Точка бифуркации - Владимир Дрыжак

Отрывок второй, более поздний. Почерк тот же, текст на русском.

"Ты уже понял, Сомов, что происходит? Мы существуем в режиме разделения времени. Но не совсем. Подсознание у нас общее. Я, как видишь, свободно изъясняюсь по-русски. То есть, я - это уже не совсем я. А ты?.. Но почему я бываю так редко? Переключение сознания происходит для меня максимум на сутки. Черт побери, как бы мне совсем не рассосаться! Бодрее, Сомов! Чтобы ты не сомневался в моем существовании, продолжаю по-шведски..."

Далее текст по-шведски - примерно полстраницы. Почерк иной.

И далее прежним почерком:

"Уве, я не понимаю по-шведски! Попробуй установить, не связаны ли акты переключения с какими-то внешними факторами. Возможно, этим можно управлять!".

Далее вырвано страниц десять. Продолжение:

"Женя, не будь наивным - идет какой-то необратимый процесс и остановить его нельзя. Я выпрыгиваю из небытия все реже и реже. Всякий раз ситуация совершенно новая, но не успеваю я привыкнуть к этой, как все меняется, и я снова вынужден мучительно искать концы, за которые можно ухватиться. Я - на пределе. Приятно заглянуть в калейдоскоп, но жить в нем - ад! Обычный человек, вероятно, и не подозревает, какой уникальный подарок - непрерывность бытия (подчеркнуто дважды - Сюняев). А у меня... Я непрерывно просыпаюсь не там, где уснул, и не могу ложиться спать по своему желанию. Тебе это знакомо?"

"Да, но, вероятно, не в полной мере. Раньше - чаще. А теперь провалы во времени все меньше и меньше, а сами они все реже... Я краду у тебя жизнь. Сначала взял тело взаймы, а теперь и вообще обнаглел".

"Не казнись. Какие могут быть счеты между старыми приятелями. Дело идет к концу, и скоро, думаю, ты останешься один. Я просто уже не выдерживаю этого бешенного темпа смены декораций и понемногу начинаю сходить с ума. Послушай, Евгений, вероятно, все дело в психологическом несовместимости или в генетической памяти (? - Сюняев). Вспоминай, были ли между нами трения до аварии?"

"Особых трений не было... О чем ты говоришь, Уве! Мы отлично уживались в составе трех экипажей".

"Сомов, не валяй дурака. Вспоминай! Должна же быть причина. Пойми, у меня просто нет времени (подчеркнуто Сюняев) вспоминать. А может быть наши личности так велики, что не умещаются в одной черепушке? Я ду..." (текст оборван - Сюняев).

"Уве, наше общение с моей стороны напоминает шахматную игру по переписке. Сделал ход - ждешь три дня ответ. За это время выясняется, что есть лучшее продолжение. Я буду высылать не ходы, а целые варианты. Не возражаешь?"

Вырвано, несколько страниц. Далее:

"Женя, больше не могу... Не успеваю порой даже прочесть твое послание. Пиши короче и самое важное. Где мы? Что мы делаем? Суть! И еще, я хо..." (текст оборван - Сюняев).

"Я жду - дата" (до полета на Землю - Сюняев).

"Жду по-прежнему - дата" (то же - Сюняев).

" Женя, вырвись на Землю! Хоть на минуту оказаться там... Боже мой, я схожу с ума!.. Хочу увидеться с Мартой. Отвези меня!.. Калу..." (текст обован - Сюняев).

"Уве, что Калуца? Я жду!"

"Надо встретиться с Сомовым и Калуцей. На Землю!"

Вырвано несколько листов.

"Уве! Ты что-то понял? Что? Жду непрерывно! Блокнот и ручка всегда в нагрудном кармане. Завтра улетаю на Землю. Правильно? Ответь хоть как-нибудь. Да - плюс. Нет - минус. Или перегни страницу".

Вырвано еще несколько листов.

"Уве, почему молчишь? Что-то не так? Что случилось?"

Следующий лист до половины оборван. На оставшейся части почерком Свеаборга:

"Женя, я... Вавилов - шестой - кессон!!!"

Дальше в блокноте только чистые листы. Блокнот доставлю лично. Мало ли что... Привет коллегам! Сюняев.

Р.S. Штокман ведет переговоры на предмет обследования "Вавилова". Выясняются интересные детали. "Вавилов" никуда не улетает, а каким-то удивительным образом попал на эллиптическую орбиту с большим эксцентриситетом. Сейчас он идет в перигелий. То есть, я не знаю точно, но все начальники многозначительно помалкивают или сидят, потупив взор. А через пару лет войдет в зону Приземелья. Забавно, не правда ли?

Надо раскочегаривать вопрос. Помогите Штакману, надавите на кого-нибудь!"

Глава 10

Я изучал "шифровку" Сюняева в течение суток, после чего утром позвонил Спиридонову и предложил собраться.

- После обеда, - сказал Спиридонов.

- А почему не сейчас?

- А потому, что "потому што" оканчивается на "ушто", туманно пояснил он и отключился.

Я позвонил Кикнадзе и мы обсудили кое-какие мероприятия. Потом я позвонил в архив и попросил найти кое-какие материалы. Но, откровенно говоря, подобного рода "кое-какая" деятельность мне очень не нравилась. За нашей спиной какие-то лица занимались какими-то странными делишками, и было понятно, как дважды два, что ситуацией мы не владеем...

Спиридонов открыл совещание следующим незамысловатым образом. Он прихлопнул ладонью по столу и сказал:

- Так. Все молчат! Говорю я. Первое: послание Сюняева я читал, хотя и не анализировал. На это нужно время, а у меня его нет. Не знаю почему, но оперативная обстановка за последнее время осложнилась и, притом, весьма. То есть, факты нарушения всего подряд посыпались, как из рога изобилия. Я далек от мысли, что нарушения кем-то инспирируются... Что? Ну, черт с вами, подстраиваются, устраиваются или делаются специально. Скорее всего, их перестали скрывать. Это значит, что, с одной стороны, раньше их скрывали, а мы хлопали ушами, и, с другой стороны, кому-то срочно понадобилось нас занять мелочевкой. Выводы? Кикнадзе!

- Хорошенькое дело!..

- Гиря!

- Нам пытаются диктовать политику, - сказал я многозначительно. - Втягивают.

- Не думай, что ты такой умный, - буркнул Спиридонов. Просто у Зураба не было времени на размышления. Но вывод верный. Втягивают. И мы в нее втянемся!

- Мы в нее уже втянулись, - заявил Зураб. - Где Карпентер?

- Где надо. Пишет заключение по четвертой орбитальной. Позже подключится я вам, если потребуется. Ты, Кикнадзе, садись и начинай писать трактат об этом деле. Идея такова. Сколько и какие люди будут работать по делу - неизвестно. Необходимо иметь возможность вводить их в курс. Поэтому факты, гипотезы, соображения, предложения. И чтобы мухи от котлет отличались. Ясно?

- Так точно!

- Постарайся все систематизировать и разложить по полочкам. Но не мудри. То есть, мудри, но на отдельных бумажках. Отдельно - установленные факты, отдельно концепции, отдельно - выводы и отдельно - предложения. Вся бухгалтерия - на тебе. Ты, Гиря, - Спиридонов для верности указал на меня пальцем, - ты займешься оперативном деятельностью в области Калуца - Сомов - Шеффилд и иже с ними.

- А кто будет вести дело? - возмутился я.

Спиридонов хмыкнул.

- Дело, похоже, такое простое, что вести его буду теперь я. И я же буду его официально представлять в компетентные органы... Обиделся?