Корабли уходят к планетам - Юрий Маркович Зарецкий

Солнце высоко. Тени небольшие. Кадр разбит на несколько частей тонкими линиями. Кажется, будто на краю равнины — горы, а на горах — флаги. Черное небо. Резко очерченная линия горизонта. Через каждые пять секунд «кто-то вынимает» одну фотокарточку и «вставляет» другую. Засекаешь близлежащий камень. Он в центре кадра. Новая картинка: камень — правее и ниже. Наблюдая за линией горизонта, начинаешь понимать, как меняются крен и дифферент лунохода. Слышатся постоянные: «Борис-2»! (Это означает «Первая, вперед»), и тут же «Анна-2»! («Стоп»). Сеанс идет в так называемом старт-стопном режиме. Как только у водителей нервы выдерживают!

Часто пробуют грунт. Много кратеров. Одни форсируют сходу, другие осторожно обходят.

Движение идет, девятое колесо отсчитывает метры, а ощущение статичности не покидает.

Словом, сеанс мне не понравился, и на другой день, встретив Сашу Дяблова, дал волю чувствам.

— Эх, вы — радисты! Вместо кино, диафильм какой-то получается. А «сидячим космонавтам» каково? Нашим водителям? У них пульс — как у космонавтов перед «Зажиганием»!

— Ты не шуми. Не шуми. Говоришь, как последний дилетант. Даже стыдно слушать. Давай разберемся.

— Ну что ж, давай разберемся.

— Частоту смены кадров знаешь?

— Двадцать пять кадров в секунду.

— Оказывается, знаешь. Так вот, для такой передачи нужна антенна с острой, как игла, диаграммой излучения (Дяблов назвал цифры). Ты ее на движущемся автоматическом объекте, переваливающемся с боку на бок, с носа на корму, обеспечишь? Нет? Не слышу! То-то и оно. Возьмем другой путь. Установим передатчик большой мощности. Знаешь, габариты какие получатся? А масса? Да он всю энергию съест, на колеса ни одного ампер-часа не останется. Но мы нашли выход. Компромисс известный. Передатчик нормальный, телевидение малокадровое. Но и для него пришлось антенну изобретать остронаправленную и приводом с Земли управлять, чтоб при движении «нос по ветру держала». «Луноход», ведь, не «Жигули». Это — машина умная, неторопливая, труженик-исследователь.

Заметив, что я совсем загрустил, Дяблов чуть смягчился.

— А в чем-то ты и прав. Водителю, действительно, надо помочь. Мы уже кое-что соображаем…

(На «Луноходе-2» одну из телекамер поднимут вверх. Дальность обзора, а следовательно, и средняя скорость заметно увеличатся).

* * *

На Море Дождей надвигалась ночь. Луноход готовился к жестокому испытанию. Он опустил крышку, как танкист перед боем. Стужа сковала живой металл. Но внутри терпимо — плюс пятнадцать градусов по Цельсию. Изотопный источник тепла греет газ, циркулирующий в корпусе, — «атом» помогает «космосу». Луноход сдружил две самые передовые науки. И не только две. И потому стал символом науки сегодняшнего и завтрашнего дней. Недаром в опросе: «Назовите чудо XX века» — он занял весьма почетное место.

«Уснул» луноход. Ученые приступили к анализу результатов. Первая в истории самодвижущаяся научная лаборатория на другом небесном теле — наша, советская! Но затихают страсти, и встает вопрос: «А что он дал науке?»

Луноход номер один дал многое. Впервые был исследован обширный район Селены, его геолого-морфологические особенности, химический состав и физико-механические свойства лунного грунта. Очень точно подметил профессор М. Сануки (Япония): «До сих пор человечество осваивало за пределами Земли лишь линии и точки, а луноход позволил овладеть уже площадью».

