Совьетика - Ирина Маленко

– И ты, конечно, согласился?

– Конечно, да. Когда-нибудь…

В любом случае, непосредственная опасность пока миновала, и я облегченно вздохнула. После того, как заболела Лиза, я перестала терзать себя мыслями о том, что еще только может случиться (а может и не случиться!), поняв определенную житейскую мудрость слов: “День прожил – и слава богу!» Да, думать о том, что делать, если мои опасения сбудутся, надо – но терзать себя постоянным прокручиванием в голове мыслей об этом не только бессмысленно, а и даже вредно: сдадут нервы, и тогда таких дров можно наломать… Нервы надо беречь – особенно когда от того, что ты делаешь, зависят другие люди.

…К вечеру мы уже как следует обосновались на новом месте. Внутри дом, сдаваемый дядей Патриком, оказался весьма комфортабельным. За те 16 лет, что меня не было в этих краях, вокруг него вырос настоящий сад – уж не стараниями ли гаитянина Жана? Но сквозь пальмы из окон все еще было видно шоссе, ведущее из Виллемстада на запад острова.

Днем улицы Махумы были раскалены так, что мы с Ойшином не показывали из дома и носу. Только уже когда солнце начало спускаться за горизонт, я сказала:

– Поедем прокатимся? Посмотрим остров…

– А здесь ты не боишься водить машину? – съехидничал Ойшин.

– Нет, здесь не боюсь… Вообще-то, наверно, следовало бы – на Кюрасао много лихачей и довольно много несчастных случаев, – но дороги здесь намного менее разветвленные и сложные, чем в Европе. Раньше местные жители неплохо зарабатывали тем, что обучали здесь голландцев вождению, и здесь же эти голландцы сдавали экзамен на права, очень быстро – принося немалую прибыль местной казне. Больше всего это было развито даже не на Кюрасао, а на Сабе, где всего-то и есть одна дорога. Но голландские власти возмутились такой конкуренции и положили этому конец – теперь для того, чтобы сдать здесь экзамен на права, надо прожить на Антилах не меньше полугода. Хотя официально это нидерландская территория, а ведь никто не требует, например, прожить полгода в каком-нибудь Эйндховене прежде чем сдавать там экзамен. Якобы это делалось потому, что на Антилах водить машину и сдавать экзамен слишком просто, а потом такие водители будут опасностью на голландских дорогах. В Голландии и уроки очень дорогие, и пока экзамен сдашь, тебя обдерут как липку. Только вот почему-то я нигде не видела статистики, сколько именно из получивших права здесь голландцев стали в Голландии виновниками аварий… И не думаю, что голландские дороги стали более безопасными после введения этого нового правила. Зато многих людей здесь лишили куска хлеба….На самом деле, по-моему, причина совсем другая: как только на Антилах хоть что-то начинает приносить прибыль местным жителям, голландцам непременно позарез надо отобрать у них «эту курицу, несущую золотые яйца». Так было всегда и так продолжается и по сей день… Но все равно, конечно, после того, как берешь уроки вождения в Дублине или в Белфасте Кюрасао – как детская площадка. И поэтому мне не страшно здесь водить машину. Главное – чтобы в нас никто не влетел, так что смотри по сторонам в оба. И молись, если ты верующий…

– Я не практизирующий верующий, – потупился Ойшин.

– Ну, все равно… Я-то вообще никакой…

Ехать далеко было поздно. И я, вооружившись картой, решила свозить Ойшина на пляж в Сонесте – тот самый, где меня когда-то сбивало с ног волнами, где мы прыгали в такт волнам, и где Соннины кузены и кузины с хохотом закапывали его в песок… Тогда отель там еще только строился, а теперь, я слышала, он стал пятизвездночным, и голландцы жалуются на его дороговизну. Пляж этот было видно с балкона монсиньора, который когда-то меня крестил. Наверно, он был бы очень разочарован, что верующий из меня никакой- но ведь я сказала уже, что во время растерянности 90-х я часто пыталась быть тем, кем я на самом деле быть не могу… Многие мои соотечественники и до сих пор ведь еще пытаются!

