Без тормозов. Мои годы в Top Gear - Джереми Кларксон

Впрочем, вскоре восторг у меня сменился гневом, поскольку вдруг и без всяких извинений какая-то тетка с голосом, каким в дневном эфире рекламируют застекленные двери, влезла сообщить, что на Латимер-стрит не работает светофор.

Ну как это можно? Кто дал ей право врываться посредине моей любимой песни, которую по радио передают раз в 2500 лет, ради того, чтобы доложить мне про разбитую лампочку на какой-то неизвестной мне улице в городе, куда я вообще не собираюсь.

Чтобы еще усугубить дело, она передала микрофон дежурному ведущему, который понес такую густопсовую бульварщину, что уже через несколько секунд мне захотелось оскальпировать его обойным ножом.

Так ведут себя все местные станции. У них есть власть ломать нам кайф от музыки бессмысленными дорожными объявлениями, и никто из них, закончив объявлять, не трудится отпустить кнопку «перебивки». Ясно, они надеются, что их программная политика вас настолько впечатляет, что вы будет их слушать всю оставшуюся жизнь. Но на самом деле вам хочется въехать к ним в офис и протаранить стойку администратора.

Здесь читатели, не достигшие возраста семи лет, начнут подскакивать на месте и сообщать всем, кто станет слушать, что на любой автомагнитоле есть кнопка, которой можно отключить беспардонные местные дорожные новости.

Это так, но оная кнопка никогда не помечается символом — изображением женщины за тридцать с горящей тряпкой во рту — или надписью «Заткнуть сучку».

Например, в моем Mercedes кнопку отключения звука нужно удерживать две секунды. Если меньше, то просто выключается радио. Если дольше, не произойдет ничего. И стоит еще добавить, что если в эти две секунды заговорит женщина из спутникового навигатора, то заткнешь ты ее, а радиийщица как ни в чем не бывало продолжит трындеж.

В то же время, если ты нажмешь кнопку на две секунды при включенном, но молчащем навигаторе, то снова впустишь козу с радиостанции. И чтобы выключить, придется остановиться и арендовать автопогрузчик для извлечения 980-страничной инструкции из отсека, прежде звавшегося перчаточным ящиком.

Словом, нынешняя колонка посвящена проклятию всей моей жизни, крупнейшему жупелу XXI века: автомагнитолам.

Буквально вчера я ехал в Mitsubishi Evo VIII MR FQ-340. Уже только расслышать ее название — морока, но, боже мой, видели бы вы ее магнитолу, которая выезжает из приборной доски и потом без умолку дребезжит. Разумеется, я решил ее выключить и внимать серенадам рыкливого мотора, но не смог. Я жал все кнопки с разной продолжительностью, но магнитола не выключалась. Только на экран выскакивали строчки иероглифов, совершенно и полностью бессмысленных.

Смотрите, насколько она кошмарна. Машина простояла выходные в Бирмингемском аэропорту, и какие-то юнцы выбили заднее стекло, но магнитолу даже не пытались стащить. Жаль, что не сперли. Так хоть дребезжать бы не стала.

Потом еще есть Nissan 350Z, у которого здоровенный сабвуфер под задним стеклом. Зачем? Эта машина стоит £26 000, и уже потому недоступна публике, которая считает, что музыка должна грохотать. Хватит и подвески, на которой истолчешься в крошки, а тут еще басы долбят прямо в спину. Мне говорили, вуфер можно отключить, но опять же, как? Я нигде не нашел кнопки с надписью «Нажми, и сенбернар замолкнет».

Ну да, считается, что со временем расположение переключателей запоминается, но это не так. Когда у тебя мобильник, планшетник, компьютер, DVD-плеер, самонастраивающаяся плазма, телевизор, смартфон, микроволновка и машинка для записи компакт-дисков, ты неизбежно забываешь, где у них какая кнопка.

Покупая новый Land Rover Discovery, вы попадаете на серьезные проблемы, потому что у него нет дистанционного CD-чейнджера. Во многих смыслах это хорошо. Если у вас чейнджер спрятан сзади в багажнике, могу спорить, там по-прежнему торчат шесть дисков, которые вы вставили в день покупки машины. Жизнь слишком коротка, чтобы я парился менять диски в плеере, но должен признать, что меня уже начинает подташнивать от Stones и их Forty Licks.

У Discovery чейнджер вмонтирован прямо в приборную панель. Превосходно! Вот только все диски загружаются через один лоток, который не откроется, пока не нажмешь несколько кнопок в строгой последовательности. Кому это могло показаться здравой мыслью?

