Категории
Самые читаемые

Избранная - Вероника Рот

Читать онлайн Избранная - Вероника Рот

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 ... 63
Перейти на страницу:

Тяжелая ладонь шарит по моей груди.

– Уверена, что тебе шестнадцать, Сухарь? А на вид не больше двенадцати.

Его дружки смеются.

По горлу поднимается желчь, и я сглатываю горечь.

– Погодите, кажется, нащупал!

Его пальцы сжимаются. Я прикусываю язык, чтобы не закричать. Снова смех.

Ал убирает руку с моего рта.

– Прекрати! – рявкает он. Я узнаю его низкий характерный голос.

Когда Ал отпускает меня, я снова дергаюсь и соскальзываю на землю. На этот раз я со всей силы кусаю первую подвернувшуюся руку. Я слышу крик и крепче сжимаю зубы, чувствуя вкус крови. Кто-то с силой бьет меня по лицу. В голове пульсирует белый жар. Он превратился бы в боль, если бы адреналин не растекался по мне кислотой.

Парень выдергивает руку и швыряет меня на землю. Я ударяюсь локтем о камень и подношу ладони к голове, чтобы снять повязку. В бок влетает нога, выбивая воздух из легких. Я ахаю, кашляю и скребу пальцами по затылку. Кто-то хватает меня за волосы и бьет головой обо что-то твердое. С моих губ слетает крик боли, в голове звенит.

Я неловко нащупываю сбоку край повязки. Поднимаю тяжелую руку вместе с повязкой и моргаю. Пейзаж лежит на боку и подпрыгивает вверх и вниз. Я вижу, как кто-то бежит к нам и кто-то убегает прочь… кто-то крупный, Ал. Я цепляюсь за перила и поднимаюсь на ноги.

Питер хватает меня за горло и поднимает вверх, засунув большой палец под подбородок. Его волосы, обычно блестящие и гладкие, взъерошены и липнут ко лбу. Его бледное лицо искажено, зубы стиснуты, и он держит меня над пропастью, а по бокам моего зрения появляются пятна и кружатся вокруг его лица, зеленые, розовые и голубые. Он ничего не говорит. Я пытаюсь пнуть его, но мои ноги слишком короткие. Легкие раздирает нехватка воздуха.

Я слышу крик, и Питер отпускает меня.

Падая, я вытягиваю руки и ударяюсь подмышками о перила. Я зацепляюсь за них локтями и издаю стон. Брызги достигают лодыжек. Мир вокруг качается и падает, и кто-то на полу Ямы – Дрю – кричит. Я слышу удары. Пинки. Стоны.

Я несколько раз моргаю и как могу пытаюсь сосредоточиться на единственном лице, которое вижу. Оно искажено яростью. Его глаза темно-синие.

– Четыре, – хриплю я.

Я закрываю глаза, и ладони опускаются мне на плечи. Он перетаскивает меня через перила и прижимает к груди, подхватывает под колени. Я утыкаюсь лицом ему в плечо, и наступает внезапная глухая тишина.

Глава 22

Я открываю глаза и вижу надпись на чистой белой стене: «Бойтесь Бога одного». Я снова слышу звук бегущей воды, но на этот раз из крана, а не из пропасти. Летят секунды, и я начинаю различать очертания окружающих предметов, дверную раму, столешницу и потолок.

Голова, щека и ребра пульсируют от неутихающей боли. Лучше не шевелиться, чтобы не усугубить положение. Я вижу голубое лоскутное одеяло под своей щекой и морщусь, приподнимая голову, чтобы посмотреть, где течет вода.

Четыре стоит в ванной, опустив руки в раковину. Кровь из костяшек его пальцев окрашивает воду в розовый цвет. У него порез в углу рта, но в остальном он кажется невредимым. Он с безмятежным видом осматривает свои царапины, выключает воду и вытирает руки полотенцем.

У меня всего одно воспоминание о том, как я попала сюда, но и оно всего лишь образ: завитки черных чернил на его шее, краешек татуировки, и ласковое покачивание, которое могло означать лишь то, что он нес меня на руках.

Он выключает свет в ванной и достает пакет со льдом из холодильника в углу комнаты. Когда он направляется ко мне, я собираюсь закрыть глаза и притвориться спящей, но наши взгляды встречаются, и становится слишком поздно.

– Твои руки, – хриплю я.

– Мои руки – не твоя забота, – отвечает он.

Он опирается коленом о матрас и склоняется надо мной, подсовывая пакет со льдом мне под голову. Прежде чем он успевает отстраниться, я протягиваю руку к порезу в углу его рта, но замираю, сообразив, что хочу сделать.

«А что тебе терять?» – мысленно спрашиваю я себя и легонько касаюсь кончиками пальцев его губ.

– Трис, – говорит он сквозь мои пальцы, – со мной все в порядке.

– Как ты там оказался? – Я убираю руку.

– Возвращался из диспетчерской. Услышал крик.

– Что ты с ними сделал?

– Полчаса назад сдал Дрю в лазарет. Питер и Ал убежали. Дрю заявил, что они просто хотели тебя напугать. По крайней мере, мне показалось, что именно это он пытался сказать.

– Ему сильно досталось?

– Жить будет.