Луна, как известно, не имеет атмосферы и поясов радиации, а потому с нее можно проводить такие наблюдения за небом, которые невозможно осуществлять на Земле. Луноход стал предвестником астрофизических обсерваторий будущего. На нем получен первый опыт использования Луны для изучения отдаленных районов Вселенной с помощью рентгеновского телескопа. Начался новый этап в развитии внеатмосферной астрономии.

Служба Солнца на Луне. И ее первым «организовал» луноход. И даже когда он «спал», научные эксперименты продолжались. Из астрофизических обсерваторий — Крымской и Пик-дю-Миди (французской) — лазерные лучи рубина стреляли по французскому зеркальному уголковому отражателю, установленному на луноходе, измеряя расстояние Земля — Луна с невиданной доселе точностью.

…Над Морем Дождей начинался рассвет. Целых две недели луноход ждал солнышка. Как перезимовал он? Стужа стужей, но еще и метеориты бьют. За час на каждый квадратный километр лунной поверхности падает в среднем три метеорита величиной с кулак. Если такой «снаряд» угодит в луноход… Поневоле с волнением ждешь пробуждения.

Самое главное, чтобы открылась крышка — солнечная батарея. Открывается. Лучи Солнца еще косые, потому ставим крышку — батарею — под углом, перпендикулярно солнечным лучам. В химические аккумуляторы, как живительная влага, вливается «солнечная» энергия. Потом — первые вопросы: Как переночевал? Как самочувствие? Температура, давление? Согрелся? Ну, а теперь: «Борис-2!» — «Первая, вперед!» «Только — вперед за бегущим днем». И вновь движение… «И вновь продолжается бой»… Бой с суровой природой.

* * *

За путешествием лунохода с интересом следили люди из разных уголков Земли. Газеты печатали подробные репортажи о каждом метре, пройденном луноходом.

«Советские полярники, работающие в Антарктиде, просят через „Правду“ передать творцам космического аппарата „Луна-17“ наши поздравления. Успешная работа на Луне космического вездехода — удивительный шаг на грани недавней фантастики», — телеграфировал начальник советской антарктической экспедиции.

Подобные телеграммы летели со всех концов нашей необъятной Родины. Шли многочисленные поздравления в адрес Центрального Комитета и Советского правительства от государственных и партийных деятелей, отдельных граждан нашей и зарубежных стран.

Георгий Николаевич Бабакин переживал в те дни огромный подъем. Сразу за доставкой грунта — луноход! А мысли его меж тем уже стремятся в будущее. У меня хранятся «правдинские» гранки, правленные рукой Главного и подаренные мне его сыном Николаем Георгиевичем. На вопрос корреспондента, удовлетворен ли он работой лунохода, Георгий Николаевич ответил: «Безусловно!», а потом добавил: «Конструкторы первого наземного автомобиля, вероятно, сразу же после его первых шагов по Земле начали думать о будущих моделях. Когда мы теперь смотрим в кино на автомашины, скажем, начала XX века, эти медленно двигавшиеся, дымящие и неуклюжие создания вызывают улыбку. Но ведь если бы не они, то не было бы и современных удобных, красивых, скоростных лимузинов. Возможно, и на конструкцию нашего первого лунохода создатели лунных движущихся аппаратов двухтысячного года будут смотреть с такой же доброй улыбкой. Мы же, хотя и довольны полученными результатами, видим те элементы, которые нужно переработать, чтобы расширить возможности научных исследований на Луне.

Нам хотелось бы, например, увеличить информативность, обеспечить большую скорость движения, доставить на Луну дополнительные научные приборы, получить возможность движения лунной ночью, решить многие другие сложные проблемы…

Предстоящие запуски автоматов покажут, удачно ли мы решили стоящие перед нами задачи».

* * *

Академия наук избрала Георгия Николаевича Бабакина своим членом-корреспондентом. У нас тогда шутили: «Бабакин въехал в Академию на луноходе с лунным грунтом в руках».

*