В прежние денечки, конечно, можно было взять и заменить чепуховую стандартную магнитолу на что-то посолиднее, с распродажи, но сегодня стерео интегрируется в приборную панель, и такой трюк больше невозможен. Я от всего сердца умоляю конструкторов автомобильных музыкальных центров: остановитесь! Бросьте свои микропроцессоры и выясните, чего на самом деле хотят реальные люди в реальной жизни.

Я не луддит. У меня мельница для перца — и та с моторчиком, и я умею копировать порно из Интернета, но на самой обычной автомагнитоле в наши дни найдется тридцать или сорок функций, которые мне просто не нужны. Например, в моем «мерсе» можно вписывать название диска, который я слушаю. Это дурдом. Я знаю, что я слушаю, поскольку — если не врывается карга с местного радио — я слышу, что у меня играет, и это Forty Licks. То же, что и на прошлой неделе, в прошлом месяце и в прошлом году.

В общем, так. Конечно же, предлагайте ваши навороченные модульные музыкальные центры, но почему хотя бы как опцию не предусмотреть магнитолу, отвечающую моим нуждам?

Мне нет нужды бороздить эфир: я слушаю только четыре станции. Значит, мне хватит четырех запрограммированных кнопок под цифрами 1, 2, 3 и 4. Мне не нужны дорожные объявления. И кассетник. И голосовая активация. Мне не хватает еще лишь двух кнопок: одна на включение и выключение — эта должна быть не меньше дюйма в диаметре — и регулятор громкости. Получается всего шесть кнопок, и ни одна из них ни в коем случае не должна уметь выполнять две задачи. А басы и пищалки оставьте для своей сурдокамеры.

Если вам все это кажется странноватым и путаным, загляните в Austin 1100 1969 года. Вот в нем музыка работала отлично.

Ноябрь 2004 года

Состязательность

По природе характер у меня бойцовский. Но жизнь научила, что состязаться — это абсолютно бесполезная трата времени.

В тринадцать я уяснил, что от меня никакого толку в играх с мячом. Руки и ноги у меня были уже такими длинными, что пока нервный сигнал шел до кистей и ступней, противники уже были в душевой. Нередко я обнаруживал, что на футбольном поле пинаю по мячу, который прикатился с крикетной подачи четырехмесячной давности.

Не особо я преуспевал и в интеллектуальных играх. Вчера мне поставил мат соперник, который постоянно переспрашивал, как ходит слон. Скажу прямо, это унизительно.

Конечно, у проигрыша есть такой плюс, что гораздо легче сохранить лицо. Победишь — и нужно выглядеть благородным и великодушным без заносчивости. Это трудно даже для профессионального актера типа Алека Гиннесса. Ну, то есть, ему это особенно трудно, потому что он уже мертвый, но вы поняли, о чем речь.

А вот проигрывать — сущая красота. Пожать плечами, изобразить дурачка — куда как просто. Особенно если имеешь солидный опыт, как у меня.

Отправляясь на днях в Германию на съемки идиотского, сказать по совести, эксперимента, я держал личину проигравшего наготове. Мне предстояло проехать Нюрбургринг[127] и попытаться успеть за 10 минут. Это означает среднюю скорость в 125 км/ч, а столько я не могу ехать даже по М40, где нет поворотов. По-настоящему быстрая машина вроде Ferrari Enzo может уложиться минут в восемь, если за рулем сидит водитель с железными яйцами, знающий все 20,9 км трассы как свою ладонь.

Такой машины у меня не было, зато, как мне думалось, я знал трассу. Видите ли, двадцать лет назад я провел там неделю как гость клуба владельцев BMW. Нам показали верную траекторию прохождения всех 147-ми поворотов, а в последний день предложили всем проехать круг без подготовки на скорость и технику. Участвовало 199 человек, и я занял 198-е место, и то лишь потому, что 199-й разбился. Мое «проигрышное лицо» в тот день основательно выгулялось.

Однако на первом ознакомительном круге я не помнил ничегошеньки. И инструктора, Сабину Шмитц, моя езда явно не впечатлила. Сабина родилась в Нюрбурге, поставила несколько рекордов прохождения трассы и считает, что проехала по ней примерно 15 000 раз. Она знает Нюрбургринг лучше всех на свете.

— Вы не совсем безнадежный, — выдала мне Сабина. — Но вы самый ленивый водитель, кого я только видела. Я бы сказала, вы безнадежны на 80 %.

После вопроса, смогу ли я на Jaguar пройти кольцо за 10 минут, Сабина не думала ни секунды. «Нет», — ответила она со смехом.

И тут произошло нечто странное. Вместо того, чтобы скорчить рожу на камеру и выдать по дороге к машине пару ужимок в стиле Эрика Моркомба[128] я вдруг ощутил, что мне на загривок вылили тарелку обжигающего адреналинового супа. Впервые с одиннадцатилетнего возраста во мне проснулся боец.