виде. Мой подход к жизни всегда был намного проще, чем у Логана. Я всегда хотел «все или ничего». Увидел, опознал, справился. Он же всегда был более рассудительным. – Чейз указал на неоткрытую бутылку на стойке и, не дождавшись ответа Холли, открутил крышечку и поставил пиво перед ней.

– Вот в это я верю, – заметила она, не сделав попытки взять бутылку.

– Если не считать теории «без труда не вынешь и рыбку из пруда», – допив пиво и открыв себе другую бутылку, сказал Чейз. – На нее мы оба подписаны.

– И это меня не удивляет, – сухо сказала Холли.

– Мне нравится думать, что мы хорошо соблюдаем баланс интересов.

– Я еще всегда считала, что вы сделаны из одного теста. – Холли потянулась за пивом. Она слишком много наговорила – а все потому, что перестаралась с алкоголем, – и была на волоске от того, чтобы обидеть парня еще одним ехидным замечанием. Оставалась одна надежда – свалить все на то, что она пьяна.

Однако Чейз обижаться не собирался. С минуту он добродушно смотрел на нее.

– В чем-то, возможно. Но не во всем, – наконец сказал он.

– В чем, например? – спросила Холли. Ей надо было знать.

– В женщинах. – Он опять улыбнулся. – В чем и заключается добрая половина твоей проблемы.

– Не