– Поедем на пляж? – сказала я. Ойшин отчего-то опять смутился, но ничего не сказал. Ничего, кроме:

– Не сидеть же весь день дома…

Ехали мы медленно – не только потому, что я плохо помнила дорогу, а еще и потому, что мне очень хотелось посмотреть, что же на Кюрасао изменилось за эти 16 лет. Прежде всего мне бросилось в глаза то, что полицейские были все поголовно вооруженными, что невероятно выросло количество решеток на окнах, что стало больше зажиточных домов – но практически все они находились словно на Гаити или в России за высокими заборами, зачастую украшенными сверху проволокой и под бдительным глазом охранников. Наверно, теперь это была здесь самая массовая профессия – точно как у нас в стране «победившего рынка». И жили в таких «общинах за воротами », как они именовались, почти исключительно белые и иностранцы – прямо как в ЮАР. Саския Дюплесси, должно быть, чувствовала бы себя здесь как дома…

Во много раз выросло количество чоллеров , много было среди них мигрантов из Латинской Америки, говорящих только по-испански и не знавших и не собиравшихся учить папиаменто (до того ли им было, если они просто пытались выжить?). Иногда было на первый взгляд даже непонятно, чоллеры это или просто бедняки-нелегалы. Много среди них стало ямайцев и гаитян – и местные жители с опаской их сторонились: примерно так же, как в Москве сторонятся узбеков, в Голландии- марокканцев, а в Ирландии – литовцев с поляками…

Народу на улицах было много – и многие пытались что-то продать. Многие из торговцев выглядели весьма плачевно. Но мне было жалко смотреть даже на тех, кто на первый взгляд вроде бы не бедствовал: эти жевали где-нибудь на углу свою chicken leg с довольным видом, и им ничего на свете больше было не нужно.Я боялась остановить машину – и не из страха быть ограбленной, а потому, что мне очень больно было видеть местную мизерию . Мне вспомнились слова одной маминой подруги, которые так метко описывают бытие жителей любой кап. страны – от Гаити и до Соединенных Штатов (да простит она меня за дословную цитату, уж больно точно было сказано!): «Это бесперспективность, это жизнь без будущего у миллионов людей, оказавшихся под зонтиком капитала. Это жизнь растений – родил, обрел какую-то минимальную сферу обитания, пробыл в ней несколько десятков лет, пригнулся к земле во время финансовых ураганов, разогнулся и… годы ушли. От них тщательно скрывают, что они живут лишь

жизнью растений, и они мирятся сэтим, как с само собой разумеющимся: что рядом с

ними вырастает и вытягивается паразит, которого они даже не догадываются

убрать. Для них паразит – капитал, который душит все их жизни, – это норма.

Они просто и не догадываются и не хотят догадываться, что капитал высасывает

из них все жизненные силы и если его убрать, жить будет легче. Но для этого

надо уметь думать, а главнее, действовать… И за это-то

миллионы людей даже во имя своих жизней не хотят браться. Вот что самое удручающее. А подлинная включенность в жизнь в этих странах может быть только у тех, у кого есть деньги. Это и хорошие профессии, и участие в политике, и лучшие дома, и образование для детей…. Остальным – обочина. «

И они притулились там действительно как растения на непрополотой и неудобренной почве – и рады хотя бы тому, что их никто не скосит… Вот и вся их «свобода».

А тем временем над головами антильцев кружат американские военные самолеты. С тех пор, как они разместились на антильской земле, в том же самом аэропорту Хато, у них под боком, находят, например, только за 1 раз 40 000 таблеток «экстази», доставленных на Антилы не из «ужасной наркотической» Колумбии, а из благополучных Нидерландов… Пока эти «борцы с наркотиками» летают над Колумбией и Венесуэлой с разведкой за (пользуясь терминологией гаитянина Жана) «плохими коммунистами», наркоторговля растет как снежный ком не в Колумбии, а буквально у них под носом. Да они и сами не прочь побаловаться наркотой: голландцы совсем недавно замяли скандал вокруг употребления наркотиков их собственными военными – десантниками, размещенными на Кюрасао официально специально для борьбы с ними…

У нас в России почему-то до сих пор думают, что в таких местах, как Антилы – «райская жизнь». Наверно, потому что все мы выросли на мультфильмах вроде «Катерка» с его «Чунгой-Чангой» (кстати, Сонни счел этот мультик глубоко расистским!):

«Чунга-чанга, синий небосвод,

Чинга-чанга, лето круглый год,

Чунга-чанга, весело живем,

Чунга-чанга, песенку поем!…

Чунга-чанга, места лучше нет,

Чунга-чанга, мы не знаем бед,

Чунга-чанга, кто здесь прожил час,

Чунга-чанга, не покинет нас!»

Ну, про Кубу еще можно так спеть, но про остальные страны…

Может, конечно, мои соотечественники считают, что эти места – рай для обитателей вилл за заборами? Но что это за рай такой, в котором надо сидеть под охраной и за забором с сигнализацией? Что-то не припомню, чтобы о таком говорилось в библии!…