Песталоцци - Альберт Пинкевич

Нидерер не удовлетворило этим. Можно не сомневаться, что именно благодаря его проискам Шмид был в 1625 г. выслан из Ифертена, а это было внешним толчком в закрытию Института. Институт был закрыт в 1825 г., и усталый, больной, разбитый всеми дрязгами Песталоцци возвратился в свой Нейгоф, к внуку.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

«ЛЕБЕДИНАЯ ПЕСНЬ». СМЕРТЬ

«Умереть не страшно. Я умру охотно, так как я устал и хочу наконец найти покой: но жить, всем пожертвовать, ничего не достичь и увидеть все разбитым и так уйти в могилу, это — ужасно. Я не могу этого высказать. Я хотел бы плакать, но нет слез в моих глазах».

В марте 1825 г. Песталоцци прибыл в Нейгоф. Он вернулся снова туда, где полвека назад он начал свои социально-педагогические эксперименты, вернулся в семью своего внука — Готлиба. Его жена уже умерла — в 1815 г., совсем молодым умер его сын Яков Песталоцци — странно сказать — зажил тихой «семейной» жизнью без ежедневной напряженной работы, без бурь и без тревог организатора и строителя.

Уместно здесь сказать несколько слов о его личной жизни. Об этом трудно говорить, дать исчерпывающие данные, так как его личная жизнь — это жизнь общественная, а об интимном, индивидуальном Песталоцци, столь многоречивый в своих сочинениях, говорит очень мало, если только это не имеет значения в истории его общественной работы и борьбы.

Мы знаем о перипетиях его любви к Анне Шультгес, так как сохранилась его переписка с ней. В его сочинениях мы находим выражения глубочайшего уважения к ней, но ничего о том, как протекала их жизнь. А жилось нелегко: материальные затруднения почти в течение всей жизни, болезнь Анны и связанная с этим жизнь на два дома. Болезненный, хилый, исключительно впечатли тельный и нервный сын, горячо любимый, рано погибший. Внук, лишившийся отца на третьем году жизни, мало способный, туповатый: Песталоцци рано направил его на работу в ремесло — он стал кожевником, так как наук он одолеть не мог.

В сочинениях Песталоцци, даже носящих отчетливо автобиографический характер, не сказано ничего ни о сыне ни о внуке. Он был сильно привязан к ним, в особенности к сыну, но они никак не вошли в его общественную жить, в его строительство и творчество. Поэтому не должно удивлять нас то, что Песталоцци, получив сообщение о смерти своего сына, остается на своем посту. Но стоит только прочесть одно из писем к сыну, чтобы почувствовать, как сильно любил он своего сына. Вот его письмо к сыну в Кольмар:

«Будь скромен, прилежен, рассудителен. послушен, опрятен, привыкай держать каждое дело в порядке… Дитя мое! Ты для меня — все… От тебя зависит или сделать меня счастливым, или разбить мою жизнь навсегда…».

Он и его жена внимательно следили за воспитанием и сына и внука. Ни тот ни другой в итоге не представляли ничего поднимающегося над обывательским уровнем. Сын много болел и рано умер, внук был ремесленником, а потом сельским хозяином в Нейгофе, где и прожил до своей смерти в 1853 г. Был он женат на сестре известного нам Шмида, имел единственного сына — Карла, ставшего профессором в Цюрихском политехникуме (сперва был военным) и умершего бездетным; им, кстати сказать, кончается род Песталоцци, потомка Антонию Песталоцци, беглеца из Киавениш (Италия).

Чем же занимался «на покое» старик Песталоцци? В Нейгофе он снова отдался литературной работе. Из числа его произведений надо отметить «Лебединую Песнь», в которой он как бы подвел итоги своей педагогической деятельности. Здесь он снова рассматривает основные идеи, волновавшие его в течение последних двадцати пяти лет, останавливаясь главным образом на идее «элементарного образования». Самый заголовок книги говорит о желании автора именно сказать последнее слово, подвести жизненный итог. «Теперь мне восемьдесят лет, — пишет он в предисловии, — и в этом возрасте каждый человек неправ, если не смотрит на себя ежедневно как на лежащего на смертном одре. С некоторого времени я почувствовал это больше, чем когда-либо. Поэтому я не хотел откладывать своего намерения пред смертью отдать публике по возможности ясный и точный отчет в своих опытах (в этом отношении), а также в удачных и неудачных результатах последних. Поэтому я и дал этому сочинению вышеприведенное заглавие. Друзья человечества! Примите это сочинение за лебединую песнь, а в литературном отношении не требуйте от меня больше, чем я в состоянии сделать.

Моя жизнь ничего не произвела цельного, законченного; мое сочинение также не может дать ничего цельного, ничего законченного. Подарите его, каково оно есть, вашим вниманием и все то, что вы признаете в нем благодетельным для человечества, удостойте вашим туманным содействием и участием, которого заслуживает самый предмет независимо от достоинства моих личных стремлений».

Как это было уже сказано, основным вопросом этой «Лебединой Песни» и ее лейтмотивом является идея «элементарного образования». Песталоцци стремится показать эту идею в свете философского и психологического обоснования. Он приходит к тому же убеждению, которое он высказывал раньше, но подчеркивает его здесь более резко, а именно, что «идея элементарного образования, для теоретического и практического разъяснения которой я пожертвовал большей частью моих зрелых лет, чтобы самому более или менее познакомиться с ее объемом, эта идея есть не что иное, как идея о согласии с природой в деле развития способностей и сил человеческого рода. На идею элементарного образования следует смотреть как на идею природосообразного развития сил и способностей человеческой души и человеческого ума, а также эстетических способностей».

Песталоцци требует здесь с большей настойчивостью, чем когда-либо, всестороннего образования.

«Истинно и естественно развивает человека, — говорит он, — то, что охватывает его во всей совокупности сил человеческой природы, т е. душу, ум и физическую силу… Все, что охватывает его лишь односторонне, т. е. по отношению к одной из его сил, будет ли то душа или ум или способность эстетическая, губит и разрушает равновесие наших сил… Всякое одностороннее развитие одной из наших сил не истинно, не естественно; это только кажущееся развитие; это есть медь звучащая и кимвал бряцающий человеческого развития, а не человеческое развитие».

Это развитие сил и способностей человека происходит только в процессе их упражнения. Как в области физической, так и в области умственной человек развивается только благодаря действию. Ничто не может быть хуже, чем болтовня о тех или других вещах, при помощи которых думают развивать человека.