Отёсовцы - Василий Игнатьевич Валов

Тут мимо ребят валом повалили встречь партизанам мужики и бабы.

Дед Арсень поднял свой картуз над головой и нес его как фонарь. Супруга Елисея Бастрыкова обогнала деда Арсеня и, расторопно расталкивая партизан, протискалась к мужу.

— Эх, Елисей, — начала она укорять мужа, — все не довольствуешься своим, все тебе мирские дела. — И как взвоет тут: — Все ведь пожгли из-за тебя. Ах ты окаяше!

Протискались к Елисею и другие бабы — тетка Васса, Карпеиха.

— Село из-за вас страдает! Земляков вы по миру пустили! — выкрикивали они.

Елисей Бастрыков встал на телеге.

— А ну вас, бабья команда, — отбивался он от супруги и других баб.

Дед Арсень забрался на Трофимову телегу и оттуда вперебой всем кричал Елисею:

— Ты, что ли, Елисей, за начальника тут? Давайте уж в село двигать… Чего остановились.

— Поехали в село! — поддержали старика все ардашевцы. — Раз другая власть, надо по-форменному признать там… Около присутствия…

— Да и кони небось голодны.

Теперь уже не разобрать было, где ардашевцы, где партизаны. Все перемешалось в таборе, среди телег.

На одной телеге длинноусый партизан орал:

— Эй, командиры, куда везти пулеметы?

В ответ ему никто не откликался.

— Куда, говорю, пулеметы?

— Да это никак Карпей наш, — уставился на крикуна Минька.

— Неужто не узнали? — засмеялся Алешка.

В самом деле не узнать было Карпей Ивановича.

Лохматые волосы подстриг он под ерша, сбрил бороду, и только длинные усы его торчали по-прежнему: один ус вверх, другой вниз.

— Здоро́во, Карпей Иванович! — крикнул Санька Долотов. — Ты что, забыл про нас?

Карпей Иванович спрыгнул с телеги, подошел к ребятам.

— Как это я забыл вас, — говорил он на ходу. — Оружья вот вам выхлопотал. Полная телега.

Ребята окружили Карпея.

— А покажи нам оружье-то.

— Револьверы или шашки, может?

— Пулеметы, — отвечал Карпей.

— Хватит ли на всех? — допытывались ребята.

— Каждому по пулемету, — кивнул Карпей на телегу.

— А чего остановились-то? — недоумевал Минька. — Без остановки бы к селу.

— В село незачем, — сказал Алешка, — здесь будем глушить карателей.

— Каких карателей? — удивился Минька.

— А тех, что у вас в Ардашах гостили, — ответил Алешка.

Тут зычный голос Елисея Бастрыкова угомонил разом всех.

— Товарищи! — крикнул он. — Нам митинговать неколи, но краткое слово помощника главнокомандующего, товарища Воропаева, послушаем давай.

К Елисею на телегу забрался Михаил Бударин. Был он теперь в военном мундире, большой револьвер свисал ниже пояса. На другом боку его была полевая сумка. Спереди на груди висел полевой бинокль.

— Прежде всего, товарищи крестьяне, — начал тихо Бударин, — наш боевой партизанский привет вам всем. Тут товарищ Бастрыков, ваш односельчанин, верно сказал: митинговать некогда. Нам, товарищи, все известно, как эти правительственные кровопийцы показали себя у вас в селе, в Ардашах.

Ардашевцы перебойно закричали:

— Шестнадцать человек постреляли!

— Огню предали село!

— Подлинно кровопийцы!

Елисей Бастрыков поднял руку:

— Ну, тихо, земляки.

Когда все угомонились, Михаил Бударин продолжал:

— Кровопийцы эти думали одним махом уничтожить нашу рабоче-крестьянскую армию. Но враг просчитался. Главнокомандующий наш, товарищ Отесов, дал карателям два боя. Один раз мы побили их под Мало-Песчанкой. Другой раз — под Митрофановкой…

Бударин спешливо полез в полевую сумку, вытянул лист исписанной бумаги.

