Отёсовцы - Василий Игнатьевич Валов

Спекулянт принял Маврина по одеже за своего и первым долгом начал расспрашивать: восстанавливается ли по селам закон-порядок? Где, как и что почем?

— А все спокойно по селам, — отвечал Маврин, — тихо повсюду.

Обрадовался спекулянт.

— Стало быть, правду пишут, — сказал он и тут же вытянул из кармана газету.

— «Сибирская жизнь», — прочитал Алешка в верхнем углу.

Спекулянт ткнул пальцем в середину страницы:

— Вот главное-то.

— А ну, почитай, сынок, — сказал Маврин Алешке, — без очков-то я не вижу.

— Отесова-то турнули! — захохотал спекулянт.

Своими глазами Алешка прочитал в газете:

Банды Отесова, терроризировавшие в последние месяцы мирное население, разгромлены правительственными войсками. Ранен сам Отесов. Часть разбойников разбежались по тайге, и правительственные войска вылавливают их, как трусливых зайцев. Начальник экспедиционного отряда капитан Лужкин произведен в подполковники…

— Вот это ловко, — сказал Трофим серьезно.

Спекулянт точно опомнился. Засуетился он, принял вожжи.

— Так по селам спокойно? — еще раз спросил он. — К Ардашам-то проеду?

— Проедешь, проедешь, — делово отвечал Маврин.

— Ну, спасибо тебе, — сказал Трофиму спекулянт, — у меня в Ардашах закупщик, Иван Николаевич Морозов… Ждет небось… — Потом спекулянт вдруг заговорил тихо: — А ты, друже, не по тракту в город-то въезжай, а у Креста сверни, мимо спичечной фабрики вали, а то у казармы взяточники полковника Зелинского засели. Документы проверяют.

— Спасибо за удопреждение, — сказал Маврин, — хоть у нас документы справные.

— Какие ни на есть документы, все равно взыщут взятку, — сказал спекулянт.

Вволю нахохотались Трофим с Алешкой, как отъехали от спекулянта.

— А знаешь, — делово сказал потом Алешка, — нам на спичечную фабрику ведь и надо-то… Антропов-то ведь там. Подпольно ведет он агитацию средь рабочих.

Трофим пощупал голенище правого сапога. За подклейкой был спрятан пакет от Михаила Бударина подпольному комитету большевиков.

— Пакет-то мы передадим Антропову, а потом к маме на Якимовскую улицу… Вот радости-то будет маме, — сказал Алешка. — Она ведь про тятю совсем ничего не знает.

— Эх, разбросало семью-то вашу, — сказал Трофим, — отец там, мамаша тут, а Алёна Михайловна в тайге.

— Лена-то вернется из Мало-Песчанки в Ардаши. Она в штабе у тяти будет писарем теперь. Словом, вся наша семья соберется в Ардашах.

Заговорил Трофим о другом:

— Ежели, как папаша-то говорит, подымутся рабочие в Туминске, не устоять будет белогвардейскому правительству и до осени. Одолеет Красная Армия беляков.

— Это уж так, — сказал Алешка. — Красная Армия от Урала, а мы, партизаны, здесь.

Маврин вытянул кисет, стал закуривать. Огонь выбивал он кресалом из кремня. При этом по привычке приговаривал:

Эй, сибирский царь Колчак,

Дай огня нам, чак и чак.

Потом затянулся табачным дымом, вздохнул и сказал:

— А правду говорит главнокомандующий: великое дело мы начали.