Он язвительно добавляет:

– Но в каком состоянии – судить не берусь.

Неправильно желать боли другим людям только потому, что они первыми напали на тебя. И все же при мысли о Дрю в лазарете по мне разливается раскаленный добела жар торжества, и я сжимаю руку Четыре.

– Хорошо, – говорю я.

Мой голос яростный и напряженный. Злоба копится внутри, заменяя кровь горькой жидкостью, переполняя, пожирая меня. Мне хочется что-то сломать или ударить, но я боюсь пошевелиться и потому начинаю плакать.

Четыре садится на корточки у края кровати и наблюдает за мной. Я не вижу в его глазах жалости. И слава богу. Он отнимает у меня руку и, как ни странно, кладет ладонь мне на щеку, касаясь большим пальцем скулы. Его пальцы заботливы.

– Я могу сообщить об этом, – говорит он.

– Не надо. Я не хочу, чтобы они думали, будто напугали меня.

Он кивает и рассеянно водит пальцем по моей скуле, назад и вперед.

– Я знал, что ты так решишь.

– Как по-твоему, мне лучше не садиться?

– Я помогу.

Четыре берет меня за плечо одной рукой и придерживает голову другой, пока я сажусь. Боль проносится по моему телу резкими порывами, но я стараюсь не обращать на нее внимания, сдерживаю стон.

Он протягивает пакет со льдом.

– Необязательно отрицать боль, – говорит он. – Здесь только я.

Я прикусываю губу. На моем лице слезы, но ни один из нас не упоминает и даже словно не замечает их.

– Советую искать защиты у твоих друзей-переходников, – говорит он.

– Я думала, что уже нашла ее.

Я снова чувствую ладонь Ала на губах и сгибаюсь пополам, судорожно всхлипывая. Прижимаю руку ко лбу и медленно раскачиваюсь назад и вперед.

– Но Ал…

– Он хотел, чтобы ты была маленькой тихой девочкой из Альтруизма, – мягко произносит Четыре. – Он причинил тебе боль, потому что твоя сила заставила его ощутить свою слабость. Других причин нет.

Я киваю и стараюсь ему поверить.

– Другие будут меньше завидовать, если ты покажешь свою уязвимость. Пусть даже мнимую.

– По-твоему, мне нужно притворяться уязвимой? – Я поднимаю бровь.

– Да.

Он забирает пакет со льдом, коснувшись моих пальцев, и сам прижимает его к моей голове. Я опускаю руку, мне слишком хочется ее расслабить, чтобы возражать. Четыре встает. Я смотрю на край его футболки.

Иногда он кажется обычным человеком, а иногда при виде него у меня словно ноет глубоко внутри.

– Утром ты захочешь явиться на завтрак и продемонстрировать нападавшим, что они ничего не добились, – добавляет он, – но надо выставить синяк на щеке напоказ и держать голову пониже.

Тошнотворная мысль.

– Не думаю, что смогу, – глухо говорю я и поднимаю на него глаза.

– А придется.

– По-моему, ты не понял. – Мое лицо вспыхивает. – Они меня трогали.

Все его тело напрягается, рука стискивает пакет со льдом.

– Трогали, – повторяет он.

Его темные глаза холодны.

– Не… так, как ты думаешь.

Я прочищаю горло. Я и не подозревала, как неловко будет об этом говорить.

– Но… почти.

Я отворачиваюсь.

Он молчит и не двигается так долго, что в конце концов мне приходится что-то сказать.

– Что такое?

– Мне не хочется этого говорить, но, видимо, придется. Пока что тебе важнее быть в безопасности, чем быть правой. Понимаешь?

Его прямые брови нависают над глазами. У меня сводит живот, отчасти потому, что я чувствую его правоту, но не хочу ее признавать, а отчасти потому, что мне хочется чего-то, что невозможно выразить словами. Хочется сокращать расстояние между нами, пока оно не исчезнет совсем.

Я киваю.

– Но прошу тебя, при первой возможности…

Он прижимает к моей щеке прохладную и сильную ладонь и приподнимает мою голову, чтобы я посмотрела на него. Его глаза почти хищно сверкают.

– Уничтожь их.

Я нервно смеюсь.

– Ты немного пугаешь, Четыре.

– Пожалуйста, не зови меня так.

– Как же мне тебя звать?

– Никак. – Он убирает ладонь от моего лица. – Пока никак.

Глава 23

В ту ночь я не возвращаюсь в спальню. Глупо спать в одной комнате с людьми, которые напали на тебя, только для того, чтобы казаться отважной. Четыре спит на полу, а я на кровати, поверх покрывала, уткнувшись носом в его наволочку. От нее пахнет стиральным порошком и чем-то тяжелым, сладким, отчетливо мужским.

Ритм его дыхания замедляется, и я приподнимаюсь на локте, чтобы посмотреть, спит ли он. Четыре лежит на животе, закинув руку за голову. Его веки смежены, губы приоткрыты. Впервые на моей памяти он выглядит на свой юный возраст, и я гадаю, кто он на самом деле. Кто он, когда он не лихач, и не инструктор, и не Четыре, и не кто-то конкретный?

1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 ... 63
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Избранная - Вероника Рот торрент бесплатно.
Комментарии