— Мы вот, товарищи, перехватили донесение вашего знакомого — удалого капитана Лужкина. Вот послушайте, как он теперь заговорил. Донесение его полностью прочитаю.

— Давай читай! — крикнул кто-то из ардашевцев.

— Тихо давай!

Михаил Бударин откашлялся и начал читать донесение капитана Лужкина.

— Вот что пишет господин его благородье ихнему превосходительству генералу Арсеньеву:

Считаю моим долгом донести о прискорбном положении дела Вашему превосходительству и о том, что в успехе совершенно не уверен.

Не будучи разбиты, бандиты отходили в одном направлении на Мало-Песчанку, тем самым группируя силы, которые превосходили наши в пять, если не больше, раз. Теперь только стало ясно, что бандиты отступали не столько благодаря своей слабости, сколько из желания завлечь отряд в таежные дебри.

Бой под Мало-Песчанкой, не имевший успеха, характеризует Отесова и его сподвижников как серьезного противника, с которым не приходится бороться полумерами.

Нас посылали против слабо вооруженных, не обученных военному делу банд — пришлось же иметь дело с людьми, имеющими в достаточном количестве как ружья, так и пулеметы, сильными своей организованностью, у которых роль одиночного бойца сводится не к нулю, как у нас, а к гораздо большему. Почти все они таежные охотники, иначе говоря, бывалые люди, великолепные стрелки.

Местное крестьянство далеко от нейтральности. Кому и когда угодно они за целую неделю назад скажут, куда и сколько проследовало наших разведчиков, в то же время старательно скрывая все сведения о красных, если бы даже два часа тому назад под окном или даже под носом у них проследовал отряд от 40 до 100 подвод.

Вынужденные необходимостью пользоваться услугами крестьян, мы этим самым давали возможность иметь о себе точные сведения.

В глухих таежных деревнях имеется у банды несколько мастерских по изготовке самых разнообразных патронов, при этом пользуются охотничьим порохом, пули же часто не имеют твердой оболочки.

Донося обо всем вышеизложенном, прошу Вашего распоряжения о присылке возможно большего количества патронов и подкрепления, хотя бы сотни в три штыков.

Капитан 2-го ранга Лужкин.

Сразу, как дочитал до конца Бударин, точно плотину прорвало.

— Ага, помощи запросил! — замахал руками дед Арсень.

— Заслабило капитану! — без порядку выкрикивали все мужики. — Это ему не то что на безоружных!

Дед Арсень соскочил с телеги, по-молодецки подбежал к Бударину.

— Спасибо, товарищ главный, — снял он шапку перед ним, — проучили вы мошенника. — И дед Арсень три раза поклонился Михаилу Бударину.

— А кто этот оратор? — спросил Санька у Алешки.

Алешка прикинулся, что не слышит.

— Спрашиваю, оратор-то кто? — потянул Санька Алешку за ногу.

— Это отец мой.

Алешка неловко заерзал в седле, даже чуть покраснел.

— Ошибка такая вышла, что отец свою фамилию не на Отесова, а на Воропаева переменил.

— Стало быть, Отесов не батька тебе? — спросил Минька.

— А тятька, он и не младше чином Отесова. Как чего, сразу Отесов к тятьке за советом.

Ребят оборвал окриком Елисей:

— Тихо вы там, Алешкина команда!

Почти шепотом сказал Алешка:

— Тятя одобрил наш отряд. Все командование мне поручил.

— И мы одобряем, — за всех ребят ответил Минька.

— Ну, тихо вы, — чуть строже сказал Алешка, — слушайте, вон тятька говорит.

Михаил Бударин уже заканчивал свою речь.

— Надо сказать, товарищи, — говорил он, — что ваша помощь, помощь отряда товарища Бастрыкова была решающей… Враг не думал, что трудовое крестьянство готово к восстанию. По всей Сибири хлеборобы подымаются на защиту